Стиви с сомнением потрясла головой.
– Это звучит немного страшно… вроде колдовства. Я не уверена, что хочу, чтобы мои тайны узнал кто-то еще. И меня пугает мысль, что кто-то узнает обо мне то, что знаю я сама.
Пип улыбнулась, и при неярком свете коридора на ее лице появилась грусть, отчего она сразу стала казаться старше.
– Это, возможно, и страшно, – спокойно сказала она, – но восхитительно. Валентина говорит, что Самсон – это ответ двадцатого века маркизу де Саду. Хотя я считаю его скорее Питером Пеном…
Неожиданно раздался звук засова, который отодвигался в сторону на металлической двери.
– Ну, – заключила Пип, вскакивая на ноги, – теперь держись. – Красная металлическая преграда была отворена приземистым, плотным мужиком с темными, курчавыми волосами. Его причудливая экипировка – рубашка с нарисованным на ней галстуком и голубые брюки, колоколом расширяющиеся книзу, несколько не вязались с его крепким, мускулистым телосложением портового грузчика. Шрам, проходивший по гребню его носа, придавал ему слегка зловещее выражение. Несоответствие усилилось тоном человека из высшего света, которым он заговорил:
– Добрый вечер, Филиппа. – Он ткнул пальцем в Стиви. – Что это такое? Свежатинка в Самсонов гарем?
Филиппа нахмурилась, словно хотела прекратить этот разговор.
– Это Стиви Найт, моя лучшая подруга. Стиви, это Пол Максвелл. Не обращай на него внимания… Он ревнует к Самсону, да и вообще у него просто дурные манеры. – Она взяла Стиви за руку и провела мимо мужика.
– Он не очень приятный, – прошептала Стиви.
– Нет, – прошептала в ответ Пип, – но он жутко богатый, и это делает его интересным в глазах Самсона.
Едва они сбросили свои верхние одеяния на холм пальто, возвышавшийся возле дверей, как Стиви почувствовала, что на нее буквально обрушились яркие цвета и звуки. Сотни красных, синих, желтых воздушных шаров, надутые гелием, летали под потолком футах в двадцати над головой, дополняя невероятно яркую окраску стен. Музыкальные автоматы звякали в контрапункт к музыке шарманки, а зазывалы заманивали в балаганчики карнавального типа. Стиви захлопала в ладоши, словно ликующий ребенок, когда поняла, что в здании устроена настоящая бродячая ярмарка. Она и прежде видела бродячие карнавалы, которые размещались за воротами базы, проходила мимо них, направляясь в город, однако Ирэн никогда не водила ее туда. И теперь как будто осуществилась ее детская мечта – ей даже показалось, будто рассказы Пип о Самсоне Лаве и в самом деле были правдой: он знал ее, даже еще и не познакомившись с ней, знал точно, чем ее можно подкупить… Стиви вдыхала карамельный запах сладкой ваты, смешивавшийся с соленым, слегка горьковатым запахом попкорна. Все вокруг нее смеялись и развлекались, не обращая никакого внимания на кинокамеры, двигавшиеся между ними. Стиви едва верила своим глазам.
– Ну, – сказала Пип, – и как тебе это нравится?
Стиви старалась держать свой энтузиазм в узде, боясь, что ее премудрая подруга сочтет это за провинциальность.
– Что ж, и вправду приятно.
– Приятно? – Брови у Пип выгнулись дугой. – Эй, Стиви, как же ты собираешься наслаждаться новыми впечатлениями, если делаешь вид, что все это уже видела?
Стиви осклабилась:
– О'кей, это не приятно, а… это эффектно до охренения.
– Вот так-то лучше, – заявила Пип. – Теперь пойдем выпьем что-нибудь.
Стиви сделала движение в сторону фонтанчика с мраморным верхом, где парень в соломенной шляпе «парня девяностых», при галстуке-бабочке и полосатой жилетке, раздавал молочный коктейль и содовую в стаканчиках из-под мороженого.
– Не-а, – сказала Пип, – не сегодня. Эти напитки не такие уж и невинные, как кажутся, и я не хочу, чтобы ты потратила свой первый визит в Забегаловку, проведя его на другой планете. – Она затащила Стиви в маленький открытый бар, где бутылки со спиртным стояли рядом со старинными аптечными кувшинами, наполненными яркими жидкостями. Пип наполнила фужер льдом и плеснула туда водки. – Ну вот, пока удовольствуемся старомодными вещами.
Стиви не слишком любила крепкие напитки, но ей очень хотелось казаться своей. Она сразу же стала потягивать питье.
Пип повела ее по залу, представляя каким-то людям, имена которых ей ничего не говорили, хотя Стиви была уверена, что это были какие-то знаменитости. Все женщины были красивы, мужчины тоже в основном привлекательные, и все были разодеты в фантастические одежды. Когда она встретилась со знаменитостью, которого узнала – одного из «Роллинг-Стоунов», – то ее язык прилип к гортани и ей не удалось произнести ничего, кроме «хелло».
Наконец Пип отпустила ее.
– Слушай, ты тут потолкайся сама немножко. А я погляжу, смогу ли найти Самсона.
Стиви разглядывала группы людей и, не пытаясь с ними смешиваться, побрела в ту сторону, где в ряд стояли карнавальные балаганчики. Когда она жила в тени адмирала, находиться на его приемах в центре внимания было для нее обычным делом, проще простого. Однако в большом городе она растеряла всю свою самоуверенность и чувствовала себя так, как бывало в школе, – одиноким аутсайдером; она глядела на все, но не могла ни в чем беззаботно участвовать, потому что никогда в жизни не знала веселья.
Зазывала из какого-то балаганчика протянул руку, указывая на горку бейсбольных мячей.
– Ну как, юная леди? Хотите попытать счастья? Сшибите фигуру и выиграете приз…
Стиви послушно улыбнулась и взяла мячи. Тщательно прицелившись, она швырнула мяч в куклу. Та свалилась.
– Дай симпатичной леди приз, – произнес голос за ее спиной.
Стиви обернулась. Прежде она видела его только на зернистых газетных снимках и все же узнала сразу. Ни с кем его не спутаешь. Кожа у Самсона Лава казалась бледной, даже иссиня-белой, как скорлупа устриц, иссиня-черные волосы схвачены сзади бархатной лентой. Он был одет в рубашку из шелка с кружевами, распахнутую на груди, облегающие брюки из синего бархата и мягкие кожаные ботинки такого же цвета. Его глаза были серебристо-серыми, и в них виднелись золотые пятнышки. Он напомнил Стиви одного замечательного романтического героя из старого фильма, который она когда-то видела по телевизору, – красивого, элегантного мужчину по имени Хитклифф. Он улыбнулся Стиви, протягивая ей меховую, набитую опилками панду, и неожиданно показался помолодевшим… как Маленький-Мальчик-в-Синей-Одежде.
– Благодарю вас, – пробормотала она, принимая панду и отчаянно мечтая, чтобы Пип оказалась рядом и разрядила ту робость, которая на нее напала.
– Ты новенькая, – сказал он с одобрением в голосе, и она сразу же вспомнила, что прилагательное «новый» он ценил превыше остальных. Взяв ее за руку, он повел ее прочь от карнавальных балаганов, и веселящаяся публика расступилась перед ним. – Скажи мне свое имя.