Еще три-четыре человека из машинной команды будут обеспечивать работу главного двигателя и электроустановки судна. Соответственно за ними тоже придется наблюдать. Причем из-за того, что механики и мотористы для выполнения своих обязанностей должны передвигаться по машинному отделению, пираты будут вынуждены к каждому из них приставить персонального сторожа.
Что же касается местонахождения остальных членов экипажа и охраняющих их пиратов, то здесь все предположения становятся весьма неопределенными. Пираты могут содержать заложников в офицерской кают-компании или в столовой команды, могут запереть их в трюме, могут разделить экипаж на две части по принципу принадлежности к машинной и палубной команде, могут... Кто знает, что придет им на ум? Чтобы получить хотя бы какие-то сведения о месте нахождения пиратов и их пленников, необходимо организовать постоянное наблюдение с обоих бортов судна, отслеживать все передвижения, следить за иллюминаторами надстройки — не исключено, что члены экипажа попытаются подать какой-то знак.
При современных средствах связи не предоставит особого труда получение чертежей судна. Бойцы группы захвата смогут изучить расположение коридоров, трапов и многочисленных внутренних помещений судна. Необходимо обратить внимание на материал и толщину переборок, на конструкцию запоров дверей, получить хотя бы общее представление об опасных участках в машинном отделении. Сложнее будет обстоять дело с тренировками на похожем объекте. Так как суда обычно строятся сериями, то в принципе можно найти аналогичный танкер или сухогруз.
Другое дело, что все суда серии могут оказаться либо и море, либо в портах, значительно удаленных от места события. Штабу операции придется принимать решение о тренировках на похожем объекте, исходя из сложности происшествия и временного фактора.
Освобождение судна и заложников, захваченных пиратами, настолько сложная и опасная операция, что проведение ее должно поручаться самым подготовленным, элитным подразделениям антитеррора. Например, в Великобритании таким подразделением является Special Boat Service (SBS) — Специальная лодочная служба. Это подразделение аналогично Специальной авиадесантной службе (SAS), но действует на море. SBS имеет тесную связь с SAS, поскольку обе службы берут свое начало от одного и того же подразделения коммандос времен Второй мировой войны. В кругах специалистов морские спецназовцы имеют не менее громкую славу, чем их коллеги из SAS.
В Соединенных Штатах аналогичные задачи выполняет АТ-подразделение с длинным названием—The United States Naval Special Warfare Development Group (NSWDG). Чаще его называют сокращенно DEVGRU, а еще чаще так, как оно называлась с момента основания SEAL Team Six (ST6) — «Команда Шесть»1. SEAL является аббревиатурой, которая расшифровывается как «море — воздух — земля».
С другой стороны слово Seal переводится как тюлень. Поэтому в обиходе бойцов «Команды Шесть» иногда называют тюленями.
В Советском Союзе самые сложные задачи по освобождению морских судов и их экипажей могло выполнять подразделение «Вымпел». В последние годы в России воссозданный «Вымпел» старается идти по пути своих предшественников. Есть сведения, что новое подразделение повторило уникальные учения по захвату атомного ледокола «Сибирь», проведенные прежним «Вымпелом» в 1992 году.
Проникновение на борт судна
Начнем с примера неудачного проникновения. Данный случай не относится к нашей теме — освобождение судна, захваченного пиратами. Скорее наоборот, он может рассматриваться, как пиратское нападение в международных водах. Но для нас этот случай интересен комментарием специалиста по борьбе с террором.
В ночь с 30 на 31 мая 2010 года турецкий пассажирский паром «Мави Мармара» был атакован израильским спецназом. Паром являлся флагманским судном так называемой «Флотилии свободы», пытавшейся прорвать блокаду сектора Газа. На борту судна находилось 500 пассажиров, и среди них — 40 членов IHH, якобы благотворительной мусульманской организации, которую ЦРУ США считает прикрытием радикальных исламистов.
Спецназовцы десантировались с вертолета. Они спускались по веревке на палубу парома, где их поджидали боевики-благотворители в бронежилетах, вооруженные стальными прутьями. На обнародованной записи этой высадки хорошо видно, как солдаты по одному спускаются на палубу, а толпа одного за другим избивает такими прутьями. По отсчету времени легко определить, что первые четыре десантника затратили на спуск 23 секунды! Вначале израильтяне не применяли оружие, но после того, как возникла угроза жизни солдат, открыли огонь. В результате 9 пассажиров были убиты, 30 — ранены. Ранения получили 10— 15 израильтян.
Данная операция совершенно не вяжется с тем, что мы знаем об израильских спецслужбах. Военнослужащих, которые неспешно спускались на палубу «Мави Мармара», никак не назовешь бойцами спецназа. Тот, кто их послал, либо не знал, что ждет этих ребят (а где же хваленая израильская разведка?), либо преследовал какие-то свои темные цели. Не наше дело разбираться в целях, которые преследовали обе стороны конфликта. Нам интересен комментарий известного специалиста.
Уже знакомый нам Кристиан Пруто, бывший командир АТ-подразделения GIGN, дал интервью французскому телевидению. Выразив удивление по поводу беспомощности израильских военных, Пруто предложил несколько возможных вариантов проникновения в сложившейся ситуации.
Во-первых, вертолет мог зависнуть всего в нескольких метрах над палубой. Воздушный поток от винта смел бы толпу из пространства под вертолетом. Далее десант должен был без помощи веревок просто прыгать на палубу по четыре человека разом. Хорошо обученные бойцы спецназа должны обладать таким умением. Тогда мгновенно перед агрессивной толпой оказалась бы компактная группа из 8—12 человек хорошо обученных бойцов. И в этом случае, скорее всего, дело не дошло бы до открытия огня на поражение.
Далее Пруто справедливо заметил, что в описываемой ситуации задачей спецназа являлся не захват судна, а его остановка. Поэтому не было смысла десантироваться на просторную палубу, полную народа. Достаточно было захватить ходовой мостик. А там обычно находятся всего лишь несколько человек. Причем в рассматриваемом случае боевиков на ходовом мостике вообще не было — только капитан и трое вахтенных. Вертолет мог зависнуть над верхним мостиком, чуть выше судовых антенн, Десантники спустились бы по веревкам, а затем перебрались палубой ниже на ходовой мостик.
Еще один вариант, предложенный Пруто — использование боевых пловцов. Пока вертолет отвлекал внимание толпы на палубе, пловцы могли бы проникнуть на судно и захватить ходовой мостик и штурманскую рубку.
И, наконец, пловцы могли бы совершить диверсию с целью остановки судна, например, повредить рулевое устройство.
Еще несколько слов о проникновение на судно с вертолета. Лерой Томпсон описывает стандартную тактику «Команды Шесть» ВМС США (SEAL Team SIX). Чтобы провести высадку максимально скрытно, вертолет приближается к судну сзади, буквально срывая гребни с волн, взмывает вверх перед самой кормой, зависает над ней, и бойцы мгновенно соскальзывают по веревке на палубу.
Этот прием отработан настолько четко, что шестеро бойцов спускаются на палубу с высоты 18 метров за четыре секунды! Вспомним, что четырем израильским спецназовцам для такой же операции потребовалось 23 секунды.
Еще более удивительные возможности проникновения на борт судна продемонстрировали бойцы спецподразделения «Вымпел» во время учений на атомном ледоколе Сибирь летом 1992 года.
«Штурм» атомохода осуществлялся с трех направлений — с воздуха, из-под воды и с земли. Действия береговой группы являлись вспомогательными. Просто на момент учений ледокол «Сибирь» стоял у пирса. Для десантирования с воздуха бойцы «Вымпела» тоже использовали вертолет, но спускались они на палубу ледокола не по веревкам, а на парашютах! Для точности приземления парашютисты сначала летели в свободном падении, затем раскрывали парашюты типа «летающее крыло». Точкой приземления являлась вертолетная площадка ледокола. Но предоставим слово участникам событий:
«“Сибирь” стояла у пирса, и поначалу казалось, что это облегчит нам работу. Но не тут-то было. Наоборот, такое расположение корабля внесло немалые сложности. Рядом с пирсом — отвесная стена. Видимо, была сопка, при строительстве ее обтесали. Таким образом, с одной стороны, места много, а с другой — обрыв, уходящая вверх стена. Перевалив через гребень, сопка плавно, медленно опускается в долину. На морской акватории очень сильные ветра, а площадки на корабле, предназначенные для приземления, очень ограниченные. Кроме того, возникают зоны пониженного давления, и парашют попадает в «свал». Им управлять очень сложно.