Генриетта состроила гримасу.
— Думаю, вы правы. Я стану посещать приемы, которые вы мне посоветуете, разумеется.
— Вот это сила духа! А когда ты в следующий раз встретишь лорда Дебена, нужно проявить выдержку. Если он к тебе подойдет, будь с ним вежлива, не более.
— Вежлива, — эхом повторила Генриетта.
Она настолько привыкла свободно высказывать свои мысли в его присутствии, что теперь будет чрезвычайно трудно сдерживаться и обращаться с ним просто как со случайным знакомым.
Но попытаться придется. Она просто обязана это сделать, так как связана с ним слишком тесными эмоциональными узами. Возможно, именно таким способом ей удастся высвободиться из коварной хватки, в которую он ее заключил. Если она будет вести себя вежливо и отстраненно, возможно, чувства ее изменятся соответственно.
— Вы же понимаете, — обратился лорд Дебен к Генриетте два дня спустя, подстерегая ее на выходе из дамской комнаты, — что ваша демонстративная холодность заставляет меня еще более решительно штурмовать вашу цитадель?
— Прошу прощения?
Холодность и вежливость не подействовали на него. Он небрежно проигнорировал ее подчеркнутую враждебность на следующий вечер после инцидента со сломанным веером. Еще больше он разозлил ее замечанием о том, что ничуть не возражает против взрывов темперамента. По крайней мере она не была утомительно предсказуемой.
Выслушав его высокомерные слова, Генриетта, сдерживая гнев, вежливо поблагодарила и, сделав реверанс, поспешила вернуться обратно к тете.
— Я привык к тому, что женщины бросаются мне на шею, — сказал Дебен, делая шаг в сторону и преграждая ей путь к отступлению. — И я всегда выбирал только самых лучших. Ваше яростное сопротивление непристойным, по всеобщему мнению, предложениям воспламенило мою кровь. Теперь я просто обязан заполучить вас.
— Прекратите это, — рявкнула Генриетта.
Лорд Дебен говорил так, будто разучивал роль мелодраматического злодея. За его спиной она заметила двух девушек, которые направлялись в дамскую комнату, они тут же притворились, что поправляют прически перед зеркалом.
— Люди смотрят.
— Мы же хотим, чтобы они смотрели, не так ли?
— Больше нет, совсем нет, — устало ответила Генриетта.
Она поняла, что не сможет удерживать его на расстоянии, если он и дальше станет считать, что она продолжает его игру. Нужно положить этому конец прямо сейчас, пока он еще не причинил ей боль.
— Было очень великодушно с вашей стороны уделить мне так много времени, — твердо произнесла она. — Особенно принимая во внимание то, с какой неблагодарностью я с самого начала отнеслась к вашему предложению, но…
Продолжать было слишком опасно. Генриетта опасалась, что после того, как лорд Дебен продемонстрировал ей свое искусство любви, она уже никогда не захочет, чтобы другой мужчина прикасался к ней. Он посоветовал ей смотреть на губы мужчин и представлять, каково будет их прикосновение к ее губам, но в действительности она не хотела смотреть ни на чьи губы, кроме его. Также ей казалось немыслимым, чтобы кто-то другой сумел вызвать в ее теле такой же отклик, дикий водоворот ощущений, какой она испытала на диване леди Сьюзен.
Встретится ли ей мужчина, обладающий хоть половиной опыта, шарма и притягательности, присущих графу?
Но она не могла объяснить ему, почему хочет положить конец их отношениям. Признаться, что влюбилась в него, смерти подобно.
— Нет нужды продолжать. Мы достигли желаемого результата.
Его лицо стало непроницаемым.
— Итак, теперь, когда я сделал вас звездой, вы намерены отбросить меня прочь? Я сыграл свою роль, и теперь вы больше во мне не нуждаетесь?
— Нет! Все совсем не так!
Он резко втянул носом воздух и опустил, голову.
От ужаса, что может потерять ее, Дебен почувствовал себя так, будто только что проглотил камень.
Все было бы гораздо проще, если бы они жили в стародавние времена, когда мужчина его статуса мог просто увезти девушку в свой замок и заточить в башне. Он понял, что пленять даму сердца нужно иным способом, с помощью очарования, хитрости и проницательности. А самое действенное орудие — власть, с помощью которой он подчинил себе ее тело.
Дебен полагал, что постепенно приближается к успеху, но вдруг по какой-то непонятной причине Генриетта отгородилась от него. И именно тогда, когда, по его мнению, вполне готова к тому, чтобы переступить последнюю черту.
Не поднимая головы, он еще раз посмотрел на нее, тщательно скрывая лицо.
— Если вы питаете ко мне хоть каплю уважения, — твердо произнес он, — то не станете разрывать наше… соглашение подобным образом.
— Отчего нет?
— У меня свои соображения. Если хотите, можете списать все на гордость. Возможно, я просто не желаю, чтобы люди сочли, будто вы ответили мне решительным отказом. Не забывайте, наши отношения с самого начала протекали на глазах у публики.
Генриетта сомневалась, что ему есть дело до мнения других людей. Но в их случае, возможно, все по-другому.
У него репутация неотразимого мужчины, и его гордость действительно была бы уязвлена, если бы стало известно, что его отвергла совершенно непривлекательная особа после того, как он столько сил потратил, ухаживая за ней.
— Что ж, хорошо, — ответила Генриетта. — Предоставляю вам самому положить конец этому фарсу наиболее подходящим для вас способом. Только прошу не затягивать с этим.
— О нет. — Он отвесил ироничный поклон. — Будьте уверены, я очень быстро доведу дело до логического завершения. — Он сделал шаг в сторону. — Нынешнее положение дел меня также начинает утомлять.
Генриетта знала это. Он не питает к ней искреннего интереса. Шагая прочь от Дебена, она испытывала столь острую боль, что удивлялась, как ей вообще до сих пор удается дышать.
Единственным утешением могло служить лишь то, что именно она объявила о предстоящем расставании. Он представления не имел, что сама мысль о разлуке с ним разрывала ее на части.
От этой боли невозможно избавиться.
Глава 10
К полудню следующего дня к Генриетте вернулась способность нормально дышать. Прошлой ночью она не сомкнула глаз, с утра не смогла проглотить ни кусочка.
Ей даже удалось привести себя в порядок и спуститься вниз; чтобы принять участие в тетушкином званом приеме. Делала вид, что слушает всех, кто с ней заговаривал. Пару раз сказала что-то в ответ, и, судя по лицам собеседников, ее замечания сочли уместными.
Генриетта решила, будет гораздо проще, если она притворится, что не страдает, когда лорд Дебен опустит занавес, окончив тем самым разыгранный спектакль.