у подъезда, Ирина показала Сергею билеты, и они решили просто погулять. Маринка, взяв родителей за руки, не умолкая, рассказывала обо всем, что увидела и услышала в детском саду.
– Смотрите, Санька идет! – радостно крикнула Маринка и, бросив руки родителей, побежала по тротуару навстречу дяде. Она упорно называла его по имени, и ни какие объяснения его статуса ее не устраивали, хотя Илью она называла дядей.
– Вы где бродите? Мама телефон оборвала, названивая вам. – Говорил Санька, поравнявшись с ними, держа Маринку на руках.
– Гуляем. Воздухом дышим. – Ответила Ирина. – Составишь нам компанию на завтрашний день? Покажешь нам свои заветные места? – Спросила она. – Мы билет на второе число купили. Мама ждет нас к обеду или ужину?
– Сейчас она отправила меня за Маринкой. Ждет завтра часам к двум на обед, смена у нее с первого на второе. А завтра я за вами зайду часам к девяти с Маринкой. – Выпалил Санька ответы на все вопросы. – Ну, все мы пошли.
Погуляв еще часок, Сергей и Ирина вернулись домой, где на площадке их поджидал Кузьмич.
– Ужинать пора, а вы все где-то бродите. Маринку куда дели? – спросил он шутя. – Ждем вас на ужин. Мария Васильевна просила не задерживаться. Так, что милости просим.
– Дайте нам пять минут Кузьмич, – сказала Ирина, открывая квартиру. – Мы сейчас.
Она достала подарки, купленные на маленьком рынке в ожидании электрички: пуховый платок для Марии Васильевны и чуни из овчины для Кузьмича. Вручив Сергею чуни и платок, Ирина взяла квитанции и кошелек с деньгами, и они направились к соседям. Вручив подарки, Ирина предложила Кузьмичу решить вопросы с оплатой за квартиру, отдала второй ключ от входной двери и ненавязчиво предложила после их отъезда второго числа, провести ревизию в квартире. Когда неотложные дела были закончены хозяева и гости сели ужинать. Плотно поужинав и выпив по стопке водки, для аппетита, больше Кузьмич не пил, потянуло на разговоры. Кузьмич вспоминал свою молодость и рассказывал Сергею забавные истории из своей жизни, интересовался жизнью, службой и бытом военных в настоящее время. Мария Васильевна беседовала с Ириной, расспрашивала о московских родственниках и сетовала на то, что Кате бы тоже следовало уехать поближе к сыновьям. Очень переживала по поводу новых соседей, которые возможно приедут уже скоро, и с которыми дай бог, удалось бы жить дружно. Прощаясь, Кузьмич и его жена подарили им 300 рублей.
– Прибудете на место, купите от нас подарок, пусть будет память. Багаж у вас и так большой, так что мы не стали добавлять вам лишних килограмм. – Говорил Кузьмич, протягивая Сергею руку на прощание. – Береги себя дочка и будь счастлива. Будет время, черкни пару строк старикам.
Сергей и Ирина вернулись в свою квартиру. Ирина была слегка расстроена таким вниманием стариков. За пять лет соседства, они стали для нее если не родственниками, то хорошими старшими друзьями. Внимательные, безотказные, а главное бесхитростные и очень простые люди. Она включила синтезатор, села на стул и по квартире разлилась грустная мелодия. Одна мелодия сменяла другую, и когда звук стал громче, Сергей понял, Ирина плачет. Плачет тихо, без всхлипов и причитаний, только крупные слезы бегут по щекам. Он подошел к ней со спины, нежно обнял за плечи и поцеловал в маковку.
– Успокойся родная, все у нас с тобой будет хорошо, а расставаться с хорошими людьми всегда трудно. Сколько еще будет новых знакомств и расставаний, принимай их как должное. Жизнь не стоит на месте. Давай спой – а я послушаю. Ирина шмыгнула носом и тихонько запела.
Сергей смотрел на жену и думал – «Она только с виду сильная и независимая, а на самом деле очень ранимая и чувственная». Где я слышал эти строки – «Ранимая душа, слезами обливалась. Слезинки по щеке дождинками текли». Ирина спела еще не меньше двух песен, когда музыка смолкла, и она поднялась со стула, отключив инструмент.
– Прости родной, что-то я расклеилась. Как же завтра я буду прощаться с Гриневичами? – Грустно спросила она. – Хотя чего я расстраиваюсь, с мамой мы будем видеться пусть и не часто. Переедут к мальчишкам и у них появятся новые заботы. – Словно успокаивая себя, говорила она. – Пойдем, выпьем шампанского. Как в песне поется: «Все пройдет и печаль, и радость – так устроен свет».
Они прошли на кухню и Сергей, достал холодное шампанское, принесенное вчерашним гостем, а Ирина достала бокалы на ножке из толстого стекла, похожие на хрусталь и, посмотрев на две оставшиеся коробки конфет, выбрала «Ассорти», открыла ее.
– Давай в комнату за столик. – Предложила Ирина. Забралась с ногами на диван и приняла из рук Сергея бокал. – За нас! – Она подняла свой бокал навстречу бокалу мужа. Раздался тонкий звон стекла.
Сергей присел рядом, пододвинув журнальный столик, протянув ей коробку с конфетами. Разговор не клеился. Он вышел на балкон, снял высохшие вещи, а из ванны сухие шторы и принес все это Ирине.
– Давай заниматься делом, у нас завтра весь день расписан, – говорил он, расстегивая одну из сумок, где оставалось место. – Сложить придется тебе, у меня это получится плохо.
– Спасибо. Я справлюсь. – Она сложила аккуратно вещи и поместила их в сумку. – Закрывай! – Предложила она мужу. – Наливай! – Сказала, прикрывая бокал рукой. – Попался! – Засмеялась Ирина и повисла на шее мужа. Он обнял ее, прижал к себе – «Успокоилась».
Утром, проснувшись раньше мужа, Ирина собрала все свои документы, украшения и дорожные чеки в один пакет, оставив только паспорт и свидетельство о рождении Марины. Ирина не забыла о деньгах, которые она хранила дома, плюс «левые», плюс подарочные Кузьмича. Сумма была приличная и ее надо надежнее спрятать. Не мудрствуя лукаво, она решила воспользоваться старым способом, за этим делом ее и застал Сергей. Часы показывали всего семь утра. Приняв душ и побрившись, облачившись в домашнюю одежду, Сергей поставил на плиту чайник. Приготовив яичницу с колбасой, пригласил жену завтракать. Позавтракав и выпив кофе, они в ожидании Саньки и Маринки обсуждали поездку в часть.
– Ты меня не слушаешь? – спросил Сергей.
– Я задумалась немного, извини, – ответила Ирина.
– О чем если не секрет? – полюбопытствовал Сергей.
– Не секрет. Я думала о нас с тобой, точнее о тебе, – посмотрев ему прямо в глаза, сказала Ирина.
– Обо мне не надо думать – меня надо просто любить, вот и все. Думает обо мне мое начальство, и даже этого, на мой взгляд, слишком много, – смеясь, сказал он, подхватил ее на руки и понес в спальню. – У меня и так вчера была ночь