М-да, для него это действительно небольшая скорость. А мне теперь с рукой мучиться! Только его муки совести спасают его от моей мести.
— Романов, тебя изолировать следует! — воскликнул Александр Николаевич, подав мне «холодный рукав», и я чуть ли головой активно не закивала!
Да! Изолировать! Отличный план! Тогда он уж точно не узнает меня! Какое чудесное слово!
— Я сам не знаю, как так получилось, он же… еще и мелкий такой, — вздохнул Рома, уже виновато глядя на меня, пока я надевала рукав на руку, чтобы снизить опухоль.
Не-а, не проймешь своим жалостливым взглядом. Вот попросишь прощения, и я постараюсь забыть о данном инциденте.
— Так, выходи, я руку буду осматривать, — отмахнулся от него врач, вновь снимая с меня рукав и теперь аккуратно ощупывая и разглядывая мою руку.
— Все будет хорошо, — одними губами прошептал мне Романов, покинув кабинет.
— Хороший он парень, не обижайся на него, — тихо произнес Симонов, надавливая на руку, что я вскрикнула.
Он удовлетворенно кивнул, поднес тонкий прозрачный лист с железным ободком и просканировал мне руку. А начать вот с этого нельзя было?! Что б их, гениев медицины! Теперь врач действовал быстро и уверено, вколов мне местное обезболивающие, подсоединив к моей руке какие-то странные резиновые обручи, представляющие собой медицинское оборудование, и с их помощью он легко вправил мне сустав, что я почувствовала только отголосок боли и некое щекотание. Зато руку я не чувствовала совсем. Хорошо, что это была левая рука.
— Все, жить будешь. Стилус держишь в правой руке? — я кивнула, — вот и отлично. И на пару еще сможешь пойти.
— Спасибо вам огромное! А как же наши занятия после пар?
— Хочешь отлынивать? Рука будет заживать дня три, но беспокоить тебя будет только опухоль, сустав я вправил. От занятий временно освобождаю, как и от физических нагрузок, приказ отошлю на аккаунты преподавателей. Посиди здесь и подожди, пока наркоз пройдет, а я мазь принесу.
— Спасибо.
— Да не за что, — отмахнулся Симонов, и громче, смотря на дверь, произнес, — Романов, заходи! Все с твоей жертвой в порядке! Должен будешь! Если у меня будет похмелье и закончится нужное лекарство, я вызову тебя, чтобы быстро доставил.
— У вас закончится лекарство? — со смешком спросил Рома, оказавшийся уже рядом. — Это на грани фантастики!
— Способности обучающихся здесь на грани фантастики, а все остальное это жизнь, — добродушно улыбнулся врач, уходя в лабораторию.
— Прости меня, пожалуйста. Я никогда не думал, что моя невнимательность может к такому привести, — посмотрев мне в глаза, извинился жених.
— И ты меня прости, что съехал от вас. Дело не в вас, а во мне. Просто я… видишь, какой? — усмехнулась я, выставив одну руку в сторону и оказывая на свое худощавое телосложение.
— Подкачаем, — подмигнул Рома, после чего поставил предо мной кулак.
Я не поняла, что он от меня требует, поэтому глупо уставилась на жениха. Ударить хочет? Или прямо сейчас собирается «подкачать»? А чего моей реакции ожидает? Романов, предварительно закатив глаза к потолку, кивнул на мою правую руку, потом на свой кулак, и тут я сообразила! Широко улыбнувшись, я стукнула своим кулаком по его, после чего парень отвел свою руку, сделав волну ладонью. Я это движение не проделала.
— Так, давай заново, — скомандовал Романов, и мы вновь повторили это движение, теперь уже с двумя волнами.
Рома рассмеялся моей неповоротливости, а я припомнила ему его неповоротливость. Сбить в дверях первокурсника до вывиха руки! Но, наверное, я была этому даже рада. Ради его смеха и его расположения я готова была потерпеть эту боль. Но я вновь пришла к палке о двух концах: с одной стороны мне было необходимо заручиться поддержкой кого-то из парней, с другой стороны, мне было желательно сторониться Романова.
К черту правила! Будь, что будет!
Но, к моему сожалению, к первой положительной новости относится и та, что я уже устала терпеть «игнор» жениха. Мне было необходимо его внимание, пусть даже отрицательное. Я не понимала своих чувств к Роме, выдумывала, что вновь начинаю в него влюбляться, отрицая одну простую истину: я его никогда не переставала любить. Ведь и раздражал он меня из-за того, что я была влюблена в него и мои чувства просто не находили выхода. Кажется, моя мама первый раз была наблюдательнее меня.
— Кстати, слышал, что тебя в команду приняли? — вспомнил Ромка, который настоял проводить меня до нужной аудитории. — Поздравляю.
— Спасибо, и откуда только слухи берутся?
— С «подслушано». Там уже вывесили новеньких в командах по аэробордингу.
— Я так понимаю, эта игра здесь очень популярна?
— Безусловно! Аэробординг — это второе дыхание ИнСверха. Мы тут живем фактически в изоляции, изучаем свои способности, способности сокурсников, общие предметы и предметы по специальности. И когда учеба вконец доканывает, на помощь приходит общее увлечение — аэробординг, за разговорами о котором могут проходить часы. Им интересуются как девушки, так и парни, только первые преимущественно предпочитают быть сторонними наблюдателями.
— Ты играешь? — неожиданно мне пришла в голову догадка, и Рома, улыбнувшись, кивнул.
— Да, за сборную своего факультета, естественно. Так что теперь мы соперники.
— Такого соперника, как я, можешь сразу списывать со счетов, — вздохнула я, — не понимаю, как меня взяли в команду.
— Мне кажется, без обид только, — получив от меня кивок, жених продолжил, — капитан вашего факультета каждый год набирает самых слабых игроков, будто специально хочет проиграть. И менталисты действительно проигрывают. Мы в основном боремся за победу с природным факультетом.
— Но зачем им проигрывать? — кажется, в моей голове родилась догадка, которая тут же запуталась в поведении моих знакомых и интриги непонятного спора.
— Не знаю, но это мое личное мнение, не смей им с кем-нибудь делиться, — сообщил мне Рома, а мы тем временем подошли к нужной аудитории. — Ладно, я пошел. Зла не держишь?
— Нет, — я улыбнулась, мотнув головой.
— Вот и отлично! Удачного дня!
Рома развернулся, помахав мне рукой, и направился обратно к лифтам. Разговор с ним навел меня на определенные мысли, еще и спор Эмилит… Неужели Симонову-младшему выгодна победа других факультетов, а не своего собственного? Все это выглядит странно.
— Простите за опоздание, — я вошла в кабинет, чуть придерживая поврежденную руку, — позволите присутствовать на паре?
— Почему такое опоздание? Ты в курсе, что за этим следует наказание?
— Я в медпункте был, руку вывихнул, — я указала на свою конечность, и преподаватель кивнул головой, разрешив мне сесть.