Фил поднял ногу, чтобы выбраться из своего укрытия и привести свой план в действие, но тут почувствовал, как кто-то цепко схватил его за лодыжку. Фил похолодел.
Положение у него было трудное. Висеть за окном, перекинув одну ногу через подоконник, и пытаться освободить ее без риска свалиться совсем было почти невозможно. Он сделал слабую попытку выдернуть ногу, но без особого успеха. Тогда с удвоенной силой, он начал дергаться, толкаться и пинаться, но это тоже ни к чему не привело. Ему так и не удалось высвободить ногу из крепких рук, которые держали его.
А произошло все так. За небольшим письменным столом в каюте сидел некий джентльмен. Фил не мог его видеть, не просунув голову внутрь каюты. Джентльмен взглянул в окно и к своему удивлению обнаружил так чью-то ногу. Он быстро встал со своего места, осторожно подошел к окну и крепко схватил Фила за лодыжку, как раз в тот момент, когда тот собирался ее убрать.
Джентльмен был весьма изумлен сделанным им открытием и во что бы то ни стало хотел узнать, в чем дело. Поэтому он не выпускал ногу Фила из рук, а после первого робкого толчка своего пленника даже схватил ее двумя руками, ожидая, что дальше последуют более решительные попытки. Его пленник тем временем всеми силами старался вырваться от него и нырнуть в воду. Но джентльмен тоже не сдавался и крепко держал юношу за одну ногу так, что тот раскачивался внизу, как мартышка.
Вполне возможно, что со стороны Филипа Маршама было глупо пытаться убежать. Но он не желал быть пойманным как вор, пробравшийся ночью на чужой корабль. К тому же удивился он ничуть не меньше, чем тот, кто сейчас держал его за ногу, и собраться с мыслями у него просто не было времени. Так или иначе, но он был пойман и подвешен вниз головой.
— Юнга, — позвал джентльмен. Голос выдавал его веселый нрав. — Позови капитана Винтертона.
Юнга, который появился тихо и не спеша, удалился быстро и шумно.
Раздались тяжелые шаги и сердитый голос проворчал:
— Что это за шутки, черт побери?
— Возьми его за вторую ногу, Чарльз, и мы быстро поднимем его на борт. Я и сам еще не готов сказать, что это за штука, кроме того что это очень любопытная и необычная штука.
После этого еще две руки схватили Филипа Маршама за ногу и, хотел он того или нет, втащили через окно внутрь.
— Молодой человек, — начал тот из них, кто первый схватил его. — Кто ты и что ты, и откуда ты пришел?
— Я Филип Маршам, бывший боцман с фрегата «Роза Девона». Я пришел узнать, из какой страны этот корабль, и хотел просить о помощи. Сам я приплыл из Байдфорда вместе с «Розой Девона». Наш корабль захватили пираты. Они уже убили нашего капитана. Несколько месяцев я плавал вместе с ними, но не по своей воле, пока мне не удалось бежать. Я добрался сюда по суше. Как вы можете видеть, в дороге мне пришлось нелегко. Сейчас я прошу вас проявить ко мне сострадание и помочь мне вернуться назад в Англию.
— Верно, — произнес джентльмен, — эти чертовы мухи здорово тебя покусали. Его лицо так раздулось, что он похож на гвинейского раба.
Говорил он беспечно и, казалось, не обращал особого внимания на слова Фила. Он был из той категории людей, которые ценят всякие забавы и привыкли к тому, что все за них делают другие. Он не испытывал особой жалости к этому почти раздетому юноше. Так же как и не замечал того, что маленький мальчик вынужден стоять за стулом до самого утра, ожидая указаний, но это не мешало ему самому вставать за всем необходимым.
Капитан Винтерон, высокий серьезный человек с холодным лицом и холодными, проницательными глазами, сделал шаг вперед и заговорил, впервые за все время:
— Ты помнишь меня?
Фил посмотрел ему в глаза и сердце его дрогнуло. Но трусом он не был.
— Помню, — ответил он.
Капитан Винтерон улыбнулся. Это был первый из тех трех, которые проникли в каюту «Розы Девона» и с которыми столкнулся Фил. Он понял, что для него есть единственный выход — говорить чистую правду.
— Я убежал от них неделю назад. Они принудили меня работать на них. Это правда! Я не вру! Будет лучше, если вы будете держать ухо востро этой ночью, потому что судно, точь-в-точь как «Роза Девона» движется сейчас прямо в этом направлении.
— Так! Ты приплыл, если я не ошибаюсь, из Байдфорда. Ты, конечно же, помнишь этот день?
— Это было в начале мая. Или, постойте! Это было…
— Ладно, ладно! Капитан…
— Я не помню ни числа, ни дня недели, но я отлично помню плавание.
— Конечно, — ответил капитан сухо. — Но мы сэкономим больше времени, если ты будешь говорить тогда, когда тебя об этом попросят. Не перебивай меня, а скажи лучше, кто был законный капитан этого замечательного корабля из Бзйдфорда.
Этот умный капитан королевской службы исходил из того, что его пленник может запросто изложить ему историю, выдуманную на ходу. Поэтому он задавал ему вопрос за вопросом именно по тем моментам путешествия, о которых сам хотел услышать. Иногда он задавал один и тот же вопрос, но в разной форме и при этом пристально смотрел на Фила, стоя у окна так, чтобы у юноши не было ни малейшей возможности ускользнуть через него.
ГЛАВА 20
НАГРАДА ЗА РИСК
— Разберемся, — произнес капитан Винтерон, когда выслушал все, что хотел узнать. — Юнга, — позвал он, — ступай и позови ко мне господина Рэнса.
Мальчик быстро исчез и через мгновение в каюту вошел младший офицер. Он с искренним любопытством оглядел троих собравшихся.
— Господин Рэнс, — произнес капитан, — поднимитесь наверх на мостик и внимательно посмотрите вокруг. Потом вернетесь и доложите, что вы видели.
— Слушаюсь, сэр, — ответил молодой человек и ушел.
Капитан стоял у окна и о чем-то напряженно думал. Похоже, он не доверял благим намерениям своего пленника и считал, что тот хочет спасти собственную жизнь за счет своих товарищей. Серьезная сосредоточенность капитана несколько охладила веселый задор его друга. Он опять уселся за свой стол и, постукивая пальцами, наблюдал за Филипом Маршамом.
И тут Фила осенило, что опасность, в которой он оказался, была намного серьезнее, чем он мог предполагать. Допустим, что приближающееся судно действительно была «Роза Девона», что было вероятнее всего, поскольку она находилась где-то поблизости. В таком случае Фил оказался между двух огней. С одной стороны его подстерегал сам Дьявол в лице Томаса Джордана, с другой — самое глубокое море, в которое когда-либо заходил корабль. В этих морях нашли смерть много людей, имеющие менее очевидную связь с пиратами, чем Филип Маршам. Их просто вздергивали на рее, завязав глаза черной лентой и затянув на шее конопляную петлю.
Кто поверит в правдивость этой истории, которую может выдумать любой негодяй, спасая свою шею от виселицы? Что бы Филипп Маршам ни сказал или ни совершил, полностью снять с себя подозрения он все равно не мог. В их глазах он так и оставался по крайней мере шпионом, засланным на их корабль, чтобы разведать обстановку.