тебя так напрягло раньше? — Пробормотала я, но он не ответил. Он просто медленно гладил мой живот. — Лиам…
— Все вон, — объявил он, и я даже никого не заметила, но в мгновение ока они исчезли.
Повернув меня к себе, он поцеловал меня, и я отреагировала, уронив тарелку и стакан, прежде чем пришла в себя и оттолкнула его, ударив по лицу.
— Черт возьми, Мел! — рявкнул он, схватившись за лицо. — Тебе нужно провериться у психиатра, прежде чем наш ребенок родится.
— Тебе нужно перестать отвлекать меня, когда я говорю о работе, черт возьми. Что, черт возьми, происходит? — Крикнула я в ответ.
Он вздохнул, закатив глаза.
— Во-первых, твои перепады настроения сводят меня с ума. Во-вторых, это касается твоего дедушки.
Я застыла.
— Отец Орландо умер много лет назад.
— Не тот дедушка. Иван, отец Авиелы. Он подписал в качестве свидетеля брачный контракт между моим отцом и матерью Наташи. По какой-то причине он хотел, чтобы они поженились. — Он нахмурился, глядя на Оливию и Нила. Он выглядел ревнивым, как будто предпочел бы сверлить мужчине позвоночник, чем иметь дело с моей матерью.
Стоя рядом с ним, я молча наблюдала.
— Почему? Что бы он получил, если бы твой отец женился на матери Наташи?
— Я не уверен. — Он пожал плечами. — Но единственный способ узнать — это найти Брайаров. Мы должны ехать в Ирландию.
Я не смогла удержаться от стона.
— Ты же знаешь, что они, скорее всего, отомстят за все, что случилось с Шеймусом.
Он повернулся ко мне, прислонившись к окну как раз в тот момент, когда на него брызнула кровь.
— Да. Но у нас нет другого выбора. Нам нужно выяснить, что происходит.
— Прекрасно. — Я вздохнула. — Но Оливии и Нилу придется остаться. Нам все еще нужно контролировать сенатора Коулмена. Ему нужно стать президентом. Теперь, когда Чак мертв, нам какое-то время не придется беспокоиться о рынке. Рою придется повозиться с ним, пока он пытается доказать свою состоятельность.
— Кто, черт возьми, такой Рой? — Он свирепо посмотрел на меня, а я просто закатила глаза.
— Наш новый дилер. Дыши, я спасла твою задницу, помнишь об этом?
Он ухмыльнулся, как извращенец, которым и был, глядя на меня. В тот момент, когда он сделал шаг ко мне, я отступила назад.
— Притормози. Когда мы уезжаем?
Он не слушал. Вместо этого он прижал меня к окну. Я почувствовала, как кто-то снова и снова ударяет по нему. Нахмурившись, Лиам уставился на заляпанное кровью окно, где Харви звал на помощь. Потянувшись к интеркому, Лиам рявкнул:
— Ты можешь держать этого ублюдка подальше от стекла? Боже. Клянусь, люди не знают, как правильно убивать.
— Им весело. Может быть, Оливия наконец перестанет быть занозой в заднице. — Я ухмыльнулась.
Они освободили его от цепей только для того, чтобы посмотреть, как он молит о пощаде.
— На чем мы остановились? — Он повернулся ко мне.
— Ты собирался поцеловать меня у окровавленного стекла, — ответила я, и он кивнул, прежде чем поднять меня и прижать к упомянутому стеклу.
— Итак, Ирландия? — он вздохнул, уставившись на меня.
— Ты наденешь одну из этих футболок с надписью «Поцелуй меня, я ирландец»?
Он закатил глаза.
— Нет.
Я поцеловала его.
— Может быть, — прошептал он.
Я снова поцеловала его. Сильнее.
— Может быть.
— Ты жульничаешь, Лиам, — я уставилась на него.
— Да, — он ухмыльнулся, снова целуя меня.
ГЛАВА 15
«Красивые и ослепительно богатые:
их главный недостаток — убийство».
— Эбигейл Гиббс
НИЛ
Если бы кто-то сказал мне год назад, что я буду смотреть, как моя жена сверлит позвоночник мужчине, я бы рассмеялся им в лицо. Оливия не была убийцей. Оливия не хотела убивать, но, очевидно, ей нравились пытки.
— Ты смеялся. — Она усмехнулась сквозь жужжание своей дрели. Свинья громко завизжала, и когда он попытался отползти от нее, его голос, как и его кости, трещал. — Я просила тебе остановиться! Я умоляла, а ты смеялся!
Кровь, которая забрызгала все ее лицо, заставила меня поблагодарить себя за то, что я догадался купить ей маску и защитные очки. Она была похожа на дикого мясника. Она выглядела как чудовище, чертовски сексуальное чудовище.
Она вскочила, уставившись на меня.
— Почему ты остановился?
Почему я остановился? — Подумал я, глядя на кровь, которая капала с головки моей дрели.
— Это твоя добыча, детка, — сказал я ей, садясь у стены. Я почувствовал жажду крови; ту самую жажду крови Каллаханов, которая умоляла меня прикончить его, отрезать ему голову и просверлить глаза. Именно эта жажда крови двигала моим отцом и Лиамом. Это было заложено в нашей ДНК. Каллаханы и кровь шли рука об руку. Если бы мы не были в мафии, мы все, вероятно, были бы серийными убийцами.
Оливия уставилась на меня, вытаскивая дрель из его позвоночника, вызывая тошнотворный хлопок, эхом разносящийся по комнате. Поставив ее на землю, она подошла ко мне и села рядом, где ей самое место.
— Это всегда так? — спросила она, положив голову мне на плечо. Харви не двигался. Возможно, он был мертв. Насколько я мог судить, в нём было семьдесят девять отверстий, начиная от лодыжки и заканчивая лопатками. Я сделал все возможное, чтобы уберечь ее от его шеи и головы; он не должен был умереть так быстро.
— Что именно?
Она вздохнула, снимая маску со своего лица.
— Я не знаю. Это всегда так просто? Просто убить и не жалеть об этом? Вот он, человек, который причинил мне столько боли и наслаждался каждым мгновением. Это было легко. Убить его было так легко. Но я ненавидела его. Это всегда так просто?
Я подумал об этом и кивнул.
— Да. После первого убийства становится все легче и легче, а потом убийство становится твоей второй кожей. В