Читать интересную книгу В небе только девушки! И...я (СИ) - Комбат Найтов

— Спасибо, товарищ Метлицкая. Вы даже не понимаете, какую важную новость принесли.

— Товарищ Сталин, я просто услышала, что есть сложности с доставкой пигмента.

Сталин отпустил троих лауреатов, а меня остановил.

— Товарищ Метлицкая, почему полк до сих пор не укомплектован по штату?

— Двадцать две машины новой серии готовы, и первая, и часть второй, перейдет на них. Нас уже отвели в Воронеж. Старые машины встанут на замену двигателей, ими будут вооружены вторая и часть третьей эскадрильи, следующая партия машин будет готова через два месяца. И, товарищ Сталин, очень не хватает подготовленных техников. Абы кого не возьмешь, иначе начнутся отказы и поломки. Приходится присматриваться, и подолгу учить. А образование у большинства техников в ВВС — ШМАС (школа младшего авиационного специалиста). То есть, почти никакое: принеси — подай. Требуются инженеры в каждую эскадрилью, хотя бы по одному. Но, их тоже надо готовить. Это самолеты совершенно другого уровня. И без права на отказ за линией фронта.

— Харашо, товарищ Метлицкая, идите, отдыхайте. К 7–му мая Ваши летчики должны быть готовы.

— Есть! Сорок две машины и пятьдесят экипажей будут готовы, товарищ Сталин.

— Мало, но, сколько есть. До свидания, товарищ Метлицкая.

В дивизии и на заводе ажиотаж: для 10–го полка пришли новые двигатели М-107П. К ним на ПАРМе ничего нет, а 56 двигателей, без всякого предупреждения, поставили. Полк переименовывают по итогам боев в Таврии в 124–й ГБАП, вот и прислали новые двигатели. Посмотрев на его параметры и, главное, часы ресурса, инженер полка майор Копцев приказал отправить их обратно в Уфу. На основной высоте 5000 метров, которую полк использовал, его мощность падала ниже, чем у доработанных М-105ПФ. Это мотор для Яка, прикрывающего 'Ил'. И, главное, срок службы — 25 часов. Никакой ПАРМ не успеет так быстро дорабатывать двигатели. Придется ставить заводские. А что это такое — все хорошо знают!

— Там довольно неплохо передрана с 'Мерлина' клапанная группа. В общем, Александра Петровна, я бы их оставил: пару будем доводить, а остальные донорами поработают, а после испытаний доведем. — сказали Василий Иванович, инженер ПАРМа по моторной группе Константин Добровольский и директор и главный инженер Владимир Челомей. — Авось, что‑нибудь, наковыряем. Сто процентов надо заказывать новые карбюраторы.

— А если подумать о непосредственном впрыске? Вон DB-605 валяется. Количество цилиндров — одинаковое. — говорю им. — Бензин‑то, импортный, Б-100, Климов применил, а масло у него наше! А в Баку строится первый завод по синтетическому маслу. Так что, имеем право смотреть вперед, а не присматриваться к существующим реалиям. Если нам для 'метел' масло поставляют, то стоит попробовать. Вон у него фильтр какой допотопный стоит, а это килограммов пять лишнего веса. В общем, вы покумекайте. Здесь много, что можно 'допилить', были бы руки и голова на месте. А головы в этом цехе есть, и светлые.

— Ну, это ж какой рабский труд, Александра Петровна! — затянул Добровольский. Его остановили Челомей и Путилов.

— А мы, вообще‑то, линию для доводки М-105 сами делали! — сказал Путилов.

— А я своих 'маслопупов' подброшу, чтобы ускорить процесс. — заявил Владимир.

Через день я увидел, что распотрошенные 107–е, разбросаны по пяти группам мастеров и технологов. Одни возились с рамой, вторые — с поршневой, третьи мучили клапанно — цилиндровую группу, несколько групп занимались навесным оборудованием. Дело пошло, и мне оставалось только ждать результата. 'М-108ПФКН' и 'ПФН' должен выйти из этих умелых ручек, а это 2000 сил. Как они сказали, основной проблемой была сама сборка: поршневая группа собрана наспех и не отбалансирована, ни статически, ни динамически. Часть поршней имеют превышение допусков в кольцевых проточках, облой в маслосъемных окнах, и они неверно расположены. На цилиндровой группе по замерам лишних семь с гаком килограммов на блок алюминия. Допуски при литье никто не соблюдает. Внутренняя часть рамы — это 'пестня'! Русская народная блатная хороводная. Есть офигительная разница между 'Мерлином' и '107–м', и только золотые руки наших мастеров могут довести до ума этот двигатель. Причем, индивидуально! Но, сразу же технологи разрабатывают оснастку, чтобы делать всю обработку за один — два прохода станка. Разбивают весь этот каторжный труд на этапы и операции. Если дивизия полностью перейдет на 'М-108', ПАРМ должен быть готов к его обслуживанию и доводке. А я, посмотрев на разворачивающееся сражение за качество в цеху, перешел в сборочный цех, от которого зависит, насколько долго будет выполняться приказ Ставки о формировании 1–го гвардейского ОРБАП. Там работают заводчане, мы к ним имеем лишь относительное отношение, но, я — главный конструктор. И на мне висит все, включая качество сборки, изменения конструкции, и тому подобное. Включая и выполнение временного плана по производству. Ведущим конструктором был Путилов, поэтому ПАРМ и завод тесно переплелись, но только два сборочных 'принадлежат' нам, в остальных царствует Поликарпов.

Но, долго погонять эту публику не удалось: через пять дней началось наше наступление под Полтавой. Генштаб ждать не стал, и наши части, вскрыв положение на фронте, и, учитывая то обстоятельство, что целый воздушный флот выпал из расклада, перешли в наступление, как только позволила погода. Места стоянок бронетехники вычислены предварительно, зажигательных баков не жалели, все укрепрайоны обрабатывались артиллерией и авиацией очень плотно. Аэродромы превращены в изрытые ямами поля, с остатками обгоревшей техники. Ни один новейший 'Хейншель' взлететь не успел. Все, что было подготовлено гитлеровцами в течение зимы, превратилось в утиль и обгорелые остатки. Переформированные части 51–й и 52–й истребительных дивизий существенного отпора дать не смогли. Там, где раньше правил немецкий порядок и слетанность, появились штурманы наведения трех ДРЛО трех воздушных армий, к тому же, отлично взаимодействующие между собой!

— Ваня, у меня третий полк не готов, нужно еще пятнадцать минут. Требуется придержать немцев у Гадяча, через пятнадцать организую замену!

— Я понял. Тридцать пятый! Вам следовать на Гадяч, прикрыть наземные части. При необходимости вызвать штурмовиков или пикировщиков. Какой 'кондом' штопанный лезет в чужую зону! Двадцать восьмой, уничтожить!

— А может свой?

— Все равно присмотреть. И номер, номер его бортовой мне!!!

— Вас понял, я- двадцать восьмой.

Вот такие команды рассылались по эфиру. Старая поговорка, что 'Там, где начинается авиация, там кончается порядок!' ушла в прошлое. Все стало жестко планироваться и обеспечиваться. Наши аэродромы планово перевооружались приводами 'Глиссада', в кабинах появились приборы для 'слепой посадки' ПСП-42 (на базе СП-50М). Мы превзошли немцев и по метеорологическому минимуму. Активность нашей авиации привела к быстрому продвижению наших армий к берегам Днепра. В самый разгар боев, поступил приказ перебазировать всю дивизию в Торжок, Тверь и Андреаполь. Для переброски техсостава предоставили целый транспортный полк. И, постоянно поторапливали. Здесь находилось две воздушные армии: 3–я армия Папивина на правом фланге, и 1–я ВА Худякова на левом. К четырем их ДРЛО мы добавляли два своих. Выпускать эти машины, и не захомячить под любым предлогом, это было бы преступлением. Считалось, что один принадлежит заводу, и на нем производятся модернизационные работы, так сказать испытательный, а второй — штатный. Его я 'пробил' в Москве. В таком темпе мы еще ни разу не перебазировались. Все пять дивизионных полков и полк ОРБАП, вместе с эскадрильей связи оказались в один день на Калининском фронте, через два дня прибыли курьерским поездом и 'хозяйственные' подразделения. Жаль, что БАО остались в составе 3–го и 2–го Украинских, но дивизия села на стационарные довоенные аэродромы, которые в бытовом плане были очень неплохо оборудованы. В штабе 3–й армии в Андреаполе нам поставили задачу: своими действиями сковать силы 6–го флота Люфтваффе и обеспечить захват господства в воздухе. Совсем чуть — чуть. Но, трое суток на облет района дали. И то хлеб. Для нас эта местность новая, ориентироваться несколько сложнее, чем в степях. Много приходилось работать по земле. Зато неплохой урожай 'дополнительных разведданных' выдали на гора. Довольно большое количество техники немцы спрятали от нашей разведки. Несколько раз наши 'Митчеллы' летали со смешанными экипажами, таким образом передавая наш опыт в войска. Затем 'бабки — ежки' прогулялись по тылам и всем крупным аэродромам, разбили все мосты на Днепре, а сама дивизия навалилась на основание бывшего Ржевского выступа, ровняя там все с землей. Опять в небе черный дым от напалма, запах паленого мяса, сгоревших лесов, резины, ГСМ, запах войны, большой войны. С него воротит, а приходится и нюхать, и создавать. В небе — черно от самолетов, на всех работает автоответчик, которые массовым порядком устанавливаются на практически все машины, кроме По-2. Там их впихнуть некуда и запитать не от чего. И, как тень, за нами появляется 'зеленая задница'. Через пять дней после первых полетов в этом районе, был сбит еще один высотник с 'зеленым сердцем'. Стало понятно, что они возглавляют 'охоту на ведьм'.