Веспасиан знал это и без него и ощущал себя полным мерзавцем. Он вновь посмотрел в сад.
— Мой дорогой Поп-п-п...
— Поппей, Клавдий, — огрызнулся гость, ковыляя к столу. — Давай-ка ближе к делу. Говорить буду я.
— К-к-конечно. — Клавдий на миг прищурился, и Веспасиан впервые прочёл в его взгляде ненависть к тому, кто его передразнивал.
— Косма, расписку! — рявкнул Поппей, без приглашения садясь на стул спиной к дверной решётке в пяти шагах от него.
Юркий секретарь снял с плеча кожаную сумку и подал бумагу хозяину. Нарцисс тем временем достал два ключа, чтобы открыть ларец Капеллы.
— Это долговая расписка на четырнадцать с половиной миллионов денариев, которые ты занял у меня, — произнёс Поппей, вынимая из сумки свиток, и передал его Клавдию. — А теперь показывай договоры.
Нарцисс подтолкнул к нему ларец. Поппей медленно, один за другим, изучил все семь свитков. Палл подошёл к решётке и встал рядом с Веспасианом.
— Как только сделка будет заключена, переходим в атрий, — шепнул он.
Поппей прочёл последний свиток и положил его назад в ларец.
— Они всё в порядке.
Нарцисс протянул Косме ключи. Тот закрыл крышку и запер замки. Ключи он положил к себе в сумку, из которой достал стило и чернильницу.
— Твоя подпись, П-п-поппей, — сказал Клавдий, протягивая расписку Нарциссу.
Сердце Веспасиана было готово выскочить из груди.
Нарцисс расправил на столе свиток. Косма обмакнул стило в чернила и предложил хозяину. Поппей поставил свою подпись с тщанием полуслепца, после чего протянул свиток и стило Клавдию. Тот подписал договор на удивление твёрдой рукой. Затем оба секретаря засвидетельствовали подписи, и документ вступил в силу.
— Следуйте за мной, — сказал Палл Веспасиану и Корбулону, и повёл их вон из атрия.
— Ну что ж, сделка завершена, — донёсся до Веспасиана голос Поппея. — И я желаю тебе хорошего дня.
— Я бы хотел обсудить с тобой ещё один вопрос, касательно грядущих выборов, — почти без запинки произнёс Клавдий. — Это недолго, мы обсудим его за кубком вина.
Возникла пауза. Было слышно, как в кубки льётся вино, затем донце кувшина стукнулось о стол.
— Наедине, — добавил Клавдий.
— Хорошо, но только давай побыстрее. Косма, возьми ларец и жди меня снаружи.
— Может, выпьем по кубку вина у меня в кабинете, мой дорогой Косма? — проворковал Нарцисс и повёл секретаря из сада в дом. Палл, Веспасиан и Корбулон ждали у дальнего конца имплювия.
— Господа, — обратился к ним Нарцисс, — мой хозяин заставит вас долго ждать. Он сейчас принимает у себя проконсула Поппея.
— Для нас высокая честь приветствовать проконсула, когда он выйдет к нам, — отвечал Палл.
Нарцисс же, едва удостоив их взглядом, повёл Коему дальше.
Как только их шаги стихли, Палл двинулся вперёд, Веспасиан и Корбулон следом. От напряжения пересохло во рту, желудок скрутило тугим узлом. Спустя пару мгновений дверь, ведущая в кабинет Нарцисса в дальнем конце атрия, отворилась и захлопнулась снова.
— Что бы ни случилось, главное, чтобы он не закричал. И постарайтесь не оставить синяков, — прошептал Палл, когда они шагнули в сад.
Корбулон прыжком бросился вперёд. Не успел Поппей понять, что происходит, как он одной рукой заткнул ему рот, другую продел ему подмышку. Веспасиан нагнулся и схватил старика за лодыжки. Вдвоём они приподняли его со стула, задев при этом стол. Тот покачнулся, но Поппей успел подхватить кувшин.
— Сюда! — сказал Клавдий, поднимаясь на дрожащих ногах, и повёл их к двери в дальнем конце сада.
Совместными усилиями они внесли брыкающегося Поппея в душное, полутёмное помещение. Палл закрыл за ними двери. Магн и Зири стояли в углу рядом с бочкой воды. С крюка в потолке свисала верёвка. Ставни на окнах были закрыты, зато жарко пылал очаг — единственный источник света.
Все тотчас вспотели.
— Что всё это значит, Клавдий? — потребовал ответа Поппей, когда его бесцеремонно бросили на пол.
— Так бывает со всеми, кто пытается выставить меня дураком.
— Представляю, какой длины этот список! — презрительно бросил Поппей и сплюнул, вставая на ноги и обводя глазами тёмную комнату.
— Корбулон! — воскликнул он, как только его слабые глаза привыкли к полумраку. Затем его взгляд остановился на Веспасиане. — И ты здесь! Знаю, ты тот самый любимчик Асиния, что загадочным образом исчез после резни в его палатке. Веспасиан, если не ошибаюсь?
— Да, Поппей.
— То есть всё гораздо серьёзней, чем просто покупка договоров у этого идиота...
Договорить ему не дала звонкая пощёчина.
— Нам не нужны следы, хозяин! — крикнул Палл, хватая Клавдия за руку, чтобы не допустить новых ударов.
— Я не потерплю, чтобы меня называли идиотом, — возмутился Клавдий, вырывая руку.
Оставив без внимания истерику Клавдия, Поппей вытер с рассечённой губы каплю крови.
— Что я могу предложить вам, господа. Это нечто личное или дело отнюдь не в деньгах?
— Да, дело не в деньгах, Поппей, — ответил Корбулон. — Ты самым бесчестными образом пытался нас убить, а заодно целых две когорты рекрутов.
Поппей улыбнулся. По покрасневшей щеке катилась капелька пота.
— Так вот, значит, в чём дело! Думаю, мне нет нужды говорить вам, что ничего личного в этом не было. Всё делалось ради высшего блага.
— Ради высшего блага? Это как же? — взорвался Веспасиан.
— Так, молодой человек. Рим должен иметь сильное правительство. Если ты признаешь, что нам уже не вернуть республики в её чистом виде, ибо это было бы чревато гражданской войной, причём в каждом новом поколении, значит, нам нужен император. Но что мы вместо него получили? Чем скорее Рим избавится от этого безумца и его смехотворной семейки, тем лучше. Кто станет императором после Тиберия? Вот он? — спросил Поппей, даже не удостоив Клавдия взглядом.
— Когда-то ты поддерживал меня, — напомнил ему тот.
— Только потому, что от тебя было бы проще избавиться и заменить на Сеяна.
— Но Сеян мёртв. Ты же поддерживаешь Калигулу, лишь затем, чтобы Макрон с помощью жены мог купить себе Египет, прибрать к рукам Восток и расколоть империю пополам. Это, по-твоему, сильное правительство? — бросил ему Веспасиан.
Поппей несколько мгновений пристально смотрел на него.
— Могу лишь предположить, что мои действия разгадал ум, куда более великий, чем твой. Я вижу за всем этим Антонию. Если это так, то я мёртв, как бы я ни старался доказать свою правоту. И если мне суждено принять смерть, я готов встретить её с достоинством, хотя бы с тем, чтобы вам потом было стыдно. Хотя, если честно, мне любопытно, каким образом вы намерены избавиться от моего тела, это при таком количестве свидетелей.
— Сначала скажи мне, почему раскол империи пойдёт на пользу Риму?
— Ты действительно полагаешь, что она осталась бы разделена пополам? Тот, в чьих руках Египет, у того и Рим. Не прошло бы и пары месяцев, как Калигула и Энния были бы мертвы, а императором стал бы Макрон. Место новой императрицы заняла бы моя дочь, Поппея Сабина. Причём она бы обошлась ему совсем недорого.
— Ага, и была бы основана новая династия, — усмехнулся Клавдий.
Поппей покачал головой.
— Нет, в том-то и вся прелесть это плана. Стань императором Сеян, как это создало бы проблему. С Макроном же всё не так. Детей у него нет. Моя дочь тоже больше не может их иметь после трудных родов, когда она родила дочь, юную Поппею. Наследников мужского пола у Макрона не будет, и ему ничего не останется, как выбрать себе достойного преемника и усыновить. Таким образом, будет создан прецедент, который, как я надеюсь, пойдёт на пользу Риму. Именно поэтому я согласился ему помочь, хотя он мой враг. Признаюсь, мне было бы лестно увидеть свою дочь императрицей, но более всего я мечтал о том, чтобы мы наконец сбросили с себя ярмо наследной власти. В конце концов, разве затем мы пятьсот лет назад прогнали царей, чтобы затем получить их снова? И каких? Антония же впилась в эту власть зубами, несмотря на всю вопиющую ущербность правящего семейства. Я не хочу иметь с этой властью ничего общего. Так что давайте, доводите до конца задуманное.