«Пак вчера застрелился из Мишкиного пистолета. Коммунары так не поступают, но мне его жалко. Я весь день реву».
«Очень воняет, и болит голова. Миша сказал, что свечка последняя, и я больше писать не смогу. Мы старались быть настоящими комсомольцами, но, кажется, у нас не вышло. Если… Когда нас найдет Красная Армия, пусть они разыщут тех, кто назывался марсианцами, и убьют их. Или сделают большой суд, а потом убьют. Меня звали Катя, я училась в седьмом классе. Все».
Записи обрывались. Я посмотрел на Криса, словно он мог что-то добавить. А Крис взглянул на часы.
— На мост! — коротко приказал он. — Нас сейчас накроют прямо в замке.
Тимур, с автоматом наперевес, пошел к двери. За ним потянулись остальные. Прежде чем выйти, я бережно положил дневник на стол.
…Нас не накрыли в замке. Перешедшие уже на нашу половину мостов ребята бросились назад, едва увидев автоматы. Пистолет Тома успел научить их уважению к огнестрельному оружию. Тимур, не выпускающий «ППШ» из рук, как-то странно смотрел им вслед.
— Жалеешь, что не вышло драки? — спросил я.
— Не жалею. — Тимур протянул мне автомат. — Он не выстрелит, затвор проржавел насквозь.
Я посмотрел на маячившие на безопасном расстоянии фигурки. Солнце светило им в спины, превращая их в прекрасные мишени.
— Дня через два они это поймут.
— Значит за два дня нужно придумать что-то другое, — невозмутимо сказал Тимур.
Вечер был из тех неудачных вечеров, которые устаешь ждать. Нам всем хотелось темноты, перерыва в дежурстве, но солнце все не садилось. А когда, наконец, наступил вечер, и мосты начали, поскрипывая, расходиться, идти в замок уже не хотелось. Толик с Меломаном пошли купаться, Крис с Тимуром уединились на серединке моста — обсудить военные планы… Я поднялся на сторожевую башню.
Интересно, почему в замках непременно делают башни? Неужели только для наблюдения, для дозора? Мне кажется, что башня в массивном, огромном замке — это как бы противовес его неуклюжей громаде. Замок обязан быть грозным и неприступным. Но за толстыми стенами камня и металла остается мечта о красоте. Вот тогда-то и строятся сторожевые башни — каменные стрелы, воткнувшиеся в небо, — наверное, даже войне хочется быть красивой…
Я стоял, облокотившись о каменные перила, гладкие от тысяч прикасавшихся к ним рук. Стоял и думал про мальчишек, сражавшихся здесь полвека назад. Им, наверняка, было еще труднее. Никогда не слышавшие про инопланетных захватчиков, знакомых нам хотя бы по книжкам и фильмам, не подозревавшие о том, что на Земле остались их копии… Что чувствовали они, попавшие на Острова из разоренных, прошедших войну стран? Может быть, вначале даже восхищались окружающим их великолепием: море, острова, замки, сказочное оружие. А потом понимали, что война снова догнала их, что придется убивать и гибнуть самим под жарким солнцем, на овеваемом ветерком мраморе мостов…
— Димка…
Я обернулся. Инга подошла так тихо, что я не услышал ее шагов. Мы с ней давно не оказывались вдвоем, и я вдруг запоздало удивился этому. Словно мы избегали друг друга, стеснялись оказаться наедине.
— Ты грустишь?
— С чего ты взяла?
Увы, отрицания в моем встречном вопросе не получилось. Наоборот.
— Мне тоже грустно.
— Из-за дневника, да? — тихо спросил я.
Инга кивнула.
— Они все продумали, Димка. Пришельцы знают любой наш ход, и не потому, что среди нас есть предатели. Просто все на островах повторяется. Они изучили нашу реакцию в самых разных ситуациях.
— Может быть, им это и нужно.
Может быть.
Я смотрел Инге в глаза. И думал о том, что почти совсем не боюсь за себя. Не боюсь за Криса или Ритку. Но если что-то случится с Ингой, я брошусь вниз с моста. Я ее почти люблю и не должен об этом думать. Иначе «почти» исчезнет, и я не решусь нарушить ни одного правила Игры. Я смирюсь с теми тремя-четырьмя годами, которые мы сможем прожить на острове. Любовь делает свободного человека еще свободнее, но она же превращает заключенного в раба. Я не могу тебя любить, девчонка, которую я знал многие годы, а полюбил за несколько недель на Островах. Не должен.
— Димка, придумай что-нибудь. Ты сможешь, я знаю. Мы не должны палить из автоматов по своим соседям, это подло. И не должны пытаться всех объединить, это глупо. Придумай что-то другое, Димка.
Она шагнула к лестнице. Я пытался ответить и не мог. Лишь когда Инга скрылась внизу, беспомощно выдавил:
— Я попробую. Я постараюсь, честно…
Она права, мы не сможем изменить правила пришельцев. Мы должны разрушить всю систему правил, мы должны разорвать круг…
Мы должны взорвать мосты.
Динамит — это очень странная взрывчатка. Мы убедились в этом, перетаскав на западный мост почти полный ящик желтых брусков и соорудив фитиль из промасленной пакли. Наши противники хмуро наблюдали за приготовлениями, стоя метрах в двадцати дальше по мосту. Но когда Крис принялся поджигать фитиль, они дружно бросились бежать. Мы тоже не задержались возле взрывчатки.
Фитиль медленно догорел… и ничего не случилось. Мы ждали взрыва минут пятнадцать, потом Тимур подошел поближе. Секунду он рассматривал сложенные горкой «кирпичики», отступив на несколько шагов… И принялся выбрасывать динамитные шашки вниз. В воду упали пять или шесть брусков, затем Тимур махнул рукой, подзывая нас.
— Дерьмо это, а не динамит, — презрительно сказал он. — Даже не собирался взрываться, хотя и горел.
— Горел? — растерянно спросил я.
— Горел. Протух, наверное, вместе с оружием. Не взрывчатка, а манная каша.
— Манная каша не горит, — обиженно возразил Илья, которому затея со взрывом понравилась больше всех.
Пока мы стояли возле неудавшейся мины, переживая свое поражение, Том принялся что-то объяснять Крису. Вначале Крис не обращал на него никакого внимания, потом оживился.
— Ребята, Том сказал интересную вещь. Не вся взрывчатка срабатывает от огня. Для некоторых видов нужен детонатор.
Я с удивлением посмотрел на смущенного специалиста. Том после происшествия с наркотиками явно жаждал реабилитации.
— А где взять детонатор?
— Попробуем сделать из пороха. Автоматы испорчены, но патроны-то целы.
Патронов, действительно, было много. Если высыпать из них порох, его могло набраться больше килограмма…
Я пожал плечами. Возражений не последовало, даже Тимур, все еще надеющийся восстановить автоматы, не спорил. Он с Крисом отправился в замок готовить детонатор, а все остальные продолжали толкаться на мосту. Только Меломан с Игорьком на соседнем мосту «держали оборону». У них был наш единственный исправный пистолет, что делало задачу обороны вполне разрешимой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});