Основной задачей нашей группы было оказание помощи КГБ Азербайджана и Нахичевани в борьбе с разведывательно-подрывной деятельностью иностранных спецслужб и одновременно — стабилизация обстановки. Скажу сразу: уже в аэропорту нам стало ясно, что более насущной задачей является вторая. Боевики сновали повсюду, они устанавливали свой порядок, угрожая оружием. Но увидев решительно настроенных спецназовцев, «веером» взявших под охрану вертолеты, поспешили скрыться в аэродромных зданиях. Дело у них было поставлено четко. Примерно через час после нашего прибытия около нахичеванских КГБ и МВД — собралась внушительная толпа, в которой шныряли вооруженные боевики.
На первой встрече с руководством автономной республики и представителями, как сейчас принято выражаться, силовых структур, а также пограничниками обсуждался единственный вопрос: вводить ли на всей ее территории чрезвычайное положение? Ответ ждали из Баку. В Москве этот вопрос уже был решен заблаговременно, Центр предупредил: это зависит от Баку. Но нахичеванцы взяли решение на себя:
— Давайте вводить ЧП лишь в пятикилометровой зоне вдоль государственной границы. Это станет предупреждением Народному фронту. Его лидеров надо заставить пойти на переговоры. Только так можно избежать братоубийства. Народ нас в этом поддержит.
Запомнились слова одного из сотрудников местного КГБ. Высохший от горя, с небольшой траурной бородкой (три недели назад схоронил брата-милиционера, которого ночью очередью в спину застрелили в подъезде дома, по местным обычаям 40 дней нельзя бриться), он говорил:
— Самое легкое — это забраться в окопы или укрыться за стенами и стрелять. Мужество состоит в том, чтобы первым подать сигнал к переговорам. ЧП во всей республике только обострит ситуацию. Родственников сделает врагами.
Мы прислушались к мнению нахичеванцев. Запросили в соответствующих инстанциях санкцию на объявление ЧП только в пятикилометровой пограничной зоне и на железнодорожных станциях. Одновременно вышли с предложением ввести ЧП в такой же зоне по другую сторону армяно-нахичеванской границы. Этого было бы вполне достаточно, чтобы убрать с огневых позиций градобойные и иные орудия, зарыть многочисленные окопы и снести огневые точки. Поддержку мы получили быстро.
Мы согласились с нахичеванцами, потому что увидели то, чего не увидишь из Москвы и о чем не вычитаешь из аналитических записок. Здешние работники КГБ лучше знали беды и чаяния своего народа. Народнофронтовцы клялись защитить народ от казнокрадов и преступников, но вместо этого обложили новой данью. Вдобавок, со стороны Армении на него посыпались снаряды, предназначавшиеся раньше для борьбы с градом и дождевыми вихрями. Поля и виноградники становились бесплодными не от жары, а от осколков металла… К чести местных чекистов, они всегда появлялись там, где возникала угроза жизни их соотечественников. Вместе с ОМОНом и бойцами из отрядов самообороны они карабкались вверх по скалам, чтобы подавить огневые точки армянских боевиков. Они выводили женщин, детей и стариков из-под обстрелов, эвакуировали раненых, тушили горящие дома.
В отличие от далеких столиц Москвы и Баку, здесь не пошатнулась вера в чекистов как в истинных народных защитников. Наоборот, их авторитет в народе все больше возрастал.
АРАКС — ПОГРАНИЧНАЯ РЕКА
Оперативный состав КГБ Нахичевани выполнял и свой непосредственный профессиональный долг. Вместе с пограничниками чекисты задерживали многочисленных нарушителей, переправлявшихся через Араке с иранской стороны. Среди них были шпионы, контрабандисты, диверсанты. Попадались и кадровые сотрудники спецслужб. Большинство из них ориентировались на контакты с членами НФА… Здесь я должен заметить, что Иран формально поддерживал стремление нахичеванцев расширять родственные связи с азербайджанцами, проживающими в северном Иране, вдоль реки Араке. Но, как становилось очевидным из документальных данных, допросов и свидетельств нарушителей госграницы, Иран опасался происходящих в Азербайджане событий. Неизвестно было, как они аукнутся в Иране, если перекинутся сюда через беженцев, которые, разрушая инженерные пограничные сооружения, устремились через Араке.
Любопытно, десятилетиями советские пограничники, охранявшие границу вдоль Аракса, имели дело с нарушителями, шедшими из Ирана. Они переправлялись на наш берег целыми семьями и сами охотно отдавались в руки пограничников. А объясняли свой поступок тем, что хотят поселиться в СССР, мотивировали его «поисками лучшей жизни» — именно такая формулировка фигурировала в документах о задержании нарушителей госграницы. Бывали, правда, случаи, когда какой-нибудь племянник или дядя, переправлявшийся через Араке вместе с другими членами семьи, при проверке оказывался «подсадной уткой», кадровым шпионом. И все-таки немало азербайджанцев из северного Ирана в шестидесятые и семидесятые годы осели на жительство в советских республиках, — естественно, с разрешения соответствующих органов. Помнится, в те годы на той стороне Аракса даже появилась особая профессия — «переправщик». Переправщиком называли человека, который за деньги переводил семью через брод, оставлял ее в нашей пограничной полосе, а сам возвращался в Иран.
Да, так было. Но настала перестройка, и поток беженцев поменял свое направление: теперь «лучшую жизнь» люди начали искать за кордоном. И если раньше сопредельная сторона Аракса фактически не охранялась, то в 1990 году Иран вынужден был укрепить границу дополнительными воинскими подразделениями. Сюда направили пополнение полицейских, создали здесь опорные пункты. Допрашивали каждого, кто переходил с советского берега Аракса. Местные жители под страхом сурового наказания обязаны были сообщать иранским властям обо всех, кто сумел миновать сторожевые посты. Нам стало известно, что разведывательные допросы порой проводились несколько раз, причем по специально составленным анкетам-опросникам. С допрашиваемыми не церемонились: избивали и лишали пищи.
Отдельно составлялись списки на всех местных жителей, имевших родственные связи в Нахичевани, Азербайджане, в других регионах Советского Союза. Список шел Приложением № 1 к секретному плану по депортации «неблагонадежных лиц» вглубь Ирана.
ТРУДНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ
Мы тщательно изучили все эти материалы, готовясь к переговорам с НФА. Путь к ним оказался сложным. Нашего посланца с предложением о встрече (кстати, того самого сотрудника, чей брат-милиционер был убит) связали и несколько часов продержали в правлении Нахичеван-ского НФА. Отпустили со стандартным набором угроз, чтобы больше не появлялся… Он так и не рассказал нам подробности того эпизода. Но так или иначе, а на другое утро согласие НФА на переговоры и условия их проведения нам были переданы.
В общем, начало было положено. Конечно, дело не обошлось без ультиматумов, угроз, требований, претензий, больших и маленьких хитростей. Народнофронтовцы весьма умело прибегали к дезинформации. За нами же был авторитет органов и погранвойск КГБ, не только сохраненный, но и приумноженный нахичеваискими чекистами и пограничниками в те трагические для нахичеванцев дни. В конце концов НФА пришлось с этим считаться. Потому что в конкретной ситуации людям становилось ясно, кто изображает из себя «защитников» народа, на самом деле осложняя обстановку и вдобавок облагая местных жителей данью, а кто действительно справедливо и бескорыстно помогает населению.
Уточню сразу, я не собираюсь подробно описывать тактику, ход и нюансы переговоров. Главный вывод в том, что не надо стремиться разом разрешить все спорные проблемы. Их лучше разделить на первостепенные, не терпящие отлагательства, и на те, над которыми требуется поразмышлять и которые поддаются поэтапной реализации. А самое главное, надо уважительно и внимательно относиться ко всему, что предлагает другая сторона. Диктата не любит ни сильный, ни слабый. Зато разумный, взвешенный подход внушает уважение.
Прежде всего мы стремились достигнуть договоренности об урегулировании обстановки на советско-иранской госгранице. На представителей НФА произвела довольно удручающее впечатление оперативная информация, которую мы предъявили на переговорах, о масштабах разведывательно-подрывной деятельности иранских спецслужб. Особенно подействовали на них документы о готовящейся депортации иранских азербайджанцев в глубь Ирана, если развитие обстановки в Нахичевани перестанет устраивать Тегеран. В итоге нахичеванский НФА согласился соблюдать режим чрезвычайного положения на государственной границе. Учитывая это, в нескольких наиболее удобных местах на берегу Аракса жителям было разрешено дважды в недецю выходить на границу для разговоров и визуальных встреч с иранскими родственниками, был согласован и порядок такого выхода на границу: впереди мужчины, затем женщины и дети. Для соблюдения спокойствия и порядка НФА получил право включать своего представителя в пограничный наряд.