— Я не знаю, что здесь затевается, но чувствую, что меня хотят обмануть, — сказала Подарга. — Я сделаю, как ты скажешь, Кикаха, ибо я знаю тебя и верю, что ты злейший враг Властителя. Но не испытывай моего терпения слишком долго.
И тут Кикаха прошептал Вольфу нечто еще более странное:
— Я узнал Абиру. Меня вводила в заблуждение его борода и цвет кожи. К тому же я двадцать лет не слышал его голоса.
Сердце Роберта забилось от смутного и тревожного предчувствия. Он взял ятаган и проводил Абиру, которому связали руки, в маленькую комнату. И здесь он выслушал его.
Глава 16
Через час Вольф вернулся. Он выглядел совершенно ошеломленным.
— Абиру пойдет с нами, — сказал он. — Он может оказаться очень полезным. А сейчас нам нужны каждые лишние руки. К тому же Абиру многое знает.
— Ты не хотел бы объясниться? — спросила Подарга.
Она сузила глаза, на ее лице застыла маска бешенства.
— Нет, не хочу и не буду, — ответил Вольф. — Я как никогда уверен в себе и в победе. Но не устали ли твои орлицы, Подарга? Они летели сюда всю ночь. Может быть, дать им отдохнуть до завтрашней ночи?
Гарпия ответила, что они готовы хоть сейчас выполнить любое поручение. Она не хотела оставаться здесь ни минуты.
Роберт отдал распоряжения. Кикаха передал их обезьянам, которые подчинялись только ему. Они вынесли наружу большие металлические брусья и веревки, остальные последовали за ними.
В ярком свете луны они скрепили тонкие, но крепкие брусья крест-накрест. Люди и пятьдесят обезьян залезли в плетеные люльки, прикрепленные к крестовинам, и на всякий случай привязались ремнями. Одни орлицы взялись за веревки, продетые в кольца на концах брусьев, другие за канаты, привязанные к перекрестиям. Вольф подал сигнал. И хотя возможности потренироваться не было, все птицы разом захлопали крыльями, оторвались от земли и медленно взлетели. Вольф с Кикахой рассчитали, что для того, чтобы набрать высоту, длина канатов должна составлять не меньше пятидесяти футов, и лишь тогда птицы могли бы поднять конструкции с привязанными к ним пассажирами.
Вольф почувствовал внезапный рывок и оттолкнулся ногами от земли. Крестовина накренилась, несколько люлек едва не врезались в соседние брусы, но Подарга, взлетевшая выше всех, быстро отдала необходимые распоряжения. Орлицы стали подтягивать канаты, и равновесие мало-помалу восстановилось. Через несколько секунд все крестовины оказались на одном уровне.
На земле этот план не удался бы. Птица размером с орлицу могла бы подняться в воздух, лишь спикировав с высокого утеса. Но и тогда ей не хватило бы скорости полета — она бы все больше теряла высоту, пока не рухнула бы на землю. Однако Властитель наделил орлиц мышцами, сила которых соответствовала их весу.
Они поднимались все выше и выше. Бледная поверхность монолита в миле от них мерцала в лунном свете. Роберт вцепился в ремни своей люльки и посмотрел на других. Хрисеида и Кикаха помахали ему. Абиру не пошевелился. Руины великой башни Радаманта становились все меньше и меньше. Поблизости не было видно ни одного ворона, а значит, никто не мог предупредить Властителя. Но чтобы этого не случилось, орлицы, которым не досталось нести живой груз, развернулись в воздухе широкой цепью. Казалось, они заполнили все пространство; от громкого хлопанья крыльев у Вольфа заложило уши, и ему почудилось, что этот шум разносится на много миль вокруг.
Теперь он мог одним взглядом окинуть опустошенную Атлантиду, которая раскинулась внизу. Вскоре стал виден край яруса, под которым лежала Дракландия — огромный темный полудиск. Через несколько часов показался массив Америндии — и снова край яруса. Сад Океана казался таким далеким, что почти не был виден.
Здесь, на этой высоте, монолит был настолько узок, что можно было видеть сразу и луну, и солнце. Пока орлицы летели в тени Идаквиззурхруза. Но это не могло продолжаться долго. Вскоре появится солнце, и первый же ворон увидит их за много миль. Поэтому птицы подлетели к монолиту поближе, и теперь их мог заметить только тот, кто стоял бы на самом краю грани.
Через четыре с лишним часа, как раз в тот момент, когда стаи коснулись первые лучи солнца, они оказались у вершины. Прямо у края яруса начинался сад Властителя неописуемой красоты. За ним возвышались башни, минареты, арочные и кружевные конструкции дворца высотой футов двести, который занимал, по словам Кикахи, больше трехсот акров.
Но путешественники не успели полюбоваться чудесным зрелищем: вороны в саду подняли гвалт. Сотни любимиц Подарги налетели на них и стали рвать в клочья. Другие птицы устремились к многочисленным окнам, намереваясь ворваться внутрь и отыскать Властителя.
Роберт заметил, что многим из них это удалось, — но тут начали действовать ловушки. Пролетая в проемы, птицы с громким треском вспыхивали и, обугленные до костей, падали с карнизов на землю или на крыши беседок и арки переходов.
Люди и обезьяны выбрались из люлек недалеко от ромбовидных ворот из розовых каменных плит, украшенных рубинами. Орлицы выпустили из когтей канаты и собрались возле Подарги, ожидая ее приказаний.
Вольф отвязал канаты от металлических колец на поперечных балках, поднял крестовину над головой и, отойдя на несколько шагов от ромбовидного проема, метнул в него стальной крест. Одна перекладина влетела в проход, а перпендикулярная ей штанга зацепилась за косяк.
Ворота объяло пламя. Грохот оглушил Вольфа. Рядом с ним вспыхнули дуги электрических разрядов. Внезапно из дверей дворца повалил дым, и молнии исчезли. Разрядное устройство либо сгорело от перегрузки, либо временно отключилось.
Роберт быстро осмотрелся. Из всех входов рвалось пламя или валил дым от перегоревших блоков защиты. Орлицы хватали перекладины люлек и бросали их в окна наверху. Вольф перепрыгнул через лужу раскаленной добела жидкости, оставшуюся от металлических балок, и ворвался в здание. К нему присоединились Хрисеида и Кикаха, вбежавшие в другую дверь. За Кикахой ввалилась толпа гигантских обезьян с мечами и боевыми топорами.
— Ты начинаешь вспоминать? — спросил Кикаха.
Вольф кивнул:
— Еще не все, но надеюсь, пока и этого хватит. Где Абиру?
— За ним присматривают Подарга и пара обезьян. Он может воспользоваться ситуацией и навредить нам.
Роберт повел отряд через зал, настенные фрески которого вызвали бы восторг и благоговение даже у самых разборчивых землян. В дальнем конце помещения находился низкий проем, края которого покрывала ажурная сеть из мерцающего голубоватого металла. Не успели путешественники подойти к нему, как под потолком пронесся ворон, пытавшийся скрыться от настигавшей его орлицы.
Птица юркнула в проход — и наткнулась на невидимый экран. В мгновение она превратилась в мелкие кусочки мяса, костей и перьев. Летевшая следом орлица пронзительно закричала и попыталась увернуться, но по инерции проскочила в проем — и ее тоже разрезало на мелкие кусочки.
Вольф осторожно подошел к проходу.
— Теперь все должно быть в порядке, — сказал он. — Хорошо, что ворон первым активировал экран. Я о нем совсем забыл.
На всякий случай Роберт выставил вперед меч, но сообразил, что ловушка, вероятно, настроена на живую материю. Оставалось лишь довериться возвращавшейся памяти. Он шагнул вперед и почувствовал только слабое дуновение ветерка. Остальные последовали за ним.
— Властитель сидит в центре дворца — там, где расположен пульт управления обороной, — сказал Вольф. — Часть охраны рубежей работает автоматически, но остальной аппаратурой он может управлять сам — если, конечно, уже выяснил, как она действует. Впрочем, времени для этого у него было достаточно.
Они прошли не меньше мили по коридорам и комнатам, которые человек со вкусом мог бы рассматривать несколько дней. Время от времени грохот и крики подсказывали им, что где-то во дворце сработала еще одна ловушка.
Раз двенадцать Вольф останавливал отряд. Хмурясь, о чем-то думал, словно вспоминал, и, вспомнив, улыбался. Потом сдвигал какую-нибудь картину под определенным углом или касался какого-нибудь места на фреске: глаза раскрашенного дикаря, рога буйвола на пейзаже Америндии или рукоятки меча в ножнах тевтонского рыцаря на батальной картине. И отряд двигался дальше.