— Выдержишь? Все-таки два дня ехать…
Мира коснулась его лица и нежно улыбнулась:
— С тобой выдержу, что угодно, — мужчина после этих слов не выдержал и опять прильнул к ее манящим губам в страстном поцелуе, а через миг подхватил за талию и закружил:
— Тогда завтра на рассвете двинемся. Роберта повезет Ник, — опередил готовый вырваться вопрос у Миры. — А сейчас пойду закончу начатое, а то останусь без обеда, — лукаво подмигнул Грей.
День пронесся в один миг. Все завертелось каруселью. Мира выполняла свои каждодневные дела с той только разницей, что теперь ее лицо озаряла счастливая улыбка. Оливия в душе радовалась переменам девушки, омрачаясь скорым расставанием. Ей совсем не хотелось опять оставаться в одиночестве и для себя она уже решила поддаться на уговоры Марты и в скором времени переехать к сестре.
Вечером они поужинали, веселясь над Робертом, которому очень не терпелось поскакать на коне вместе с Ником. Грей не сводил глаз с Миры, слегка смущая ее. Его взгляды говорили о том, что он очень скучал и в них, читались безграничное обожание и любовь. Она в свою очередь не могла согнать с лица блаженную улыбку.
«Он приехал! За мной!» — стучало сердце, разливая по телу волну неугасающего желания.
«Он любит меня!»
— Прости, мне придется ночевать с Робертом, а то Оливия и так бросает косые взгляды в нашу сторону, — извиняясь прошептала, когда Грей поймал ее возле двери в спальню и осыпал поцелуями.
— Везет же сорванцу, — улыбнулся, но не отпустил, а только крепче прижал к себе, боясь расстаться хоть на миг и упустить ее вновь.
— Мы наверстаем упущенное, — рвано дыша от возбуждения, вызванного его близостью, произнесла и провела дрожащими пальчиками по сильной груди, не отрывая темных глаз от его стальных, погружаясь в их бесконечную синеву.
— Ловлю на слове, — срывающимся шепотом прохрипел. — Иди, а то еще немного и я не смогу сдержаться, — легонько шлепнул по упругой попке, смутив девушку.
Утром еще затемно они поднялись и наскоро перекусив, тепло попрощались с хозяйкой, которая очень расстроилась их отъезду. В глазах старушки стояли слезы, а руки дрожа мяли носовой платок.
— Оливия, я до конца жизни буду вам обязан за то, что приютили самого дорого для меня человека на свете и тем самым спасли жизнь, — мягко обняв одинокую женщину поблагодарил Грей. Эти слова сильно растрогали хозяйку.
— Я не могла иначе, — пробормотала и кинулась целовать Роберта, который в свою очередь, уже пытался оседлать коня. — Не забывай старую Оливию, навещай хоть изредка, — шептала старушка, прижимая сорванца. Тот кивнул и поцеловал ее морщинистую щеку.
— Спасибо за все, — тихо прошептала Мира, обнимая расстроенную хозяйку.
— Береги себя, доченька!
На этом и расстались. Путь был долгий, но Мира была так счастлива и усталости почти не ощущала. Грей, сидя позади, обнимал ее согревая, иногда шепча ласковые слова, от которых щеки покрывались румянцем. В его сильных руках было удобно и спокойно, хотелось, чтоб поездка не заканчивалась. В последнее время Мира старалась не заглядывать в будущее, боясь потом не расстроиться и разочароваться, поэтому она просто наслаждалась настоящим, ловила каждый миг счастья. Впитывала каждое прикосновение Грея, насыщаясь его близостью.
— Он ревнует, — неожиданно шепнул любимый ей на ухо, обдав теплым воздухом шею и рассыпав по всему телу мурашки.
— Кто? — искринне удивилась, повернув лицо.
— Ник, — бросил с легким укором.
— Я не понимаю.
— Не заметила? — улыбнулся и поцеловал прохладный носик. — Он никогда не признается, но по нему же видно — втрескался в тебя по уши, — произнес и собственнически прижал к себе, давая понять, что делиться с ней он не намерен.
— А ты ревнуешь? — лукаво улыбнулась, не веря своим ушам. Как она может нравиться кому-то? Она же искалеченный урод! Хотя ей удача, наконец, улыбнулась и подарила счастливые мгновенья с герцогом. Ну вот вопрос: надолго?
— Ко всем и всегда! — честно ответил.
— Но почему? Я же урод! — удивленно захлопала глазками, вызвав улыбку на его лице.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— И в каком же месте ты урод? — тихо засмеялся мужчина, зарываясь в шелк густых волос.
— Тебе ли не знать! — насупилась и отвернулась. — Не понимаю почему ты полюбил меня, я думала после того, как ты увидел мое тело в ту нашу первую ночь, у тебя ко мне будет лишь отвращение, — грустно проговорила, опуская голову.
— Дурочка, у меня не было отвращения, лишь негодование и злость на того, кто посмел тебя обидеть, — признался и зарылся носом в ее волосы. — Они будут наказаны, обещаю! — злость мелькнула в стальных глазах, а кулаки, непроизвольно сжались. Мира провела пальчиком по напрягшимся рукам, снимая напряжение и успокаивая.
— Месть приводит к разрушению и еще большим потерям, — прошелестели губы, выдавая сильную душевную боль. Грей нежно повернул ее личико и осыпал поцелуями, стараясь разогнать плохие воспоминания.
— Это не месть — это наказание! — твердо отчеканил ледяным голосом, от которого у девушки пробежал холодок по телу.
— Обещай мне, что не оставишь меня, — горячо зашептала. — Мне не важно, что и с кем будет, но важно быть с тобой рядом.
— Я всегда буду рядом. Никому тебя не отдам, — заверил ее голосом не вызывающем сомнения, что именно так и будет.
— Деревня! Мы приехали! — радостно ерзая закричал Роберт, указывая вперед рукой. — А я правда буду жить с вами? — недоверчиво посмотрел на Миру и Грея.
— Правда. В моем дворце, — твердо ответил мужчина, но не удержался и улыбнулся ребенку.
В город они въезжали, когда уже почти стемнело и на улицах никого не было, лишь изредка попадались быстро удаляющиеся фигуры одиноких прохожих. Мира слегка насторожилась, испытывая тревогу. Обычно даже ночью город жил своей жизнью, сейчас же их окружала пугающая пустота. Грей вновь собственническим жестом притянул ее плотнее к своему торсу, и девушка расслабилась. Зачем переживать, когда сам герцог рядом с ней?
— Грей, куда ты меня везешь? — тихо прошептала она, поглаживая широкую мужскую ладонь, покоящуюся у нее на животе.
— Домой, — твердо ответил.
— Куда домой? — не отставала. Грей чуть натянул поводья, и конь замер, недовольно пофыркивая.
— Мира к чему ты клонишь? — нежно повернул ее лицо к себе, пытаясь понять ход ее мыслей.
— Не сердись, — смутившись еле слышно произнесла, а затем набрав воздуха побольше в грудь, настойчиво затараторила:
— Я не могу вот так среди ночи в платье крестьянки, да еще и с ребенком (пусть и не со своим) заявиться с тобой во дворец. Что обо мне подумают?
— Разве будущую герцогиню должно волновать, что о ней будут думать слуги? — чуть вспылил мужчина. Он не хочет и просто не может оставить и на миг Миру. Столько времени упущено зря. Каждая минута без нее будет пыткой, но он согласен — ситуация не совсем красивая. Она все же достойна большего, чем как безродная на не понятных правах явиться перед людьми среди ночи.
— Прости. Ты права, я веду себя, как эгоистичная сволочь, — нехотя согласился с ее доводами. — Не могу без тебя, — зарылся носом в шелковистые волосы. — В дом Карла?
— Нет! — бледнея воскликнула, представив, как будет находиться одна в доме, где все будет кричать о трагедии, случившейся с Карлом, а одиночество вновь поглотит своим покрывалом, не давая нормально дышать и существовать.
— Куда тогда? — искринне удивился герцог.
— К Мэг… она мне как сестра и поможет скоротать время до нашей с тобой встречи, — нежно улыбнулась и спрыгнула с Кометы, не дожидаясь решения Грея.
— Давай провожу, — мужчина следом за ней приземлился на землю и властно притянул к себе за талию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Не стоит. Здесь не далеко, — краснея прошептала и подставила лицо для поцелуя. — Не смогу отпустить тебя, поэтому лучше мы с Робертом сейчас уйдем.
— Утром пришлю Ника и портниху, — сипло произнес герцог с трудом заставив себя оторваться от любимой и резким движением вскочил на коня. — Она подготовит все необходимое, а затем будем возрождать из пепла Миру, — с потемневшими от гнева на Корнуэлов глазами жестко отчеканил.