перевернулся и схватил пузырек с тумбочки. Иначе ему никогда не удастся уснуть. Откупорив пробку, Драко осушил сосуд до того, как успел засомневаться в своем решении, и сладкий вкус бадьяна и мальвы спустился по горлу с обещанием забвения. Он вытер рот и едва успел лечь обратно до того, как черная волна накрыла его, и веки трепетно закрылись.
***
Драко проснулся поздним утром с раскалывающейся от боли головой и укоренившимся пониманием того, что прошлым вечером он зашел слишком далеко. Он молча лежал, анализируя кошмар и предшествовавшие ему события, сожаление и беспокойство нарастали, пока он резко не встал с кровати и не прошел по тихой квартире за водой и магловским обезболивающим. Опустившись в кресло, Драко невидящим взглядом уставился на бардак в гостиной: грязные стаканы, окурки и наполовину пустые бутылки располагались на каждой поверхности. Воспоминания о том, что произошло здесь прошлой ночью, вспышками озаряли его разум.
Блять, блять, БЛЯТЬ. Что стало с дистанцией? С тем, чтобы защищать людей, держась, нахрен, подальше от них? Что стало с его знаменитой сдержанностью, тщательно (беспощадно) выстроенной Люциусом еще в детстве, и так хорошо отточенной за последний ужасный год? Почему он не мог включить выключатель? Почему он этого не сделал?
Драко нетерпеливо поднялся и, сжимая пальцами виски, побрел по коридору к ванной, чтобы принять душ. Он включил кран, и раздражение вкупе со злостью на самого себя нарастало, пока вода становилась теплее. Он вел себя слишком расслабленно и свободно. И сон явился как какое-то темное предзнаменование, дабы напомнить ему о возможных последствиях.
Драко зашел в кабину, разрешая воде накрыть себя, и подумал о последних неделях. Он слишком часто заходил в кофейню, и настало время перестать. Перестать искать поводы заговорить с ней, перестать искать время остаться с ней наедине. Теперь Блейз был рядом, так что ему просто стоило… сконцентрировать свою социальную жизнь на нем. Опустив голову, Драко позволил воде омыть заднюю сторону шеи и на пару мгновений остался в таком положении. Его кулаки сжались, уже скорбя о некой потере.
Но потом он заставил себя выпрямиться. Он все еще мог включить выключатель, черт побери.
Он увяз глубоко, да, слишком глубоко, но мог обратиться к своему воспитанию и внутреннему стержню. К своей холодной слизеринской натуре, — несмотря на страдальческие мысли, Драко почувствовал, как уголки губ приподнялись при воспоминании о ее «теории» и сердце загорелось при воспоминании о ее подарках, ее добрых словах и дразнящего выражения ее лица на протяжении всего вечера, — но потом он превратил свои черты в мрачные линии. Драко поднял голову, заставляя воду ударить себя прямо в лицо, и позволил ужасающей мысли об этом свете, ее свете, потускнеть и погаснуть под укреплением своей твердой решимости.
Он мог сделать это. Он мог отстраниться и не оглядываться. Это будет к лучшему. Для всех. Но в особенности для нее.
После чего он рухнул, протянув руку вперед, чтобы опереться на стену, позволяя воде потоком хлынуть на опущенную голову, разрешая себе один последний миг изнурительного сожаления и тоски, — почти детского недовольства несправедливостью всего. Но потом крик из кошмара эхом пронесся в сознании. Драко выпрямился и выключил душ, покачав головой.
Он мог сделать это, и он сможет.
***
В течение следующих нескольких дней Драко оставался очень предан новому плану действий — избеганию кофейни и любых других ситуаций, где он мог взаимодействовать с Гермионой.
Это было неприятно, но казалось правильным.
И когда Блейз пришел и высказал ожидаемые комментарии касательно поведения Драко на вечеринке, это только укрепило клятву. Потому что, на удивление, слова Блейза оказались скорее спокойными, а не насмешливыми, и именно по этой причине гораздо более тревожными.
— Грейнджер. Вот так сюрприз, — искоса взглянув на друга сказал Блейз, когда они расположились в креслах и посмотрели на потрясающий закат.
Драко напрягся.
— Да?
— Да. На самом деле, мне понравилось тусоваться с ней, — Забини сделал глоток вина, глядя на розовые и оранжевые оттенки в небе. — Полагаю, война меняет всех нас.
Последнее утверждение сопровождалось всей мощью темного взгляда на Драко. И тогда Драко понял, что его видели совершенно насквозь. Блейз не просто знал, он понимал, что все зашло дальше чего-то настолько простого как похоть, скука или взаимодействие.
— Я отступаю, — сказал Драко после пары мгновений напряженной тишины. — Для любого будет слишком опасно связываться со мной так. В особенности для нее.
— Хорошо, — после довольно продолжительной паузы ответил Блейз. — Но это может оказаться не так уж и просто.
— Это должно! — Драко взорвался. — Я не знаю, почему она в принципе уделяет мне время. Она должна ненавидеть меня.
Блейз издал звук раздражения и сочувствия.
— Ты говорил с ней об этом?
— Я извинился, — Драко откинулся головой на спинку. — Вкратце. Сказал ей, что уже давно меняю свои взгляды.
— И?
— Она поблагодарила меня за то, что я поделился. А потом стала самой собой. Хотел бы я, чтобы она накричала на меня или толкнула или что-то в этом роде.
— Ей еще предоставится такая возможность, — Блейз ослепительно улыбнулся.
Драко усмехнулся.
— Ладно, серьезный вопрос, — Блейз повернулся, хотя Драко продолжал смотреть прямо. — Все потому, что ты не совсем можешь сделать это? Она маглорожденная, Драко. Не из статной семьи, не полукровка. Маглорожденная. Я бы не стал винить тебя, если это просто… слишком. Слишком рано.
Драко долгое время хранил молчание, вопрос крутился у него в голове, перебирая старые взгляды и предубеждения, вещи, в которые он верил на протяжении всей своей жизни, которых его семья придерживалась многими поколениями, — основы того, что означало быть тем, кем он являлся. Или был.
Все дело в этом?
Когда дело касалось сути, могло ли быть так, что он просто не мог принять ее происхождение?
— Нет, — ответ почти непроизвольно вырвался из его рта. — Дело не в этом.
— Ладно, — Блейз сделал обильный глоток вина. — Что ж, тогда готовься к небольшой борьбе. У меня сложилось впечатление, что она не сдается легко.
Драко отмахнулся от него, но Блейз был прав, ведь даже вопреки тому, что он держался подальше, Грейнджер определенно придерживалась другой тактики. Однажды, когда он несколько дней не заходил в кофейню, она появилась в книжном, а потом в квартире со светящимися глазами и кучей интересных тем для разговора вместе с Тео после занятий. Драко вел себя холодно по отношению к ней, притворился, будто занят обслуживанием клиента в магазине, а позже нашел причину исчезнуть из квартиры, когда и пяти минут не прошло после прихода Тео и Гермионы.
Он