Читать интересную книгу Тайны древних миграций - Ярослав Бутаков

Что касается странствий Гильгамеша помимо Ливана («гор, богатых кедром»), то он побывал ещё за горами Машу. Между этими горами, согласно мифу, находились охраняемые людьми-скорпионами врата, за которыми скрывалось солнце на западе. В шумерском мифе о горах Машу находят связи с арийским мифом о горах Меру, тоже расположенных на краю света. За горами Машу Гильгамеш оказался в стране, богатой поделочным камнем. Невозможно видеть в этом однозначное указание на посещение Гильгамешем Аратты. Кроме того, по мифу, Гильгамеш, прежде чем отправиться к горам Машу, вернулся из Ливана в родной Урук.

Про Аратту, если только она — не целиком поэтический вымысел, известно, что шумерское войско, чтобы дойти до неё, должно было пройти через Элам. Туда можно было также доплыть и морем из Шумера. Следовательно, лежала она где-то недалеко от побережья Персидского залива или Аравийского моря. Согласно общепринятым представлениям, Иранское нагорье было заселено ариями не ранее II тысячелетия до н. э. Однако нельзя исключать более раннего появления на этой территории отдельных группы индоевропейцев.

Языковое родство создателей большинства древнейших цивилизаций Азии до сих пор представляет собой загадку. Это относится даже к шумерам, надписи которых прочитаны. Тем более — к эламитам и хараппцам, чьё письмо пока — тайна за семью печатями. В отношении хараппцев чаще всего высказывается догадка, что этнически они были дравидами. Это предположение основано лишь на убеждении в доарийском характере их культуры и на том, что дравиды — наиболее вероятный кандидат на создание такой культуры.

Население Индостана до арийского завоевания включало в основном представителей двух языковых групп: монотипичной дравидской группы-семьи и группы мунда австроазиатской семьи. В Белуджистане, к северо-западу от региона индской цивилизации, до сих пор живут дравидоязычные брагуи. Большинство же дравидских народов проживает ныне на юге Индии. Ареал дравидской семьи выглядит разорванным вследствие арийского завоевания.

Однако как быть с тем обстоятельством, что население индской цивилизации принадлежало к европеоидной расе, меж тем как современные дравиды Южной Индии представляют собой метисную австралоидно-европеоидную расу? Что касается мунда, то, скорее всего, Веды именно их называли «плосконосыми дасью», с которыми арии сталкивались при завоевании Индии. Ныне народы мунда живут во многих местах востока Индии, в значительной мере сохраняя черты австралоидных предков. Они ещё меньше отвечают современным представлениям об антропологическом типе хараппцев.

Всё это служит многим индийским учёным причиной считать создателей цивилизации Хараппы и Мохенджо-Даро ариями, а их письменность — «архаическим санскритом» (следует заметить, что и в этом случае она всё равно остаётся пока непрочитанной). Но выше мы уже не раз говорили и снова подчеркнём: языковое деление что ныне, что в древности не обязательно совпадает с расовым. Афразийская, уральская, алтайская языковые семьи ещё в древности включали представителей разных рас. Другая очевидная вещь: расовый тип носителей одних и тех же языков может с течением времени меняться.

Исследования отдалённого родства языков выявили общие корни дравидских языков с… языками уральской семьи! Поскольку последние получили распространение в Северной Евразии, логично считать, что контакты протоуральцев и протодравидов могли происходить где-то в Средней Азии, на юге Урала, Сибири и/или Русской равнины. В Средней Азии в VI–IV тысячелетиях до н. э. складывался круг культур, оказавших влияние на ранние цивилизации Ирана и Индии. Известный отечественный археолог В.М. Массон на основании находок в Туркмении III тысячелетия до н. э. знаков хараппского письма считал, что этот район был в то время заселён племенами, этнически родственными хараппцам, т. е., вероятно, дравидами. Окончание климатического оптимума голоцена, начавшееся похолодание и усыхание, в результате чего возникли пустыни Средней Азии, побудило многих носителей этих культур мигрировать: кого на юг, кого на север. Дравидская и уральская семьи оказались обособлены друг от друга.

Аналог миграции протодравидов в Индию мы находим в позднейшей арийской миграции на этот же субконтинент. Это даже очень вероятно, что из тысячелетия в тысячелетие крупные этнические миграции шли по одним и тем же географически обусловленным путям. Антропологически однородное населении Шри-Ланки состоит из двух народов: арийских сингалов и дравидских тамилов. То есть в языковом плане древние арии ассимилировали часть населения Шри-Ланки. Точно так же древние дравиды могли принести свой язык более раннему населению Южной Индии, физически растворившись в его массе. Согласно теории С. А. Старостина, дравидские языки входят в ностратическую макросемью, наряду с языками: индоевропейскими, афразийскими, алтайскими, уральскими, картвельскими и эскимосо-алеутскими. Нет ничего невозможного в том, если бы дравидские языки возникли в преимущественно европеоидной среде.

Впрочем, попытки прочитать знаки индского письма по-дравидски тоже пока не привели к заметным успехам. Это неудивительно, так как эти знаки, как и древнеегипетские, предположительно включают и иероглифы, и фонетические символы. Для хараппского письма у нас нет билингв, которые бы помогли его прочесть, как некогда египетские иероглифы были прочтены благодаря параллельным надписям, сделанным по-гречески.

Иная ситуация с шумерским языком. Его письменность расшифрована благодаря параллельным текстам на аккадском (семитском) языке. Но корни шумерского языка остаются неизвестными. На основании того, что это язык по своему строению агглютинативный, его сближают с алтайскими, уральскими и дравидскими языками (восточно-ностратическими, по классификации Старостина), особенно с двумя последними. Но полной ясности пока пет. Есть и гипотеза, связывающая шумерский язык с языками мунда. Если она верна, то в этом случае ареал мунда, некогда тянувшийся от Месопотамии до Бенгалии, был разорван позднейшими этническими миграциями, среди которых были и миграции дравидов. Следует, однако, иметь в виду, что шумеры были европеоидами.

Ещё более тёмно происхождение эламского языка. Ряд данных позволяет утверждать, что он более близок ностратическим языкам, чем каким-либо иным, — вот всё, что пока известно о его корнях.

Эламский язык просуществовал вплоть до персидского завоевания Ирана и какое-то время после него, лишь постепенно угасая. Шумерский язык после языковой ассимиляции шумеров аккадцами использовался в религиозной практике древних халдеев вплоть до эпохи эллинизма включительно. Цивилизации Шумера и Элама, таким образом, преемственно передали свои достижения другим народам.

Иной, более трагичной, оказалась судьба цивилизации долины Инда. Долго считалось, что конец ей был положен арийским завоеванием. Впоследствии выяснилось, что крупнейшие города хараппской цивилизации пришли в упадок минимум за полтысячелетия до вторжения ариев! Этот упадок не был одноразовым и внезапным. Культурные традиции хараппцев кое-где продолжались и после вселения ариев в Индию. А контакты между «коренным» населением и мигрантами во многих случаях носили мирный характер. В чём же дело?

Мохенджо-Даро на языке сипдхи означает «холм мёртвых». В XX веке, когда археологи откопали древнейшие города долины Инда, у местного населения сохранялся суеверный страх перед немыми монументами минувшей эпохи. И неспроста, как выяснилось. Загадкой для учёных стало то, что на улицах городов валялись непогребённые скелеты! Сначала считали, что это — свидетельства завоевания, боёв, убийств. Убившие же их арии предпочитали не жить в городах, поэтому и не позаботились очистить улицы от трупов.

Однако выяснилось, что останки не несут следов насильственной смерти. Зато почти все они свидетельствовали о каких-то болезнях, изменивших характер костной ткани. «Проведённое антропологами (палеодемографами) исследование выявило патологические изменения в костной системе, вызванные эпидемическими заболеваниями, в частности малярией; никаких следов смертельных травм не было обнаружено», — пишут Бонгард-Левин и Ильин. Самым же удивительным оказалось то, что скелеты, лежавшие на одних и тех же улицах, принадлежали к разным временам! Можно ли представить, что население продолжало жить в городе, предоставляя трупам гнить и разлагаться прямо на улицах?!

Какой из этого напрашивается вывод? Только тот, что город, будучи раз оставлен обитателями, больше уже не заселялся. И главной причиной ухода была некая эпидемия, развившаяся в условиях скученности населения.

Прежде всего она поразила большие города. В малых же городах жизнь теплилась ещё какое-то время после упадка Хараппы и Мохенджо-Даро. После того как большие города стали «мёртвыми», то единственными, кто время от времени приходил туда, были отдельные бродяги, а также заразные больные, изгнанные из своих общин. Естественно, им было не до погребения скелетов. Мохенджо-Даро и подобные ему древние «мегаполисы» стали подлинными «городами мёртвых» задолго до того, как им дали такое название синдху и другие современные народы долины Инда.