хлопок, резкий и короткий. Но такой силы, что меня оглушило, а затем и вовсе снесло в сторону на несколько сотен метров. То же самое произошло и с нашим лагерем, имперскими рядами, редкими деревьями, камнями и вообще всем, что так или иначе окружало город.
Даже мои невероятные таланты ориентирования в пространстве тут дали сбой — настолько сильно меня закрутило. Пропахав по земле еще с десяток метров, я наконец остановился и смог, пошатываясь, принять вертикальное положение.
Поле боя выглядело как доска, с которой порывом ветра снесло все фигуры. Алые, белые, зеленые, черные, все вперемешку сейчас валялись на земле и пытались прийти в себя.
В голове звон, желудок пытается выблевать желчь, но я еще легко отделался. Да, ударная волна настигла меня в полете, отчего я полетел значительно дальше. Но кокон Евы выполнил роль некоего щита, так что меня не задело той волной мерзкой энергии, что пронзила все живое.
Да, однозначно это взорвался черный пузырь, обдав все вокруг тлетворными миазмами, отчего позеленевшие солдаты сейчас шатались и пытались удержать содержимое желудков. Еще пару минут ни о каком бое и речи идти не может, но как показала практика, наши оклемаются первыми.
Кстати, центральные линии хоть и снесло ударной волной, но Архангел защитил своих от выброса черного эфира. Правда, самого сновидения я больше не видел и не чувствовал. То ли принял на себя слишком много, то ли просто батарейки сели. Эдей все-таки не самый опытный ловец, чтобы долго поддерживать Архангела на плаву. Да тот в основном и проявляется лишь благодаря их безусловному договору и личным запасам эфира сновидения, а не ловца. Сомневаюсь, что даже я смог бы призвать его со всем своим источником.
Но так или иначе, купола больше не было. Шепчущие постарались? Вряд ли, будь у них хоть малейшая возможность провернуть что-то этакое — я бы знал. Получается, кто-то помог нам изнутри? Шут сделал свой ход? Больше, вроде бы некому.
Или…
Ворота начали медленно открываться и у меня мурашки по спине побежали. Из-за взрыва я отлетел гораздо дальше, чем остальные, кого просто проволокло по земле. Так еще и находился на противоположном от замка фланге.
Так что я никак не успею остановить то, что сейчас произойдет. Потому что из ворот выезжала элита имперской армии. Те, кого в бою меняют на сотню солдат. О ком слагают баллады и чьи имена вносят в летописи и хроники. Сраная Редгардская тяжелая кавалерия. И сейчас они разворачивают построение, чтобы с разгона снести нас.
* * *
Пока за стенами шел бой, имперская армия готовилась принять удар на самих стенах города. Надобности в этом особой не было — купол императора показал себя непробиваемым, но кто знает этих отчаявшихся святош?
Так что войска были приведены в полную боевую готовность, а все взгляды устремлены на сражающихся внизу. Никто не собирался снимать защиту столицы, потому что возвести ее в первый раз стоило множества усилий, включая невосполнимый ресурс человеческих жизней.
Ну как невосполнимый. Один из дремлющих не выдержал ритуала и растворился в эфире. Причем, это был истинный дремлющий, а не одна из жалких поделок отца императора.
Но пока все смотрели направо, никто из имперских служащих не терял бдительности, так что поглядывали еще и налево. А также вперед, назад и даже вверх, ожидая любого подвоха. Но даже тут никто не мог предположить, что на самом деле смотреть надо было вниз.
Вглубь толщи земли, где среди спутанных коридоров и ответвлений располагалась самая защищенная тюрьма всего континента. Где под великим кристаллом содержались самые опасные преступники.
Да и зачем было туда смотреть, ведь их всех давно убили, когда власть в королевстве перешла в руки императора. Сейчас там держали всякий сброд и не особо опасных личностей. В основном тех, кого еще можно было как-то использовать на благо империи. Например того же бывшего советника от лица провинции Ксандера Фара.
В свое время он неплохо послужил покойному императору, но оставлять его на свободе в такое время было слишком рискованно. Одно дело советник времен мертвого короля-бога и совсем другое — советник времен объявившегося наследника.
Еще там был один из четырех творцов снов, служивших Эдеа. Скульптор и бард давно погибли, отказавшись работать на благо империи. Их, разумеется, заменили, но замена эта далека от идеала. А вот писчий остался на свободе, потому что отныне был ценным членом имперского общества, получившим гражданство. Его книга о похождениях Багрового Жнеца сыскала популярность и всего за несколько десятилетий в калейдоскопе сформировалось нужное сновидение. Разумеется, никто не собирался спасать творца в такое время. Сейчас нужны сильные боевые ловцы, а не книжки для черни. Так что тот скорей всего уже погиб вместе с половиной имперских земель.
Другое дело обезумевший художник. Его картины тоже очень помогли имперскому делу, но из-за строптивого характера на творца пришлось давить и в какой-то момент он не выдержал. Заработал инсомнию, потерял сон и стал бесполезным. Но его не убили, все-таки бывали случаи внезапного выздоровления.
Ведь имперцы не могли знать, что величайший художник ничем не болел, а нарочно оторвал свой сон, создав из него сновидение Стефана — хранителя его дочери. Но кто в такое поверит, ведь подобное считается невозможным. А невозможным подобное считается, потому что никто никогда такого не делал.
Но ведь с другой стороны ни один величайший творец снов раньше не оказывался в плену своего злейшего врага, вдали от семьи. Ни одного из величайших творцов снов раньше не заставляли использовать его дар и талант во зло, во имя низменных прихотей властьимущих.
Что вообще такое невозможно, для творца, у которого есть дар, кусочек угля, целых три стены и тысячи верных помощников.
Но никто за это время не обратил внимания на тонкий писк, ведь крысы постоянно обитали на этих уровнях подземелий. Никто не обратил внимания на исписанные непонятными рисунками стены, ведь старик давно сошел с ума — частый симптом инсомнии, особенно у сильных в прошлом ловцов. Никто не обратил внимания на огонь злобы в глазах творца, ведь он тщательно скрывал его за не таким уж и фальшивым безумием.
А сейчас, в столь напряженный момент, на старика и вовсе никто не смотрел. Ну подумаешь, сидит худощавый заключенный в вонючих обносках возле измалеванной углем стены. Сидит и гладит маленькую крысу, которую любой другой на его месте давно бы сожрал без всяких раздумий. Сидит, гладит, смотрит на одному ему понятные узоры на стенах,