– Да завтра же можно все уладить. Гарантирую, что мой друг в Лос-Анджелесе найдет тебе крутой ресторан: и еда будет на высшем уровне, и…
– Нет-нет, спасибо, – не дала ему договорить Тру.
Подойдя к двери, она на секунду остановилась, и свет сотворил поразительную вещь, сделав ее платье прозрачным, так что он невольно опустил глаза.
– Ты упрямая.
– Не больше, чем ты.
– Интересно, с чего это вдруг Кармела принесла персиковый пирог?
– Она испекла его специально для вас с Гейджем. Что-то здесь не так: раньше она никогда ничего не пекла. Интересно было бы узнать, в чем дело, – заключила Тру с улыбкой.
– У меня есть новость поинтереснее: мы с тобой скоро сможем покататься на досках.
– Серфинг? Нет. У меня нет времени.
– Ну разумеется! Без банкетного менеджера и места проведения свадьбы жизнь не может продолжаться.
Состроив гримасу, она захлопнула за собой дверь.
– Только не ешь весь пирог! – крикнул Харрисон. – Мне он нужен для вдохновения.
И утешения – поскольку выбросить Тру из головы он не мог и быть с ней – тоже. Что ж, все эти переживания помогут, когда придет время писать новые песни, а пока пусть будет хотя бы персиковый пирог.
Он взял гитару, перешагнул через собак и пошел в дом следом за Тру. В кухне ее не оказалось, зато там сидел Гейдж и ел пирог, орудуя маленькой вилкой. Слава богу, несколько кусочков еще осталось.
Харрисон положил кусок пирога на тарелку и сел за стол рядом с братом.
– Вкусно?
– Очень, – кивнул Гейдж.
– Тру сказала, что Кармела испекла его специально для нас.
– Скорее для тебя – ты же у нас звезда.
– Ты тоже не хухры-мухры. Тебе посылают забавные мейлы не только гении из Гарварда и Стэнфорда, но и звезды крупного калибра вроде Джона Стюарта[24] и Бена Аффлека.[25] Кармела даже словом не обмолвилась со мной, пока была здесь. Для нее существовали только ты и помидоры.
Гейдж не ответил, продолжая сосредоточенно жевать, но какое-то новое выражение появилось на его лице – какое именно, Харрисон не мог определить. Ему и в голову не приходило, что он мог вызвать ревность брата.
– Все хорошо, старик? Как дом? Я правда думаю, что он тебе понравится. Все эти временные неудобства стоят того, чтобы ты переехал из трейлера.
Гейдж отложил вилку.
– Неудобства? Да нет… Хорошо, что мы переехали сюда. Нам повезло.
Харрисон окинул взглядом уютную кухню.
– Ты прав. – Они не раз сидели здесь, за этим столом, с Тру и Уизи, много было обедов, ужинов… Это настоящий дом.
– Ты уже знаешь, что я думаю по этому поводу. Может, это глупо, но мне не нравится, когда что-то делается для меня. Я взрослый мужчина и к тому же твой старший брат. Но…
– Но что?
– Но я также знаю, что когда-нибудь мне понадобится это уединенное место. И… тогда я оценю то, что ты настоял на своем.
Вот оно что… Сердце Харрисона перевернулось в груди, а может, и взорвалось или растаяло, – во всяком случае, вело себя как-то странно.
– Знаешь, мне тоже известно, что это такое. – Он обхватил брата за шею и на секунду прижал к себе.
– Я рад, что у меня такой брат.
Пусть это и была правда, но от этого не стало легче. Гейдж взял свою тарелку и положил в мойку.
– Прости, что надавил на тебя.
«Слишком поздно жалеть», – подумал Харрисон. Приехал, нарушил привычный уклад, совершенно забыв, что Гейдж ненавидит перемены. И все потому, что стоило ему взглянуть на этот трейлер, и его охватывала паника. А может, вернувшись в Бискейн, он потерял голову от встречи с Тру.
Гейдж открыл холодильник и налил себе огромный стакан молока.
– Хочешь?
– Конечно.
Гейдж наполнил второй стакан и поставил оба на стол.
Они начали пить одновременно, но Гейдж закончил на полсекунды раньше.
– Черт, я совсем забыл, как мы это делали! – улыбнулся Харрисон.
Они любили устраивать подобные соревнования. Мама ворчала на них, но в глубине души радовалась, что дети пили молоко.
– Я всегда побеждал, – сказал Гейдж.
– Потому что у тебя рот как у морского окуня.
В глазах Гейджа застыло изумление, и Харрисон поспешил сменить тему.
– Послушай, я не хочу останавливать строительство твоего дома. Можешь дать мне шанс? Если тебе не понравится, мы всегда сможем его продать.
– Продать? Ну уж нет! – возразил Гейдж.
– Продадим, и дело с концом.
– Нет.
Снова возникло неловкое молчание. Харрисон подумал, слышен ли их разговор сверху, и очень надеялся, что нет. Ему всегда было стыдно, когда в семье происходили ссоры: он чувствовал себя неудачником, потому что считал, что у других людей такого никогда не случается. Всю жизнь Харрисон знал, что за его семьей в Бискейне закрепилась слава неблагополучной. Это было больно. И тяжело.
Но что-то ведь было хорошее? То, что помогло ему встать на ноги? Сделало его лучше? Он не знал. Эта неловкость между ним и Гейджем вошла в его плоть и кровь. Заключение в тюрьму и нелепая смерть отца. Их бедная мать, которой пришлось оставить работу домоправительницы, так как из-за истории с отцом ей перестали доверять. Все это было невыносимо больно, и после ее смерти Харрисону захотелось оказаться как можно дальше, чтобы забыть обо всем.
– Я не хочу никуда уезжать, – сказал Гейдж. – С ужасом думаю о том, что придется начинать все сначала.
– Я понимаю, – кивнул Харрисон, услышав в голосе брата самую настоящую панику. Если для него самого это было лишь временное неудобство, то для брата – несчастьем. – Скоро все уладится, надо просто немножко потерпеть.
– Прекрасно. Ты тратишь кучу денег. Так позволь мне внести хотя бы часть. У меня есть кое-какие сбережения – может, по голливудским меркам это крохи, но по крайней мере я не буду чувствовать себя полным ничтожеством.
– Если хочешь…
– Конечно, хочу.
– Согласен. – Харрисон улыбнулся: слава богу, это улажено. Или нет? – Что-то еще? Мне бы не хотелось задерживаться здесь. А потом… кто знает, когда мы снова увидимся.
Гейдж потупился.
– Да, еще кое-что…
Харрисон подался вперед, опасаясь спугнуть это мгновение доверия: Гейдж наконец-то ему открылся.
Гейдж наконец поднял глаза.
– Кармела.
– Кармела! Хм… она тебе нравится?
– Да, очень.
Душа Харрисона разрывалась от безмолвного крика. Гейдж и Кармела! И, по всей видимости, он и ей не просто нравится. А что, собственно, удивительного? Сначала поражает его сдержанность, но именно под такой личиной зачастую скрывается настоящая страсть. Уж он-то знает. Да этот парень настоящий бриллиант! Все при нем: и здоровье, и внешность, и интеллект. К тому же силен как бык, но в то же время нежен как морской бриз. Что еще нужно девушке?