— Ой, вы меня не бросили! — тут же восхитилась я.
— Мы не оставим свою госпожу, — прошипела Ванка. Я поняла, что они для меня разные. Рин крупнее Ванки, и они слегка отличаются формой морды и глаз. Но для многих наблюдателей со стороны они покажутся близняшками. Хотя… для наблюдателей-магов. Остальные же видят только тени…
— Тогда несите меня обратно, — приказала я, поднимаясь.
— Вы уверены, госпожа? — прошипела Ванка. — Там есть человек, наложивший на вас заклятие забвения!
— Ты это видишь? — удивилась я, поглаживая своё подопечное магическое существо по гребню, от которого расходились красные искры.
— Чувствую, госпожа, — Ванка подставила свою голову под мою ладонь, ласкаясь.
— А ты можешь убрать его, это заклятие? — спросила я, чувствуя, как вся собираюсь в комочек от непонятной надежды.
— Вы сами сможете, госпожа, вы очень сильны! — прорычал рядом Рин, толкая меня горячей мордой под локоть. — Или мы можем убить того человека, и тогда заклятие спадёт!
— Нет! Убивать никого не надо! — быстро объяснила я. А потом, чтобы не казаться рохлей, добавила. — Тот человек мне нужен. Он должен многое мне объяснить!
Я огляделась, мы все лежали на зелёной поляне, в траве, над головой светило холодное солнце. Оно виднелось в просветах облаков. Небо затянули низкие, пунцовые тучи. Казалось, что мы в металлическом коконе.
— Всегда так пасмурно? — спросила я. Ванка нахмурилась.
— Госпожа, скоро будет темно всегда!
— О чём ты? — не поняла я.
— Всех нас ждёт беспроглядная ночь, если не прилетит дракон.
— Драконов же не существует! — выкрикнула я и мгновенно почувствовала, как мои тело и голову сковало болью, а на плече под ключицей и на запястье что-то загорелось огнём.
— Ой, больно! — я схватила одну руку другой, чувствуя, что из глаз брызнули слёзы.
— Вам надо избавляться от заклятия, госпожа, — покачала головой Ванка. — Иначе вы ослабнете, и мы вас съедим.
— А? — я подняла на магическое существо свои удивлённые глаза. — Съедите меня?
— Никто не служит слабому. А сильный сможет освободиться от наводящих заклятий.
— А… поняла вас, — кивнула я. — А теперь отнесите меня обратно в Академию. Мне надо кое с кем поговорить!
Лестера я нашла очень быстро. Тут же начала расспрашивать — что ещё за тьма сгущается, и почему снаружи так неспокойно? Учитель очень удивился, что я это почувствовала, даже не бывши в городе. Я не стала ему объяснять, что с некоторых пор хорошо ощущаю изменения в пространстве.
— Понимаешь, Айана, — учитель отбросил предосторожности, называя меня моим именем. — Странные вещи случаются. На болотах начали бунтовать лесные гиганты, хотя до этого они вполне себе мирно существовали с земными гадами. Что-то плохое происходит с почвой и воздухом — как будто их поедает сама тьма, в чистом виде. Как если из благословенной земли искусственно вытягивают жизненную силу. Понимаешь меня?
— Тьма — это пустота? — спросила я, больше отталкиваясь от своих чувств и интуиции.
— И да, и нет. Можно ли объять необъятное? Но в бесконечности пустоты тьма находит приют… — Лестер пожевал губу. — Понимаешь, даже те служки, ставшие твоими фамильярами — порождения тьмы. Но наша магия не делится грубо на тёмную и светлую. Каждый маг может оперировать обеими силами, прилагая соответствующие знания, умения и заклятия, как бы взаимодействуя со средой, понимаешь меня?
— Да, учитель, — кивнула я.
— А сейчас… природа некоторых мест и земель словно не слушается. Как будто есть тёмные земли, где нет места светлому, нет места созиданию, добру. А есть территории чистые — отторгающие тёмную магию. Но дело даже не в этом, а в том, что практикующие тёмные маги начали стягиваться в места плохой силы, в пустоты, клапаны, и эти маги начинают питаться тьмой и призывать её.
— Но почему?
— Точного ответа я не знаю, — покачал головой учитель, — но тьма мешает мысли, туманит сознание, и пробуждает в человеке всё плохое, что копилось в нём. А ведь страхи, обиды, упрёки — есть в каждом из нас.
— И что будет? — еле дыша, спросила я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Наши маги очень слабые, и тьма, что приходит… Она пугает. Хотя кое-кто, особенно те, кто слабы духом, сами ждут, что нас всех захватит мгла.
— Однажды мир поглотит огонь…. — прошептала я. — Но… Не понимаю… Огонь? Не тьма?
Учитель Лестер нахмурил брови, положил одну руку на стол, вторую устроил ладонью на колено и продекламировал, не поднимая на меня глаз:
“Однажды мир поглотит огонь, и всё, что ты знаешь, погрузится в хаос. Лишь рождённая тайной сможет противостоять пламени.
Она — дитя Луны. Ей суждено найти и принять сердце Чёрного дракона. И чем сильнее будет то сердце, тем могущественнее станет избранное дитя, и тогда оно сможет противостоять силам хаоса.
Если только тёмная сила не поработит её, превратив её собственное сердце в камень. Тогда Лунная принцесса с каменным сердцем принесёт миру ещё больший хаос, и всё сгинет в небытие вечности, на землю ворвутся силы зла, ибо мёртвое неспособно защитить живое.
Будущее неизвестно. Лишь сила сердца дракона может даровать безграничную власть. Лишь дитя Луны сможет эту власть подчинить и направить на благо и служение людям.
Закончив декламировать, Лестер поднял на меня глаза.
— Это из пророчества, да? — переспросила я, хотя и так знала ответ. — Почему там говорится про огонь?
— Огонь — это сильнейшая очищающая сила. Ей обладает только одно магическое существо нашего мира — Чёрный дракон. Но… их давно никто не видел, они же…
Лестер не договорил, потому что я взвыла от боли. Схватилась сначала за голову, потом за грудь. Слёзы душили и, кажется, испарялись, едва капали из глаз. Я сползла со своей табуретки и упала на пол.
— Лестер, снимите заклятие! Поверьте, это нужно сделать! Мне кажется, я что-то знаю про драконов! Моё исчезновение как-то с этим связано! — взмолилась я.
— Я не могу, дитя моё, печально вздохнул учитель. Мне казалось, он сострадает моим мукам — так болезненно исказилось его лицо. Но почему он ничего не делает!?
— Это только часть известного пророчества… — продолжил Лестер. — Ты понимаешь, что значит — “рождённая тайной”?
— Нет, — покачала головой я. — Это про меня?
— Наш мир спасёт Лунная принцесса. Это дитя, что придёт из другого мира в Лунную ночь. А ты, Айана, насколько я знаю, родная дочь Короля и Королевы.
— Значит, спасительница не я? — произнеся это, я почувствовала ещё большую боль.
— Не знаю, милая, — внезапно ласково ответил Лестер, помогая мне подняться и погладив по голове. — Но… я также не знаю ни одной девушки, у которой бы открылись такие неординарные способности к магии, как у тебя.
— Мне нужно поговорить с родителями, Лестер. Я должна вернуться домой, — я села на своё место, сложив руки на стол. Под моим ажурным рукавом кожа на запястье пульсировала болью. Я не понимаю, почему, я не могу ничего там разглядеть.
— Вы пока не можете вернуться во дворец, принцесса, — вздохнул Лестер. — Это опасно. Сейчас мы уже начали стягивать магические войска, и многие из них пройдут по дороге, по которой вам нужно возвращаться домой. Да и… события развиваются слишком стремительно. Избранная вы или нет — вы очень сильный маг, и обучить вас хоть немного, пользуясь теми крохами времени, что у нас есть — честь для меня.
— Спасибо, — я склонила голову. Действительно, что мне даст знание о избранности, когда я и так чувствую себя сильной ведьмой? Я же в любом случае сделаю всё, что от меня зависит, если мои силы понадобятся. Я ведь принцесса, и я должна заступиться за свой народ, если ему будет угрожать опасность!
— Лестер, тогда объясните мне: если вы так ко мне расположены, почему вы держите на мне это дурацкое заклятие забвения? — всё-таки решилась спросить я.
— Принцесса Айана, как только я увидел вас, вернувшуюся… — Лестер помрачнел, но всё же решительно взглянул мне в глаза. — Я понял, что на вас есть сильнейшая связь судьбы. С кем-то, кто вас любит. И… если вы не разорвёте эту связь, она, эта связь судьбы… Она вас убьёт.