Читать интересную книгу Глаза войны - Вячеслав Миронов

— Ну ты и загнул! — Ступников уважительно посмотрел на меня.

— Саша, я могу «загибать» все, что угодно, но это лишь умозрительное заключение. Не более того. Толку от него — ноль. Просто сам для себя наметил, что и как нужно прощупать у этого черта, когда пойду с ним на встречу.

— В принципе, складно и логично получается. — Саша внимательно изучил ту схему, что я нарисовал, потом посмотрел на томик Шекспира: — Шекспир отдыхает. Не служил он в контрразведке, не познал дна человеческой логики и хитрости.

— Ты не прав. Все, что происходило тогда, происходит сейчас. За несколько тысяч лет человеческая психика, логика не претерпели заметных изменений. И то, что я тебе нарисовал, вытекает лишь из постулатов логики. Люди-то, общество мало изменились. И побудительные мотивы, что толкают людей, тоже мало изменились. Человек — существо социальное, а чтобы выжить в социуме он обязан играть по его правилам, иначе общество его отвергнет и посадит в тюрьму, либо в сумасшедший дом. Вот «Демон» и пытается нас использовать в своих интересах, а мы его в своих.

— Знаешь, мне плевать, что он собирается нас использовать, но, полагаю, что ежели наши интересы совпадают, то надо достичь конечной цели — ликвидация Хачукаева с его бандой, а потом этот «Демон» пусть катится к чертям собачим со всеми своими целями и задачами. Согласен? — Ступников в упор рассматривал меня.

— Согласен, Саша, согласен. — Я думал как выстраивать беседу с агентом.

— Когда пойдешь?

— Думаю, что сейчас ему меточку оставлю, что вызываю по способу срочной связи, а там уже видно будет, придет, или не придет. «Снимет» он метку или нет. Поглядим.

— Вместе попремся? Я тебя не будил, дал поспать.

— Я не такой жалостливый, Саша. Так что на подстраховке постоишь.

— Ладно, чего для друга не сделаешь, но имей ввиду, что ты такой же бессердечный гад, что и Мячиков!

— Значит, скоро буду начальником, если уже мыслю как он.

Я сходил и поставил знак-отметку, что вызываю своего агента на связь. Через два часа она была снята — сигнал понят и агент готов встретиться. Еще через полчаса Ступников устроился в засаде в доме. При этом он клялся и божился, что на чердак его не загонишь. В прошлый раз сильно намерзся. Поэтому полезет в подвал, но если там тоже будет холодно, то бросает всю контрразведку и идет греться.

Я понимал, что все это шутка. Ворчание. Просто начальник его здорово «зацепил». И Сашке было обидно.

Через двадцать минут я пошел на встречу.

Сашу удалось хорошо пройти, следов его не видно, видно с тыльной стороны зашел. Когда агент пойдет, то будут видны следы лишь одного человека, источник не будет волноваться, что здесь засада. Не надо волноваться.

Я вошел, осмотрелся. Все также как и раньше. Тот же хлам. Вот на этом ящике я сидел, и сейчас сел. Достал сигарету, закурил.

— Ну ты и гад все-таки, Каргатов, — раздался голос из угла, как раз за дверным проемом.

— А что делать, Саша. Ты страхуешь, поэтому и не можешь курить. Нюхай мой дым, — я издевался над ним. — Кстати, ты выбрал хорошую позицию. Если начнется пальба, то ты можешь его спокойно срезать. Только по ногам бей.

— Срезать можно очередью из автомата, а из моей «пукалки», под грозным названием ПМ — лишь пугать. ПМ, наверное, — это «пукалка модернизированная». Так что «режь» его сам из своего автомата, — у Сашки не прошло ворчливое настроение.

— Да ладно, Саня, тебе ворчать, — миролюбиво сказал я.

— Я тебя как молодого пожалел, не стал с собой брать. Не стал будить. А ты?… Никакого уважения ни к опыту, ни к званию, к должности. Нигилист, — продолжал шипеть Ступников из подполья.

— Кстати, ты — молодец, что с тыла в дом зашел. Следов не видно на дорожке.

— Знаю, что твой агент — битый волк, на мякине такого не проведешь.

— Тихо! Идет.

На тропинке, ведущей к дому, показался мой агент. Походка усталая, плечи опущены, лишь исподлобья глаза обшаривают все вокруг. Он внимательно осматривал дорожку. Следы считывал.

— Добрый день, Иса! — я встал и протянул руку.

— Добрый.

Огляделся по сторонам. Глаза шарили, высматривая угрозу. Успокоился, подобрал ящик и уселся на него.

— Как дела, как здоровье? — начал я.

— Ладно, считайте, что психологический контакт уже установлен, — проворчал он.

— Ну, коль установлен, давайте сразу и перейдем к проблемам. К нашим баранам. Например, к Старым Атагам. Конкретнее к вашему кровнику — Хачукаеву. Годится?

— Годится. — Он кивнул головой.

Еще раз огляделся. Посмотрел под ноги.

— Хачукаев получил подкрепление. Но это так — расхожее мясо.

— Поясни.

— Садаев Зелимхан, его заместитель Очерхаджиев, и еще пара-тройка активных боевиков крупными делами никогда не занимались. Устроить засаду, подорвать транспорт, взорвать здание — это на все, что они способны. Правда, и специалисты в этом деле они хорошие. Но амбиции растут, прут вверх, они и почувствовали, что Хизир что-то большое замышляет, вот и примкнули к нему. Ну, а поводом послужило, то, что вы «зачистили» деревню, и в «трюм» попали его родственники по тейпу. Ну и вас со Ступниковым объявил своими кровниками. Ничего хорошего в этом нет. Они вас могут уничтожить. Фугас или радиомина. Они это любят и умеют. Хизир же, чтобы избавиться от них, — они же мало управляемые, как же — отдельная банда, — постарается натравить их на Чечен Аул. С одной стороны — акция возмездия. С другой, а вдруг удастся освободить пленных. Ну, и перед арабами не стыдно. Не сидит он на месте, а убивает неверных. И не где-нибудь, а в их логове. Так что те ему еще долларов отвалят. Все довольны.

— Когда планируется нападение? Откуда?

— Думаю, что пойдут они завтра-послезавтра. Сегодня в деревне был незнакомый человек. Часа три покрутился и исчез. Пришел, ушел. Куда? Не знаю.

— А ты бы откуда пошел? С учетом не только своего опыта, но и повадок Садаева?

— Садаев, думаю, пойдет по дороге. Внаглую.

— Отчего такая уверенность?

— Он привык работать в лоб. Наскок, удар, отход. Плюс, так как он любит и умеет закладывать фугасы, то он при отходе подпустит военных поближе и взорвет их. Все, что будет двигаться за ним, будет уничтожено. У него и сил мало, чтобы массировано пройти. Просочиться вряд ли будет. Он сам рвется в бой, чтобы стать заместителем Хизира, а тот ему своих людей не даст. Разве добровольцев. Но таких немного будет.

— Почему?

— Садаев не тот человек, чтобы за ним люди шли. У него большие потери были. И это все знают. Плюс у Хизира много из Старых и Новых Атагов. А там совсем другой тейп.

— Еще сможешь что-нибудь узнать по поводу нападения?

— Попробую, но вряд ли.

— Что в деревне, в милиции говорят по поводу зачистки?

— Каждый подозревает друг друга. Чеченцы из прокуратуры будут освобождать своих. Деньги уже из Москвы поступили в Грозный. Их там сейчас делят. Думаю, что скоро все выйдут на свободу.

— Вряд ли, — я усмехнулся.

— И не такое бывало на этой войне. Ничему я уже давно не удивляюсь.

— Тебя не подозревают?

— Нет. Боятся. Я понимаю, что не я один у вас агентом работаю. Делаю вид, что вычисляю. Они меня уважают и через это боятся. — Лицо его приобрело самодовольный оттенок.

— Особо не усердствуй. А то прибьют соратники по оружию. Боевики посчитают, что ты — агент наш. Или менты, чтоб ты их не преследовал.

— Боевики и так считают всех ментов, кто на свободе остался, они предателями. Так что доверия особого у них к нам нет.

— Что известно по Атагам? Где позиции духов? Где Хачукаев остановился?

— Позиции я хоть нанесу на карту. А вот с Хачукаевым — проблема. Каждую ночь он в новом доме. Правда, выходит он где-то заполночь, идет к своей даме сердца, часа через три возвращается. Спит до десяти утра.

— Что за дама? Где живет?

— Сначала была одна, а вот сейчас — другая. Телохранитель проболтался своему другу, а тот мне уже. Сначала была девчонка лет пятнадцати.

— А как же родители?

— А что родители? Против Хачукаева не попрешь. Они — крестьяне. Боятся. А может, и в жены возьмет. Зять — большой человек. Он подарки богатые сделал. Сейчас из-за войны люди копейке рады, а тут такое богатство. Да и не знает об этом деревня. Все тихо.

— А сейчас что за зазноба?

— Лет двадцати. Одно время была в городе. В Грозном проституткой была. Но об этом мало кто знает, а потом подалась в родные края. Живет одна. Родители пропали во время первой войны. Приехала к бабушке, да в прошлом году похоронила. Живет одна. Вот тот к ней и заныривает. Но меняет он их. То к одной, то к другой. И за деревней у него логово есть, там тоже он сутками пропадает. Умный, хитрый. Голыми руками, на арапа — не возьмешь. Ему привезли спутниковый телефон.

— У него разве не было?

— Был, но сломался. Новый притащили. Общается со всем миром. Правозащитники к нему интерес проявляют. Прочат чуть ли не в наследники Дудаева.