Я удобно уселась на диван вместе с ногами, и погрузилась в чтение.
Дневник был настолько ветхим, что казалось, рассыплется прямо в моих руках, но к счастью этого не произошло. Видно, что первые страницы вырваны, а вот дальше начиналось самое интересное…
«… Ты ошибался, — начинались строки, написанные красивым ровным почерком. — Они не такие плохие, как ты говорил. Я живу среди них уже сто лет, и мне это нравится. Конечно мои маги не без пороков, но если бы этих пороков не было, то было бы слишком скучно и однообразно жить, — не поняла, что значит „мои маги“? Они что кому то принадлежали раньше? — Ты знаешь папа, мне очень нравится смотреть на то, как нарушаются законы и как наказывают за эти нарушения, — что-то владелец этой вещицы мне не очень импонирует уже. Как может нравиться, чья-то казнь в качестве наказания? Похоже больная голова у этого неизвестного писаки. Ладно, читаем, что дальше. — Мне нравится наблюдать, как люди учатся на своих и чужих ошибках. И ты был не прав, когда запрещал мне жить среди своих „детей“, — эта писанина больше похоже на письмо, на исповедь дочери отцу, а не на дневник, как я предположила сначала. И кто это у нас интересно папашка, кому обращены эти строки? — Я люблю наблюдать за влюбленными, которые способны ради своих чувств „свернуть горы“! Люблю смотреть, как зависть и ненависть пытается разрушить то светлое и хорошее, что есть в человеке. Мне нравится наблюдать за внутренней борьбой человеческих чувств. Это невероятные ощущения! Различать горечь ненависти и сладость любви! — Боже, это точно ненормальный писал! Видимо там и папашка больной на голову, как и неизвестная дочурка! — Я уже взрослая, — а по прочитанному и не скажешь. — Твоя маленькая Таира научилась жить среди людей и ей это нравится! Я полюбила жить обычной жизнью, — о Боже мой! Неужели этот незадачливый писака наша потеряшка Таира? Быть не может! Да даже если это и так, то как запись сохранилась столько лет? Как эта исповедь прошла сквозь века, не потерявшись и не рассыпавшись в прах? Это невозможно! Но тем не менее это так. И теперь мне стало понятно ее „нравится“. Девчонка вырвалась из-под отцовской опеки! И все остальные наблюдения, это простое „детское“ любопытство. Я конечно не знаю, как развлекаются в божественных пенатах, но если ей понравилось нахождение среди обычных смертных, то это толкает на мысль что там у Богов скука смертная, поэтому они и развлекаются, как умеют. Вон Ханун из-за своей безалаберности и разгильдяйства чуть один свой мир не скормил другому. В общем, вся эта семейка ненормальная! Дальше шло повествование о жизни в каждом из княжеств, в которых она проживала не более десяти лет. Она не вмешивалась в поток событий. Она была сторонним наблюдателем. — Папа ты смеялся надо мной, что я не смогу жить без своих магических способностей в этом мире, что я не смогу без тебя, но ты снова оказался не прав, — о, а вот здесь читаем внимательнее. Похоже на то, что Ханун стал непроизвольным катализатором ее нахождения здесь. — Я заблокировала свою божественную суть, оставив лишь столько магии, сколько и в любом другом маге моего мира. Да внутренний резерв у меня бесконечен, но я обхожусь без него. Мне хватает и остатков, — хм, получается, что Таира ограничила свои возможности. Дальше опять описывается ее переезд в очередное княжество и тут начинается самое интересное. — Папа ты не поверишь, да и я бы не поверила, если бы сама не ощутила! — кажется, что мы подбираемся к истине. — Папа он самый лучший и любит меня, а я теперь наконец-то за столько лет проживания на Кириане узнала каково это любить по-настоящему и быть любимой! Это потрясающее, невероятное чувство! Я бы никогда не могла подумать, что могу быть настолько счастливой! Гремиус боготворит меня! — знакомое имя. Это о нем рассказывала Адели. — Я даже придумала, как мы сможем продлить свое счастье до бесконечности, и надеюсь, что ты папа нам поможешь, — или я чего-то не понимаю, или здесь идет речь о новом будущем боге, или божественном зяте? Это типа из той серии „и после смерти вместе“! — Я не раскрылась перед ним, ведь ты взял с меня обещание, что я никогда, ни за что и ни при каких обстоятельствах не расскажу о том, кем я являюсь на самом деле для этого мира. Но ты не представляешь, как мне хочется поделиться с ним своим секретом. Он тебе обязательно понравится, — какая же она наивная! Ребенок, вырвавшийся из-под опеки родителя! Ребенок, обретший независимость и свободу! И ребенок, впервые влюбившийся! Это вечная проблема отцов и детей! Самоутверждение, самоанализ и выражение собственного характера. Но это, когда просто ребенок, а не божественное чадо. И несмотря на то, что жила она здесь сто лет среди пороков, любви и независимости, именно ее самоутверждение оказалась губительным для мира, хотя кто бы мог подумать, что все обернется именно так? Дальше она описывает свою жизнь рядом с Гремиусом. Ничего на первый взгляд необычного, но она очень часто упоминает о том, что Гремиус стал пропадать в своей лаборатории, куда доступ для других был закрыт и ее тоже не допускал туда. Она не придавала этому значения, а продолжала все так же слепо отдаваться любви. Гремиус же все больше и больше удивлялся необычности своей девушки. Она была, как все, но все же отличалась от других. Таира владела в равной степени всеми видами магии, на тот момент существовавшей на Кириане. В то время, как на одного мага этого мира припадало только один или два вида силы, она имела все! И он пытался изучать этот феномен и усердно выспрашивал у юной Богини, как такое возможно? И однажды не сдержавшись, нарушив обещание, данное отцу, она рассказала о своей божественной сущности. Рассказала ему о себе абсолютно все, умолчав лишь о том, что после его смерти он тоже станет богом. Папа поможет! Но очень жаль, что в моменты ее рассказа, она не видела зажегшийся алчностью взгляд Гремиуса. Тогда он задумался о том, как можно стать богом, как стать всемогущим, как подчинить себе мир. О Таире он в тот момент и не думал. Лишь грезил о том, как получить ее силу. — Папа, я заметила, что мой любимый стал очень задумчив и раздражителен. Я не знаю в чем причина. Он буквально поселился в лаборатории и не обращает на меня внимание. Мне обидно и больно оттого, что его чувства ко мне угасают. Я это вижу и сейчас жалею о том, что рассказала ему о себе. Прости меня папа. Я чувствую, что движется что-то ужасное и возможно это последняя исповедь перед чем-то неизбежным, но я не буду обращаться к своей силе, чтобы узнать. За все свои ошибки я отвечу сама, какие бы последствия не были».
На этом дневник обрывается и больше ни одной записи не последовало. Захлопнув эту любопытную тетрадь и положив ее на место, я задумалась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});