Внезапно Дугласу показалось, что прошлое и настоящее рвут его на части. Ему хотелось увидеть Жанну, и вместе с тем он понимал, что безопаснее избавиться от нее и жить по-прежнему.
Впрочем, за месяц ее привлекательность несколько ослабла. Он уже не чувствовал себя настолько очарованным, как в тот момент, когда сбежал из Эдинбурга. Разлука определенно охладила его пыл.
Тем не менее, когда сонный Ласситер открыл дверь, Дуглас с трудом удержался, чтобы не справиться о Жанне.
— Все в порядке, Ласситер?
— Да, сэр. Добро пожаловать домой.
— Приятно вернуться, — заметил Дуглас.
«Благослови Господи чутье опытных слуг», — подумал он спустя минуту, когда дворецкий двинулся впереди него по лестнице, небрежно уронив:
— Молодая леди интересовалась, когда вы вернетесь.
— Вот как?
Ласситер только кивнул, что вполне устраивало Дугласа. Он не знал, что еще сказать.
— У нее был посетитель, сэр, — сообщил вдруг дворецкий Дуглас бросил на него удивленный взгляд.
— Кто?
— Не знаю, сэр. — Ласситер выдержал паузу. — Француз У него была трость с золотым набалдашником и светлые волосы. Немолодой, но и не старый. Примерно моего возраста.
— И долго он здесь оставался?
— Минуть пятнадцать, не более. Признаться, он выглядел весьма раздраженным, когда удалился. Молодую леди, насколько я понял, его визит также не обрадовал.
В английском поместье, где прошло детство их отца, была церковь с колокольней, Дугласу казалось, что он слышит звон ее колоколов.
Поднявшись наверх, он опустил Маргарет на постель.
Бетти суетилась рядом, помогая раздеть девочку Дуглас нагнулся и поцеловал дочь в лоб:
— Спокойной ночи, Мэгги.
Она взглянула на него, потирая, глаза:
— Мы дома, да, папа?
— Да. Но уже поздно, и тебе пора спать.
Маргарет сонно кивнула, и Дуглас не сомневался, что она вскоре снова заснет.
— Мне остаться с ней ночью, сэр? — спросила Бетти, сделав небольшой реверанс.
— Да нет, — отозвался Дуглас. — Просто уложите ее.
Бетти, путешествие было утомительным.
Волнение на море и летняя гроза, застигшая их на пути из Гилмура, привели Маргарет в восторг. Дуглас был настроен менее радостно, понимая, что корабль может легко выбросить на скалы. Но единственной неприятностью, омрачившей путешествие, был парус, обмотавшийся вокруг мачты, и Дуглас распорядился завтра же починить его в Лите.
Выйдя из комнаты Маргарет, он направился в свою спальню, располагавшуюся дальше по коридору Закрыв за собой дверь, Дуглас подошел к камину, зажег свечу и поставил ее на каминную полку. Затем стянул с плеч камзол Он так и не завел себе камердинера и теперь был вдвойне рад, что никто не суетится вокруг В его жизни были моменты, когда дела, семейные проблемы и прочие обязанности буквально наваливались на него. Дуглас не включил Маргарет в этот список по той простой причине, что именно ради нее он так много трудился.
Удивительно, но в его представлении Жанна также не относилась к категории обязанностей. Она оживила его прошлое, вернула ему ощущение молодости, когда все кажется слишком волнующим, чтобы думать о последствиях. Она была его чудесной ошибкой, свидетельством его глупости и слабости.
И соблазном, против которого он не в силах устоять.
Дуглас погасил свечу, прищемив пламя двумя пальцами, и вышел из темной спальни. Сознание его странным образом безмолвствовало, пока он шел по коридору к комнате Жанны. Положив ладонь на дверную ручку, он задался вопросом, не заперлась ли она. Никто из домочадцев не посмел бы потревожить ее покой, и если дверь заперта, то только от него.
Он повернул ручку, и дверь легко распахнулась. Тихо притворив ее за собой, Дуглас помедлил в ожидании какого-либо знака, означавшего приветствие либо упрек.
На ночном столике горела одинокая свеча. Жанна сидела на постели в своей поношенной ночной рубашке, обхватив руками согнутые колени.
— Я слышала, как подъехала карета, — сказала она, глядя на него.
— Меня слишком долго не было, — брякнул Дуглас, чувствуя себя последним глупцом.
Жанна только кивнула в ответ, словно боялась признаться в своей уязвимости. В юности она не была такой осторожной Встав с постели, она подошла к нему, взяла за руку и потянула за собой. Усадив Дугласа на краешек матраса, она принялась медленно развязывать его галстук.
— Ты скучала по мне?
— Да.
Жанна подняла глаза. В них было столько искренности, что Дугласу показалось, будто он сможет заглянуть ей в душу и узнать все ее тайны, хотя мысль сама по себе была нелепой.
— Давненько у меня не было женщины, — произнес он нарочито грубо. — Пожалуй, следует завести любовницу.
Жанна заколебалась на мгновение, затем развязала его галстук и взялась за застежку жилета.
— Вот как?
Хотя голос ее звучал спокойно и даже высокомерно, Дуглас чувствовал, что этот самоуверенный тон дается ей с трудом.
Он приподнял ее подбородок:
— Я не просил тебя быть моей любовницей.
— Не надо, — попросила она, прижав ладонь к его губам. — Прошу тебя, не говори так. Мы еще успеем ранить друг друга, когда займемся любовью.
Пораженный, Дуглас резко отстранился и схватил ее за руку. Сообразив, что слишком сильно сжимает ее пальцы, он тут же ослабил хватку и коснулся губами внутренней стороны ее запястья в безмолвной мольбе о прощении.
— Разве мы раним друг друга, Жанна? — тихо спросил он.
И снова у него возникло ощущение, что он рискует, оставив ее у себя. Вряд ли он поступает разумно, потворствуя этой одержимости. Но когда он вдали от нее, его душа мучительно ноет.
Жанна слегка отстранилась, упершись ладонями в его грудь.
— Зачем ты пришел, Дуглас?
Он накрыл ее ладони своими, ощущая их тепло и хрупкость. Жанна дрожала, но ее взгляд не потеплел.
Действительно, зачем?
Дуглас выпрямился и отошел к окну, пытаясь разобраться в собственных мыслях. Наверное, проще сделать это где-нибудь в другом месте, но ему не хотелось покидать Жанну.
Он не нуждается в ее утешении, хотя не хочет отказываться от физического наслаждения. Не стремится к забвению — есть вещи, которые он никогда не забудет. И не намерен обманывать себя, притворяясь, будто хочет отомстить за свою дочь.
Так зачем же он пришел?
Во всяком случае, не потому, что она олицетворяет собой его прошлое. Того юноши больше нет. Правда, это не значит, что он не способен влюбиться в нее так же легко, как тот мальчик. И возможно, его чувство будет гораздо сильнее и разрушительнее.
— Чтобы забыться. И приятно провести ночь, — небрежно произнес он, пытаясь скрыть собственное смятение.
Ему хотелось спросить, почему она так поступила с их ребенком, но он сдержался. Вряд ли его устроит ответ.