«ОЛЕНДОРФ: Договоренность между РСХА и ОКВ была достигнута только накануне похода в Россию. В этом соглашении указывалось, что группы армий, или, вернее, сами армии, должны иметь уполномоченного представителя начальника полиции и СД, и этот уполномоченный, который был им придан, должен был иметь в своем распоряжении подразделения, то есть так называемую оперативную группу, которая подразделялась на команды. Эти айнзатцкоманды должны были по распоряжению фронта или армии в случае необходимости придаваться отдельным войсковым частям.
ЭЙМЕН. Вы сами видели когда-нибудь экземпляр этого письменного соглашения?
ОЛЕНДОРФ: Да.
ЭЙМЕН: Скажите, сколько было всех оперативных групп и кто руководил ими?
ОЛЕНДОРФ: Существовало четыре оперативные группы: оперативные группы «А», «В», «С», «D»…
ЭЙМЕН: Какой группе армий была придана группа «D»?
ОЛЕНДОРФ: Группа «D» не была придана группе армий, она была придана непосредственно 11-й армии.
ЭЙМЕН: Кто был командующим 11-й армией?
ОЛЕНДОРФ: Сначала командующим был фон Шоберт, потом — фон Манштейн.
ЭЙМЕН: У вас были какие-нибудь разговоры с Гиммлером относительно этого приказа?
ОЛЕНДОРФ: Да, в конце лета 1941 года Гиммлер был в Николаеве. Он собрал руководителей и участников этих оперативных команд. Он повторил им приказ о ликвидации и сказал, что руководители и люди, которые будут проводить в жизнь это истребление, не несут личной ответственности за выполнение этого приказа. Ответственность несет только он и сам фюрер.
ЭЙМЕН: А вы сами слышали, как это было сказано?
ОЛЕНДОРФ: Да.
ЭЙМЕН: Знаете ли вы о том, что командующим армейскими группами было известно относительно этой миссии оперативных групп?
ОЛЕНДОРФ: Об этом приказе и о проведении его в жизнь было известно командующим армиями.
ЭЙМЕН: Откуда вы это знаете?
ОЛЕНДОРФ: Из совещаний, которые имели место в армии, и из указаний, которые давались командованию армии для проведения в жизнь этого приказа.
ЭЙМЕН: Скажите Трибуналу, каким образом командующий 11-й армией направлял или наблюдал за деятельностью оперативной группы «D», в то время как она проводила свои операции по ликвидации?
ОЛЕНДОРФ: В Николаеве был получен приказ 11-й армии, касавшийся того, что ликвидация должна проводиться только на расстоянии не менее 200 километров от штаб-квартиры главнокомандующего.
ЭЙМЕН: Скажите, вы помните какие-нибудь другие случаи?
ОЛЕНДОРФ: В Симферополе со стороны армии было дано распоряжение соответствующим оперативным командам, касающееся ускорения ликвидации, причем обосновывалось это тем, что в этой области свирепствовал голод и не хватало жилищ.
ЭЙМЕН: Скажите, знаете ли вы, сколько всего человек было уничтожено и ликвидировано оперативной группой «D» за период вашего руководства?
ОЛЕНДОРФ: С июля 1941-го по июнь 1942 года оперативные команды сообщили, что уничтожено примерно 90 тыс. человек.
ЭЙМЕН: Сюда входят мужчины, женщины и дети?
ОЛЕНДОРФ: Да.
ЭЙМЕН: На чем вы основываетесь, приводя именно эту цифру?
ОЛЕНДОРФ: Я основываюсь на донесениях, которые поступали от оперативных команд в оперативную группу.
ЭЙМЕН: Скажите, эти донесения поступали к вам?
ОЛЕНДОРФ: Да.
ЭЙМЕН: Вы видели и читали их лично?
ОЛЕНДОРФ: Да.
ЭЙМЕН: Скажите, вы лично руководили и наблюдали за массовыми казнями этих людей?
ОЛЕНДОРФ: Я присутствовал на двух массовых казнях в качестве инспектора.
ЭЙМЕН: Скажите Трибуналу, как проводились эти массовые казни.
ОЛЕНДОРФ: Как правило, местом казни был противотанковый ров или просто яма.
ЭЙМЕН: В каком положении расстреливались жертвы?
ОЛЕНДОРФ: На коленях или стоя.
ЭЙМЕН: После того как они были расстреляны, что делали с их телами?
ОЛЕНДОРФ: Их хоронили в этой яме или в противотанковом рву.
ЭЙМЕН:…Все жертвы — женщины, мужчины и дети — казнились одинаково?
ОЛЕНДОРФ: До весны 1942 года одинаково. Затем последовал приказ от Гиммлера, что в будущем женщины и дети должны уничтожаться только в душегубках».
Техника массового истребления народов
Летом 1942 года Гиммлер едет в Минск и по этому случаю для развлечения самого себя и своего непосредственного окружения выдумывает особенную забаву. Он дает приказ Артуру Небе, одному из руководителей айнзатцкомандо, казнить в его присутствии очередных 100 человек, в том числе многих женщин. О том, что тогда происходило, рассказывает очевидец, генерал СС Эрих фон Бах-Зелевский, стоявший непосредственно рядом с Гиммлером:
«Когда прозвучали первые выстрелы и жертвы попадали, Гиммлеру стало плохо. У него закружилась голова, он зашатался и упал на землю. Но затем быстро взял себя в руки, приподнялся и сразу заорал на палачей, что они плохо стреляют и несколько казненных женщин еще были живы».
Через несколько дней после этого инцидента Гиммлер издает то самое распоряжение, о котором говорит Отто Олендорф на допросе в Нюрнберге и в соответствии с которым женщин и детей впредь можно казнить лишь в газовых автомобилях.
Из этого факта у читателя, может быть, возникнет впечатление, что «чувствительный» Гиммлер не мог вынести зрелище казни женщин и детей и под действием этого решился на «более гуманный» вид казни — на газовые автомобили. Но достаточно бросить взгляд на «гуманное» оборудование для казней, как человек убеждается в противоположном. Как же действовал этот самый газовый автомобиль? Один из основных специалистов, обергруппенфюрер СС Отто Олендорф, так рассказывает об этом в Нюрнберге.
«ЭЙМЕН: Опишите Трибуналу конструкцию душегубок и их внешний вид.
ОЛЕНДОРФ: С внешнего вида нельзя было сделать заключение о назначении душегубок. Это были закрытые грузовики. Они были устроены таким образом, что при пуске мотора газ из выхлопной трубы проходил в кузов, и примерно через 10–15 минут наступала смерть».
Вот одно из «гуманных» средств мощной техники истребления народов. Русские и украинцы, литовцы и поляки, евреи и христиане, славяне и прибалты, старики, женщины, дети, целые деревни и провинции, сотни тысяч и миллионы становятся жертвами нацистского плана обезлюдивания. Очевидцы, в частности многие немецкие армейские офицеры и гражданские специалисты, рассказывают такие кошмарные подробности об истреблении народов на Востоке, от которых волосы встают дыбом.
Например, командир 528-го пехотного полка немецкий майор Рэслер 3 января 1942 г. посылает следующий доклад командиру дивизии генералу Ширвиндту:
«В конце июля 1941 года 528-й пехотный полк, которым я в то время командовал, находился в пути с Запада на Житомир, где должен был расквартироваться на отдых. Когда я вместе со своим штабом в день расквартирования пришел в расположение своего штаба, то мы услышали недалеко от нас винтовочные залпы, следовавшие один за другим через определенные интервалы, а через некоторое время вслед за этим раздались выстрелы из пистолета. Я решил узнать, в чем дело, и отправился на поиски вместе с адъютантом и офицером-ординарцем (обер-лейтенантом Бассевицем и лейтенантом Мюллер-Бродманом) в направлении выстрелов. Вскоре мы почувствовали, что здесь должно было происходить что-то ужасное, так как через некоторое время мы увидели множество солдат и гражданских лиц, устремившихся по железнодорожной насыпи, за которой, как нам сказали, происходили массовые расстрелы. Когда мы, наконец, вскарабкались на насыпь, нашим глазам представилась страшная, душераздирающая картина. В углу была вырыта яма, около 7–8 метров длиной и 4 метров шириной, а на одном краю ямы лежала пластами земля. Эта земля и вся стенка ямы были совершенно залиты потоками крови. Вся яма была заполнена человеческими трупами мужчин и женщин всех возрастов. Трупов было так много, что нельзя было определить глубину ямы. За насыпанным валом стояла команда полиции под руководством полицейского офицера. На форме полицейских были следы крови. Кругом стояло множество солдат только что расквартированных частей; некоторые из них были в трусах, как зрители, там же было много гражданского населения — женщин и детей. Картина была настолько страшной, что я не могу ее до сих пор забыть. Убитые в могиле лежали не рядами, а вповалку, так, как они падали сверху в яму. Все эти люди были убиты выстрелом в затылок из винтовки, а потом в яме добивались выстрелами из пистолетов.
Я не видел ничего подобного ни в мировую войну, ни в русскую, ни во французскую кампанию этой войны: я пережил много неприятного, будучи в формировании добровольцев в 1919 году, но никогда мне не приходилось видеть ничего подобного».
Письменное свидетельство этого немецкого майора отнюдь не относится к редким явлениям. Сотни очевидцев с оккупированных немцами восточных территорий рассказывали о таких же и подобных этому кошмарах, которые происходили в окрестностях почти всех крупных городов. Все они органически врастают в тот план по истреблению целых народов, который в свое время так четко изложил Гитлер бывшему председателю данцигского сената Герману Раушнингу.