А сегодня он получил письмо от американских партнёров, вместе с грузом оружия. Это были три пулемёта Максима, тысяча винтовок ремингтона, пятьдесят короткоствольных ружей, и десяток длинноствольных винтовок, на базе винчестера, образца 1887 года, с громоздким оптическим прицелом. Ко всему шло большое количество боеприпасов.
Отдельным грузом шли револьверы, различных систем, фирмы «Кольт», в количестве пятисот штук. Все они были старыми, и уже изрядно потрёпанными, но исправными. Ни на одном не было следов ржавчины, а все изношенные части были отремонтированы, или заменены новыми.
Пора было собираться в дорогу. Путь к Мамбе вёл, сначала, по территории Камеруна, а потом, извиваясь, как змея, по ничейным землям. Эти земли не принадлежали ни одному крупному племени, или полугосударственному образованию.
Забрав с собой восьмёрку «мамбовцев», и ещё, с десяток чернокожих бойцов, набранных в Дуале и её окрестностях, он выступил в поход. Тяжёлый груз тащили ослы и носильщики, нанимаемые в, лежащих вдоль дороги, селениях. Кроме них, к его отряду присоединялись негры, наслышанные о великом унгане Мамбе, и желавшие вступить в его армию.
Двигались медленно. Тяжёлые ящики с оружием не давали возможности быстро двигаться. На ничейных территориях, совсем близко подходящих к территории султанатов Чада, на них напали.
Что тому послужило причиной, Феликс не знал. Груз оружия, предательство, знающих об этом людей, случайно наткнувшихся на них отряд охотников за рабами, возможно, было всё.
Смуглые оборванцы, вооружённые, кто старыми винтовками, кто копьями и мечами, внезапно появились перед его караваном. Их было, около ста человек. До Феликса доходили слухи, что власть в султанатах захватил некий Рабих. Начинавший ещё под началом султана Дарфура, но, после того, как тот был казнён, бежавший вместе со своими воинами, в район страны Крайх, западнее реки Нил. Сейчас Феликс, как раз, и наблюдал один из его отрядов, явно рассчитывавший на лёгкую добычу. Такой возможности, опробовать новое для него оружие, у Феликса ещё не было, а руки откровенно чесались, нажать на гашетку пулемёта. Один из трёх пулемётов, на всякий случай, был почти собран, и его станок и ствол, перемещались в кожаных мешках, притороченных к бокам ослов.
Пока оборванцы готовились к атаке, а охрана каравана — к её отражению, он спокойно снял нужный груз, и стал собирать пулемёт. Станок, с большими колёсами, в это же время, собирал один из воинов, стащив его с другого осла.
Атака только началась, а пулемёт был уже собран. Защёлкали редкие выстрелы, в ответ раздался дружный залп из пятнадцати винтовок, в воздухе повис крик атакующих «Алла».
Фон Штуббе, поднатужился, и, взгромоздив пулемёт на станок, закрепил на нём. Вставил в ствольную коробку ленту, и прицелился.
Воины Рабиха дружно шли в атаку, агрессивно взмахивая саблями и стреляя на ходу из винтовок. Их было намного больше, и они не сомневались в победе.
Не считаясь с потерями, от ответного огня охраны каравана, они рвались вперёд, к заветному грузу. И были уже совсем недалеко от своей цели, когда Феликс, прицелившись, сидя на специальном сиденье пулемётного станка, открыл огонь из пулемёта.
Ливень пуль захлестнул наступающих, расшвыривая их в разные стороны, со своего пути. Человеческие фигурки сминались, переламывались в поясе, и падали на землю.
Первая очередь ушла выше, потом сразу в цель, а дальше… дальше, в течение нескольких минут, весь атакующий отряд перестал существовать. Не знавшие такого оружия, туземцы попытались сбежать. Никто из них не додумался броситься на землю, и уползти от убийственного огня. Каждый рассчитывал на свои быстрые ноги. Но, быстрее пули, ещё никто из людей не научился бегать.
После того, как в кожухе охлаждения закипела вода, налитая туда впопыхах, и не в полном объёме, огонь из него прекратился. Но, продолжать стрелять, уже не было смысла. На земле лежали только убитые, да стонали раненые.
Охрана каравана, онемев, сначала от удивления, а потом, разобравшись, и дико обрадовавшись увиденному, бросилась к вражеским воинам, добивать раненых, и обыскивать мёртвых.
Через два часа, караван Феликса фон Штуббе, отставного майора кайзеровской армии, продолжил свой путь, пополнив запасы оружия скудными трофеями, и обогатив всю охрану, на несколько копий, ножей и сабель.
Глава 20 Лоб в лоб. (Битва на реке. Ночная атака.)
Отряды Ярого и Момо приблизились к городу Банги. Выслав разведчиков вперёд, они убедились, что город не взят французами, и вошли в него, некоторое время спустя.
В городе царила тревога, слухи о приближении французских войск, уже дошли и сюда. Несмотря на джунгли, и слабую населённость местности, информация о передвижении французов, всё равно бежала впереди, продиравшегося сквозь джунгли, чернокожего войска.
В Банги, отряды Ярого и Момо разделились. Момо, со своими людьми, отправился навстречу с французами, бывшими не далее тридцати километров. А Ярый, со своими стрелками, остался организовывать оборону города, прикрывая его со стороны реки, и страхуя будущее отступление отряда Момо.
Мамба, а потом и казаки, рассказывали ему об оборудовании окопов, но единственное, что он смог организовать, это завалы на берегу, и засеки в джунглях. Да замаскированные позиции стрелков, на разных направлениях. Все они находились на небольших, естественных возвышенностях, и даже на деревьях, где были, созданы удобные для стрельбы сверху, площадки.
На одной из них, он сейчас и стоял. Приложив руку козырьком к глазам, и щурясь от яркого солнца, бившего в глаза, Ярый всматривался в противоположный берег реки. Там шла подозрительная суета. Бывшее на берегу реки, небольшое селение, явно не располагало таким количеством людей, сейчас там находившихся.
Момо ушёл с неделю назад, и от него уже прибегал гонец, сообщить о приближении французов, и о том, как Момо будет воевать с ними. Жестокий Момо, планировал использовать различные изощрённые ловушки, и оборудовал завалы из деревьев. Волчьи ямы, самострелы, засады, внезапные нападения, нагнетание страха и ужаса, перед невидимым противником, во всём этом, Момо стал мастером.
Ярому же, предстояло подстраховать воинов Момо, своими стрелками, при выходе его из джунглей, с висящими у него на хвосте вражескими воинами. Все эти мысли мелькали в голове мимоходом, пока он всматривался в чужой берег. Там становилось всё больше, и больше народу, прибывавшего из селения.
Через некоторое время, они стали вязать плоты, и притаскивать со всех сторон лодки. Ярый не выдержал, и спустился с дерева, чтобы рассмотреть все это со своего берега реки, и поближе. Придя туда, и не обращая внимания на блеск мелких речных волн, пускавших солнечные зайчики прямо в глаза, он с ужасом осознал, что против них выступил ещё один враг.
На противоположном берегу, собралось огромное количество наёмников, из, так называемых, бельгийских Forse Publique. Сейчас они готовили плавсредства, для форсирования реки. Все были вооружены до зубов, и их мотивы были очевидны. Оглянувшись, Ярый увидел своих воинов, столпившихся на берегу, и испуганно смотревших на противоположный берег.
Страх, вначале овладевший им, внезапно отступил. Голова стала работать чётко и ясно. Начав отдавать приказы, уверенным резким голосом, он разогнал воинов, и пошёл готовить пулеметную позицию.
Де Брюлле, приложив к своим глазам бинокль, с усмешкой смотрел на воинов Мамбы, столпившихся, как бараны, на берегу реки, его солдаты суетились на берегу, готовя лодки, и связывая плоты, предназначенные для переправы на противоположный берег. Он был уверен в себе.
Тысяча чернокожих отморозков, причинивших ему немало проблем, различного характера, рвались в бой, в предвкушении добычи и развлечений, типа убийств беззащитных, и групповых изнасилований всего, что можно, и чего нельзя. Но, не одни только чернокожие негодяи были в его подчинении, немало среди них было и тех, кто променял вонючие и сырые стены тюрем, на вольную, хоть и опасную, жизнь в Экваториальной Африке.