себя по бокам главный садовник в возмущении крайнем, а потом строго погрозил венценосцу пальцем: — Я предупредил и за последствия не отвечаю!
После чего он гордо удалился, хлопнув дверь королевского кабинета так, что люстра хрустальная звякнула подвесками.
— Так в чем цель нашего собрания, ваше величество? — кашлянув предварительно, нарушил повисшую тишину министр.
Тяжело вздохнув, король откинулся на спинку кресла и немного сполз вперед по сидению.
— Попаданки у нас разбушевались, — уныло сообщил монарх, расстроившись в конец.
— Кто? — удивился зам Архимага.
— Кто-кто! — передразнил его король, скорчив рожицу и сел прямо входя в раж. — Ничего не знаете, сидите на шее государства и народа и в ус не дуете! Все на мне одном! А, между прочим, это твой начальник непосредственный, кашу всю заварил!
Министр и зам переглянулись в крайнем недоумении.
— Мало того, что драконы непонятно откуда нарисовались, не сотрешь…
— Драконы?! — в изумлении вмешался в гневную речь монарха министр.
— Драконы! — встав и уперевшись кулаками в стол, венценосец уже почти орал. — Что, совсем не сном ни духом?! НАЗАЧЕМ Я ВАС ВСЕХ КОРМЛЮ, Я СПРАШИВАЮ?!
И тут, последний вопль еще не отзвенел, как все представители слабой половины человечества услышали тихий всхлип. Всего одна слезинка уроненная иррой Венсторм, подействовала на его величество, как ушат воды.
— Что случилось? Ну, зачем сразу плакать?! — расстроился король, забыв, что только что гневался.
— Арр ректор пропал! Архимаг пропал! Попаданки пропали! И теперь придут драконы, и все мы умреееееем! — очень логично и четко для человека в состоянии истерики, изложила причины своего недовольства и страхов ирра, заливаясь слезами.
Закрыв личико руками, она, вздрагивая плечами, жалобно всхлипывала. Венценосец не зная, что делать вокруг нее уже едва не приплясывал и семафорил своему государственному совету, помочь хоть чем-нибудь. Министр и зам Архимага, магией успокаивать женщин плачущих великой не обладали и тоже не любили крайне это состояние беспомощности, что наступало в такие моменты.
В этот момент, дверь едва ли не с ноги распахнулась, и снова вошел главный садовник:
— И вот что я еще сказать хотел, — будто и не уходил, сказал он, но быстро уловив атмосферу, нахмурил кустистые брови и подошел прямиком к ирре. Плюхнулся рядом с ней на стул, достал носовой платок, и заставил ее руки отпустить, щечки ей утер и высморкаться заодно заставил.
— Что за сырость? — гудел он при этом. — Ну-ка хватит! Это королевский кабинет, а не будуар какой-то! Тут так нельзя! Хватит плакать! Что у нас случилось? Король со всем разберется, не из-за чего плакать. Он, конечно, бывает, окапывает цветы, спустя рукава, но в остальном молодец. Ну — ну — ну!
Трое мужчин, вытаращив глаза, смотрели на чудо, произошедшее у них на глазах. Монарх, так и вовсе, лишний раз дыхнуть боялся. Садовник, и раньше безмерно уважаемый им, в его глазах вознесся в этот момент на недосягаемую высоту. Ирра успокоилась, и плакать перестала.
— Правда? — смущенно спросила она, доверчиво глядя на главного садовника.
— А то! Вы что с девушкой сделали? — грозный взгляд уперся в троицу.
— Я не делал! Я наоборот делаю! То есть спасаю! — поторопился король отчитаться.
— Нда? — недоверчиво прозвучало. — А вы?
— Вещи для запуска "Ищейки" принесли? — деловито поинтересовался зам Архимага и поспешил заверить: — Всех найдем в момент, не сомневайтесь.
— А я сейчас поеду и военного министра разбужу! — нашел какой подвиг совершить министр, на благо государства.
— Зачем? — удивились все, но спросил только король.
— Пусть оборону страны проверит! Драконы это вам не шутки. Вдруг и, правда, придут, а мы не готовы. Вот пусть смотр какой-нибудь устроит. Проверит, как там у нас… — витиевато сделал рукой в воздухе министр, так как с чем именно не очень и сам знал, но смутно помнил, что какое-то "редуты" для обороны точно нужны.
Монарх, вспомнил очень вовремя о стражах из тюрьмы и ему слегка поплохело. Армию, как вы понимаете, он тоже давненько не инспектировал и совсем не в курсе был, как там дела обстоят с защитой государства. Представив строй из пенсионеров в ржавых доспехах, очень живо, он быстро согласился со своим министром.
— Правильно! Надо срочно всех военнообязанных под ружье, на коней и в это… как его?
— Стоило? — брякнул зам Архимага.
Как самый молодой, он меньше всех знал о войне. Даже на парадах, иногда устраиваемых для красоты и чтобы повеселить народ, ни разу не был.
— В казарму! — качая головой, подсказал правильное название главный садовник, поцокав языком. — Вот ведь молодежь! Ничего они не знают!
— Да! В нее! — обрадовался венценосец и тут же спохватился: — А где она у нас?
— Точно где-то была, — успокоил его министр. — Я пойду, найду и сразу вам доложу!
— Молодец!
— А я пойду, и поиск запущу, — реабилитировался немного в глазах окружающих зам Архимага, приняв из рук ирры принесенные вещи попаданок.
— И ты ничего, — расщедрился на похвалу и ему король и парочка из кабинета испарилась.
Главный садовник, едва ушел, как в кабинет шмыгнул зам Архимага.
— Чего тебе? — не радостно встретил его монарх, уже собиравшийся позвонить и распорядиться насчет чая с пирожными и предвкушая приятные полчаса в компании ирры Венсторм как минимум.
— Так я насчет заклинания, — удивился зам.
— Так ты ж пошел заклинать?! Ну и чо приперся опять?! Заклинай иди!
— Так все уже! — упираясь ногами в пол изо всех сил, пока его величество выталкивал его за порог, заорал зам.
— Что все? — прекратил принудительную транспортировку к выходу монарх.
— Нашел я!
— Уже?! — расстроился еще больше венценосец.
— О! Как быстро! — подошла к ним обрадованная ирра.
— Мо-ло-дец! — процедил король и вынужден был махнуть рукой на обломавшееся чаепитие.
Прошагав в центр кабинета, он хлопнул в ладоши, и из пола возникла, светясь инфернально голубым цветом, объемная карта столицы.
— Как красиво! — оценила ирра Венсторм, разглядывая маленькие домишки и крошечных человечков и повозки ползающие по ней.
Эта оценка немного подняла настроение его величеству, и он вышел из карты, чтобы ирра в полном объеме ее оценила, а не с ним в качестве статуи великана в центре.
— Показывай, — совсем подобрев, кивнул он заму Архимага.
Парень был талантливый, но молодой. В шурах-мурах, ввиду своей ботанской сущности, ничего не понимал. Но чувствовал, что где-то накосячил. Поэтому, отложив недоумения на потом, он подошел к карте, развел над ней руками и пасс красивый сделал. От рук его к карте, словно снежок мерцающий посыпался. Четыре разноцветные ленты, спиралями изгибаясь, полетели над изображением объемным.
— Это они в академии. Потом рядом были все время… — пояснить попытался зам, чтобы немного реабилитироваться.
— Да поняли мы уже, —