разы больше.
- На сегодня все, - вызывая печати, прошептала я.
Хотела смахнуть пот, выступивший на лбу, но не успела.
Гейл вдруг оказался рядом. Молча притянул меня к себе и нагло, совершенно беспардонно поцеловал! Языком требовательно заставил раскрыть губы и ответить, разом лишая меня даже шанса на сопротивление. Руки легли на ягодицы, скользнули по спине, слегка надавливая на поясницу, заставляя выгнуться, прижимаясь к нему еще теснее.
- Гейл, - шептала в перерывах между поцелуями, - мы не можем…
- Еще как можем…
- Но ба…
- Сюда скорее армия инквизиторов вломится, чем Дженевра, - хмыкнул он, скользя кончиком влажного языка по шее снизу вверх, подхватывая губами мочку уха и слегка прикусив ее зубами.
- А Белка…
- Если она посмеет нас потревожить, Дженевра выщиплет ей все перья… одно за другим.
- Жестокий, - ахнула я, жмурясь от острой волны удовольствия, которая прокатилась по телу.
- Очень…
Продолжая целоваться, мы выбрались из кабинета, миновали короткий кусок коридора и ввалились в спальню, едва не свалив торшер, который стоял у двери. Лишь хлопнула дверь, тут же принялись срывать с себя одежду как сумасшедшие, стремясь оказаться как можно ближе друг к другу.
Гейл падает на кровать, утаскивая за собой, но не подминает под себя. У него на уме нечто другое. Более острое, более жгучее и сладкое.
Еще мгновение и вот я уже сижу на его бедрах. Гейл покрывает короткими поцелуями ключицы, плечи, грудь. До красных пятен сжимает ягодицы, задавая нужный ритм, к которому я очень быстро подстраиваюсь.
Дыхание сбивается, становясь все чаще, прерывистее. Я отчаянно пытаюсь заглушить стоны, кусая губы. Но это так сложно. Как и удержаться на самом краю бездны, в которую вновь упала с судорожным всхлипом, разрываясь на десяток острых осколков.
Гейл тут же укладывает меня на спину, нависая сверху. Пара сильных толчков, и он с хриплым стоном опускается рядом, притягивая к себе.
Мне не хочется думать и говорить. Я просто наслаждаюсь этим коротким мгновением оглушающей тишины, когда весь мир будто застыл, а пульс в голове грохочет как самые настоящие раскаты грома.
- Касс…
Легкий шепот у уха потревожил короткие волоски. Говорить все еще не хочется, но я заставила себя повернуть голову и открыть глаза.
- М-м-м-м?
Взъерошенный, с шальным блеском в глубине глаз и улыбкой, от которой странно заныло сердце.
«Нельзя, Касс, нельзя… вы слишком разные… слишком другие… Между вами всего лишь секс. Но и он закончится, когда Гейл вернется в столицу к привычной жизни».
- Ты никогда не думала о том, чтобы остаться в столице?
- Нет.
Я сразу понимаю, к чему этот разговор.
- Ты могла бы работать в инквизиции, - продолжил Гейл.
Его пальцы нежно, почти невесомо скользят по руке. Касаются запястья, рисуют спиральку на коже, в том месте, где так гулко бьется пульс. Поднимаются выше к локтю. Снова спиралька.
- Нет. Меня устраивает моя жизнь.
- И ты ничего не хотела бы в ней изменить?
Светло-голубые глаза смотрят пристально, оценивающее. И мне сразу же стало неловко. Дернувшись, повернулась, чтобы схватить угол покрывала кровати и хоть немного прикрыться.
Говорить о таких вещах, лежа абсолютно голой, как-то неловко.
Гейл молча наблюдал за моими манипуляциями.
- Не люблю перемены.
- Даже, если они хорошие?
Голос, взгляд, слова… от всего этого пробирает до костей.
Сев в постели, я принялась приглаживать волосы, надеясь хоть как-то избавиться от этого странного волнения.
- Ты о многомиллионном состоянии, - выдала я, решив сменить тему, - которое мне вдруг решил подарить прадед, о котором я ничего не знала двадцать три года своей жизни?
- Нет. Но ты теперь богатая невеста, Касс. Не успеешь оглянуться, как закрутит круговорот столичной жизни, - выдал Гейл, поворачиваясь спину и закидывая руки за голову.
Мой взгляд скользнул по сильным рукам, накаченному торсу с яркими татуировками на груди, ниже…
Вот он совершенно не стеснялся своей наготы.
- Не закрутит. Это все не для меня.
- Женихи появятся, - продолжил Гейл.
И в голосе неожиданно проскользнули металлические нотки, заставившие меня удивленно приподнять брови.
- Осторожнее, господин инквизитор, еще немного и я решу, что вы ревнуете.
Он неожиданным рывком поднялся, нависая надо мной, но не подавляя. Между нами крохотные сантиметры.
- А, если и так, Касс? Если я действительно тебя ревную?
- Это глупо.
- Что именно? Ревновать к кому-то? Или считать своей?
- Я не твоя, Гейл Рид, - покачала головой. – Я свободная ведьма и никому не принадлежу.
Я ждала злости, недовольства, хоть какой-то вспышки. Но Гейл вдруг улыбнулся. Подняв руку, поймал длинный локон волос, который упал на лицо и убрал за ушко, слегка касаясь пальцами щеки.
- Что за предрассудки, Касс, - почти мурлычет он, - ведьма… инквизитор.
Рука нахально отнимает уголок покрывала, стаскивая с меня, и открывает ему и его прикосновениям. Надо бы возразить, но этот голос словно гипнотизирует, сводит с ума.
- Есть лучшее определение нам с тобой.
Короткий поцелуй в плечо, плавное скольжение к шее. Прикосновение губ и горячего языка к яремной вене, от которого закружилась голова.
Не переставая целовать, Гейл опускает меня на подушки и нависает сверху. Чуть отстраняясь, жадным и потемневшим от страсти взглядом скользит по обнаженному телу.
- Просто ты и я… Просто мужчина и женщина… и я просто до одури хочу тебя, Касс…
И мне совершенно не хочется возражать.
40
Я-то думала, что разговор с новоиспеченными родственниками состоится довольно быстро. Ведь видимых причин откладывать его просто не было. Я прибыла в столицу, знала о покушениях, находилась под защитой инквизиции, спала с одним из ее светлых воинов в одной постели. Так давайте разговаривать и находить компромисс.
Но могущественная семья Виллар затаилась и на контакт не шла. Точнее, вышла один раз, прислав милую записочку: «Отличная идея, давайте встретимся. Мы свяжемся с вами и сообщим о времени», - и пропали.
Но прошел один день, за ним второй, третий. А вестей все не было.
Не скажу, что мы все это время провели впустую.
Весело провели. С пользой для дела. Плодотворно. Иногда даже слишком.
Гейл Рид решил быть радушным и гостеприимным хозяином и сообщил, что сидеть дома и ждать, когда о нас вспомнят – плохая идея.
- Поэтому предлагаю съездить куда-нибудь, - сообщил он первым же утром за завтраком.
Прошлая ночь на новом