могли выдерживать существенно большие перегрузки как вертикальные, так и горизонтальные, и ограничивало их лишь прочность конструкции самолетов. Своими пролетами, они срывали головки самонаведения китайский ракет, уже нацелившихся на бомбардировщики, а затем резкими маневрами уходили от них. Крутили петли и бочки, выполняли кобры, срывались в штопор, резко выходя из него у самой земли.
«Рафали» отличаются значительным, по сравнению с остальными истребителями, количеством узлов подвески вооружения, поэтому они просто нашпиговали китайские J-11 ракетами, не дав им ни шанса.
Су-34 Ильи Ефремова уходил вбок — они расстреляли свой боезапас и теперь уступали дорогу другим, заряженным и готовым к бою товарищам. Внизу дымил уничтоженный аэродром. Вокруг него полыхали стертые в пыль системы ПВО.
Путь на Пекин почти свободен.
Да впереди еще шестьсот километров и кольцо обороны вокруг столицы Китая. Но там поработал ЭМИ и там ожидается сопротивление совсем другого, более низкого уровня.
Так эта армада сверхсовременных самолетов и летела, выжигая все на своем пути. Заранее, еще до того как электроника обнаружит цель, выпуская ракеты и управляемые, планирующие бомбы. Предоставленные координаты были верны и уцелевшая после рукотворного электрошторма военная техника уничтожалась до того момента, когда она становилась опасной.
Понятное дело, что полностью вывести из строя абсолютно всю защиту не получилось. Были пуски ракет ПВО, и временами налетали откуда то из глубин отдельные истребители-перехватчики, но разведывательный бот, висевший в космосе, заранее предупреждал о опасности, поэтому потерь не было.
Впрочем, в любом случае, никто не расслаблялся. Бот не всесилен, и тоже имеет ограничения. Надеяться только на него глупо. Элемент внезапности никто и никогда не отменял. Поэтому к Пекину подлетали так, словно все системы обороны там работают и находятся на боевом дежурстве. И отработали по всем антенным и ракетным установкам полностью, без халтуры. И в который раз убедились, что данные, слитые недовольным китайским генералом верны.
Впрочем, солдаты Поднебесной не собирались сложив лапки сдаваться. Да электроника не работает, да электричества нет. Но есть пушечные зенитки и прямая наводка!
Тайп девяносто пять, многоствольный монстр, состоящих из четырех тридцатимиллиметровых автоматических пушек. Десять таких машин, размещенных в атакоопасных местах, наделали переполоху в стройных рядах союзников.
Именно тогда у нас и появились первые жертвы. Сразу три самолета вспыхнув, яркими факелами упали на землю.
И это полностью на ручном управлении! Без электронного прицеливания, без электронной доводки стволов, без автоматической установки высоты подрыва боеприпасов.
Понятное дело, что мы их уничтожили. Бомбардировщики разорвали в клочья несчастные ЗСУшки, но самоотверженность китайских пвошников поражала и вызывала уважение.
И вся эта операция, все это прорубание безопасного воздушного коридора делалось только для одного.
Чтобы десантный ИЛ-76 мог спокойно долететь до Пекина.
Да именно так. Десант, прямо в сердце великой и могучей страны.
— Понты, Димон! Понты! — убеждал меня Степаныч, когда мы составляли план по нейтрализации «Единства» в Китае. — Эффектное и эффективное устранение верхушки сектантов покажут всему миру, что мы способны на очень многое. Что у нас есть силы и возможности. И тогда остальные, кто еще мямлит и телится, поймут что могём! И враз присоединяться к нам.
— Ты, не казах, случайно? — с некоторой иронией спросил тогда я, но в душе уже был согласен с его мнением. Демонстративная успешная акция задерет наш рейтинг выше крыши. И привлечет еще больше союзников. — Только нужно, чтобы все это, прошло без сучка и задоринки! Как на параде.
Одновременно с этим, во всем мире разворачивались силы ПВО. Все ждали, что «Единство», когда поймет, что мы задумали, захочет как-то помочь своему китайскому вассалу. Поэтому возможно либо вышлет в Пекин самолеты с боевиками, либо, не мудрствуя лукаво долбанет в ответ ядеркой. Так что операторы РЛС по всему миру внимательно отслеживали происходящее на Американском континенте.
Впрочем, успех этой операции, без помощи китайских союзников был бы невозможен. Фань Цилян наш «оппозиционер» сумел привлечь на свою сторону немало боевых генералов и сумел под разными предлогами ввести верные ему войска в Пекин.
И по сигналу «Вспышка в небе» они начали действовать.
Термоядерный огонь в небе еще только начал затухать, а преданные генералу военные уже осуществляли продуманные заранее план.
Прежде всего- полная блокада столицы. На подъездных автострадах выставлялись блок-посты, дороги перекрывались бетонными «утюгами», железные дороги, хоть движение, в связи с авариями на подстанциях, прекратилось, тоже блокировались. Так, на всякий случай.
В самом Пекине на перекрестки выезжала древняя военная техника, в которой электроника почти не использовалась. Солдаты срочно возводили баррикады, устанавливали переносные ограждения и занавешивали проходы красными лентами.
Основные силы, конечно же, прибыли на площадь Тяньаньмэнь расположенную перед Домом народных собраний, где в это время происходило Всекитайское собрание народных представителей. Именно на нем, нынешний лидер Китая Си Цзэмынь и по совместительству член «Единства», плавно подводил свою мысль о присоединении к секте всей страны. Именно в этот момент в небесах зажглось второе солнце и в зале погас свет.
— Ох, мать твою, нахрена я в это ввязался, — прошептал Степаныч, стоя на раскрывшейся рампе и выглядывая наружу. С ужасом рассматривая видневшуюся внизу землю.
Ил-76 летел над Пекином. Три минуты назад в салоне зажглась желтая лампа, а огромный трап в конце самолета начала медленно опускаться вниз, загоняя внутрь холодный воздух.
Сто десять бойцов, все ученики как минимум сто двадцатого уровня, готовились к десантированию.
Меж двух рядов людей, готовившихся сигануть в бездну, сновали инструкторы по парашютному делу, проверяя снаряжение, повторно проговаривая основные правила — у очень многих сегодня будет первый прыжок.
Включая Степаныча. Его сердце трепетало, но он старался не подавать вида — не дело, чтобы бойцы видели, как их командир стучит зубами от страха. Он в очередной раз поправил сумку с запасным парашютом и залихвацки мигнул Наталье — снайперу их пятерки.
Лицо девушки было мертвецки белым, она слепо смотрела прямо перед собой и на дурацкие попытки ухаживания от Степаныча не обращала внимания.
Зажглась красная лампа, крякнула сирена и люди начали перемещаться по рампе, исчезая в самом ее конце.
— Ой, мамочки, — взвизгнула Наташа, и, зачем-то зажав пальцами нос и закрыв глаза, словно ныряя в воду, сиганула вниз.
Площадь Тяньаньмэнь огромна. И с воздуха она служила отличным ориентиром. Именно туда и приземлялись спустившиеся с небес бойцы.
Их уже ждали солдаты мятежного генерала блокировавшие Дом народных собраний. Оказав помощь с укладкой парашюта, их отводили к Фань Циляну.
Степаныч, жутко коверкая слова и интонации, по-китайски разговаривал с предводителем оппозиции, выясняя обстановку.