Читать интересную книгу Город драконов. Книга шестая - Елена Звездная (СИ) - Звездная Елена

Лорд Арнел мрачно взглянул на меня с высоты своего внушительного роста.

– Вот мы и выяснили причину, по которой Зверь не предпринял попытки убить вас, – произнес он.

Тут уж я была вынуждена возразить:

– Но он пытался!

– Нет, – лорд Арнел как-то очень странно взирал на меня. – Он хотел напугать вас, и заставить понервничать нас. Но контролируемая им Бетсалин нож держала в очень странной позиции – капли с него упали на ваше лицо, Анабель, но рухни сама Бетси – лезвие не причинило бы вам никакого вреда. Кем бы ни был Элиот Карстон одно я могу утверждать точно – он бесконечно влюблен в вас. Вот вам та причина, по которой профессор Стентон не желал, чтобы вы становились супругой значимого дракона. Ему было известно, что рано или поздно Зверь выйдет из тени.

Что ж, вот тут я сочла необходимым признать:

– Я совершенно ничего не понимаю.

И лорд Арнел весьма мрачно дал пояснение:

– Память крови, Анабель. У нас, драконов, как вам удалось выяснить – ее нет, но она существует у оборотней, и, как нам удалось выяснить, у полукровок оборотней, к примеру – у детей, рожденных в паре оборотень-ржавый дракон. Я предоставлю вам собранную по данному вопросу информацию.

И тут миссис Макстон спросила:

– А что вам удалось выяснить по поводу Таккарии Стивенсон?

Дракон ответил весьма нехотя:

– Девушка по имени Таккария Стивенсон умерла за месяц до того, как поступить на службу к профессору Стентону. Смерть от венерического заболевания. Похоронена за чертой городского кладбища.

Помолчал и добавил:

– Наши специалисты вскрыли захоронение. Ни путаной, ни в целом ведущей распутный образ жизни девушка не была, она едва выпустилась из монастырской школы ордена святого Мартина, и захоронили ее в том же скромном монастырском одеянии, что вручались выпускницам. Смерть наступила от перелома шеи.

– О, Господь Милосердный! – потрясенно воскликнула миссис Макстон.

Остальные же потрясенно молчали.

– Снова орден святого Мартина, – лишь заметила я.

– Никто не стал бы вскрывать могилу девки, погибшей от срамной болезни – хороший расчет, – задумчиво произнес мистер Оннер.

Чудовищный расчет!

Воистину чудовищный! Убить неповинную девушку и скрыть следы преступления путем такого захоронения, которое никогда не будет эксгумировано. Ведь любого гробокопателя, а с развитием медицины появились и такие специалисты, отпугнут венерические заболевания. Таким образом… если бы лорд Давернетти, а я, подслушав разговор в архиве точно знала, что данным вопросом занялся именно он, не раскопал данную могилу, доказательств того, что мисс Таккария Стивенсон была убита до поступления на службу к профессору не было бы.

И все же, мой разум связал чудовищность данного расчета с совершенно иным, и речь там так же шла о захоронении.

– Анабель? – не скрывая тревоги, позвал лорд Арнел.

– Мисс Ваерти? – так же обратила внимание на мою бледность миссис Макстон.

Я же вспомнила беспросветную темную ночь, стук копыт, скрежет промерзших рессор и отдаленный крик. Крик, с коего для меня началась эта ужасная история, и коего я бы никогда не услышала, не окажись тогда в одиночестве.

Именно в тот момент все по шло не по планам профессора Стентона, драконов, герцога Карио и всех прочих вольных или невольных участников заговора. Сейчас крика о помощи не было, но мысль… одна мысль захватила мое сознание, не давая покоя.

И причиной тому были заповеди отцов-основателей. А точнее одна конкретная заповедь: «Никогда не связывайся с императорской семьей». Но вот вопрос – почему? Не в силу ли того, что находясь в Вестернадане, император весьма быстро и крайне заметно пошел на поправку?

– Я устала, – объявила всем присутствующим, судорожно размышляя над тем, что собираюсь делать и делать немедленно. – Миссис Макстон, Бетсалин, боюсь, мне придется просить вас остаться здесь. Лорд Арнел… вам необходимо осуществить ментальное вмешательство по отношению к… – я почувствовала себя предательницей, но все же завершила предложение, – по отношению к магам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Анабель, – дракон посмотрел на меня с нескрываемым осуждением.

Впрочем, не он один.

Что ж, ответила как есть:

– Я готова поступиться своими моральными принципами ради того, чтобы предотвратить войну.

Однако, сказанное мной восприняли неоднозначно и мне пришлось быть более конкретной в своих высказываниях:

– Дело о «Крысятниках» должно остаться лишь на уровне слухов, как впрочем, и история о похищенных детях драконов. В ином случае месть, и соответственно, массовые гибели неизбежны. Готова ли я ради торжества истины наблюдать, как улицы покроются кровью виновных и невинных? Нет! Сумеет ли остановить бойню герцог Карио? Ответ снова нет! Сумеет ли император Вильгельм Дайрел Первый справиться с ситуацией? Полагаю, тут даже ответа не требуется. И я всецело осознаю, что обрекаю и так пострадавших магов на мучения, а мигрень для тех, кто способен оперировать энергией магических сил поистине страшное наказание, но иного выхода нет.

– А как же справедливость? – позволил себе вопрос мистер Уоллан.

Я понимала его чувства, дворецкий более суток принимал пострадавших, и он не только проникся сочувствием к магам, бывшими узниками в «Крысятниках», но и к их семьям. А потому… сказанное мной сейчас, для него было истинным предательством принципов, причем не только моих, но и его собственных. И мне не хотелось думать о том, как же я пала только что в его глазах.

Но тут Бетси воскликнула:

– Зимние фиалки!

– Это даст фору, – согласился мистер Илнер.

Мистер Оннер же молчал, пристально глядя на меня – старый пират почувствовал что-то, но, к счастью, промолчал.

– Что ж, попробуем выиграть время и использовать зимние фиалки, – согласилась я.

Взгляд мистера Оннера стал куда как пристальнее.

– Что ж, вполне разумный вариант, – высказал свое мнение лорд Арнел. – Это даст нам как минимум сутки на транспортировку найденных детей в Вестернадан. Анабель, вам придется держаться подальше от гостевых апартаментов.

– Безусловно, – мгновенно согласилась я.

Мистер Оннер медленно сузил глаза.

– Лорд Арнел, вы не могли бы сопроводить меня в спальню? – учтиво обратилась к дракону. – Мне требуется отдых.

Движение сильной ладони с длинными красивыми пальцами, и стена раскрылась так, словно кирпичная кладка соизволила расцвести причудливым цветком, где в глубине соцветия оказался путь.

* * *

День прошел суматошно для всех, кроме меня.

Сидя на подоконнике с чашечкой в сотый раз магически подогретого чая, я созерцала происходящее с некоторой отстраненностью, коею скорее можно было бы отнести к накоплению сил и тестированию количества этих самых сил.

Забавно, еще недавно я была вынуждена сообщить лорду Арнелу, что его сила растет не только в нем и у него, но, благодаря нашим взаимоотношениям, она растет так же и во мне. И была искренне рада не только тому, что сумела восстановить драконов, подверженных влиянию герцога Карио, но тому, что выгорание остановило процесс моего усиления, откатив уровень до моего прежнего владения магией. На мои скорбные, но такие привычные шесть единиц.

Но вот не минуло и суток, а я занимаюсь тем, что совершенно противоречит всему ранее мною сказанному – я разгоняю и увеличиваю свои магические каналы. До максимума.

Нагреть и остудить чай – рутинное занятие, ничем не примечательное внешне, но внутренне… Раз за разом, снова и снова, я расширяю свой убогий потенциал, прогоняя через него магию лорд Арнела. И мне безумно плохо. Плохо от каждого действия, плохо от каждого раза. Это как дышать водой, при условии, что ты человек и Господом богом предназначен для того, чтобы воду пить, но никак не дышать ею.

А я дышала. Через боль, через полнейшее отторжение данного процесса моим организмом, через состояние на грани обморока. Снова и снова. Вдох и выдох.

Несколько раз пыталась зайти миссис Макстон, но я отговаривалась тем, что ее одежда пропиталась запахом доставленных в гостевые дома зимних фиалок, и моей верной домоправительнице приходилось отступать. Бетсалин я так же не пустила. Дважды заглянувший ко мне лорд Арнел застиг меня за крайне привычным с его точки зрения чаепитием. Завтрак, обед и ужин я послушно съела, скрыв тот факт, что после трапезы меня рвало каждый раз, а боль давно застилала глаза.