влиянию. Не прийти к ней на вечер и не засвидетельствовать почтение чревато – скандал выйдет на весь Петербург. Серж влился в толпу гостей и двинулся по окружности зала, раскланиваясь со знакомыми и расточая дамам комплименты. Те улыбались и шутливо грозили веерами в ответ. Серж же кланялся и целовал ручки. Все, как всегда. На таких вечерах князь чувствовал себя, как рыба в воде. Ведя легкие, ничего не значащие разговоры, он не забывал бросать взгляды по сторонам, разыскивая жертву. И та нашлась. В окружении дам и немногочисленных мужчин – главным образом, в статском – он увидел подпоручика в егерском мундире: лет двадцати пяти с виду, чуть выше среднего роста, стройного и худощавого. Похоже, это и есть тот дворянчик. Серж подошел ближе и прислушался. Немолодая дама (князь узнал княгиню Волконскую) что-то спрашивала у подпоручика. Серж не успел разобрать, что.
– Нет, ваше сиятельство, – ответил дворянчик. – Не видел его. Он, как вы сказали, под началом генерала Винценгероде[50] служит, а это Петербургское направление. Я же сражался на Московском. Ничего не могу сказать, – он развел руками. – Ждите известий от сына.
Княгиня, разочарованная, отошла, и Серж ловко ввинтился на оставленное место. Еще пока дворянчик говорил, он нашел повод для предстоящего конфуза. Подпоручик был одет в дурно сшитый егерский мундир, да еще с незаштопанной прорехой на боку, сквозь которую виднелась ослепительно-белая рубаха. Явиться так в высший свет! Видимо, графиня не успела обрядить надлежащим образом своего любимчика. Замечательно. Слева на груди дворянчика красовался знак военного ордена на банте, который говорил о том, что он выходец из нижних чинов. Еще лучше. Не этому бурбону соперничать с Болховым в умении пикироваться.
– Это что за чучело? – произнес он громко.
Его услышали. Легкий гул от разговоров, который стоял в зале, стих. Серж услышал, как за спиной зашелестели шаги. Почуяв scandale, гости подтягивались поближе, дабы не упустить детали и иметь возможность после обсудить подробности. Вот и славно.
К удивлению Болхова, подпоручик не смутился. Стоял, спокойно глядя на князя ярко-голубыми глазами.
– Я вас спрашиваю, подпоручик!
– Увы, но не могу быть полезным, господин майор, – развел руками дворянчик. – Поскольку не вижу означенного предмета.
За спиной князя послышались смешки. Ноздри Сержа затрепетали.
– Я вас имею в виду! – сказал сердито. – Как смели явиться на званый вечер в таком виде?
– Разве это вечер в вашем доме? – вопросом на вопрос ответил дворянчик. – До сей минуты был уверен, что нахожусь в гостях у ее сиятельства графини Орловой-Чесменской. Неужели ошибся?
Смешки за спиной Болхова стали громче.
– Прекратите паясничать, подпоручик! – рявкнул, выходя из себя, Серж. – Для начала представьтесь старшему чином.
– Младший офицер отдельного летучего егерского батальона при командующем Второй армией подпоручик Руцкий, – вытянулся офицер. – С кем имею честь?
– Князь Болхов, майор гвардии из Свиты его императорского величества, – буркнул Серж. – Как старший чином, имею право сделать замечание нижестоящему. Отвечайте! Почему на вас такой мундир? Да еще драный?
– Его сшили солдаты, – ответил Руцкий. – Мы тогда отступали из Смоленска, а портные по пути не встретились. Это ведь не Петербург. Война, знаете ли. Там, вдобавок, еще стреляют. Не приходилось слышать?
За спиной Болхова уже смеялись, не таясь.
– Что вы хотите сказать? – окрысился Серж. – Что я здесь прячусь от сражений?
– Никак нет, ваше высокоблагородие, – заверил Руцкий, но по глазам его Болхов понял, что именно это он и имел в виду. – Вы изволили спросить, я отвечаю. Почему мундир с прорехой? От того, что француз ударил меня штыком и разодрал его. Это случилось на Семеновских флешах, кои сначала мы отбили у неприятеля, а затем обороняли до подхода резервов. Поменять мундир у меня не было возможности, поскольку повелением его императорского величества был срочно вызван в Петербург. Уже здесь сшил другой. А в этом пришел на вечер…
– По моей просьбе, – раздался сбоку женский голос, и в круг вступила графиня Орлова-Чесменская. – Я специально попросила Платона Сергеевича надеть старый мундир, дабы публика могла воочию лицезреть тех, кто ныне проливает кровь за Отечество. Его мундир пропах порохом, а это лучшая аттестация для русского офицера. Вы, князь, пришли поздно и не слышали, как я представила гостям подпоручика, пояснив это обстоятельство, не слышали его замечательных стихов о Бородинском сражении, в коем он принял самое горячее участие, едва не лишившись жизни. Вместо этого вы позволили себе наброситься на героя, избрав для того пустяшный повод. Я не преувеличила, назвав Платона Сергеевича героем, – графиня обвела гостей взглядом. – После сражения под Бородино светлейший князь Кутузов прислал государю реляцию, в коей перечислил отличившихся офицеров. Есть там и имя моего гостя. Батальон, в котором служил Платон Сергеевич, был отправлен на Семеновские флеши в самый тяжкий момент, когда неприятель практически захватил их. Егеря отбросили французов. Часть солдат под командованием подпоручика Руцкого овладела Северной флешью, а затем отразила две атаки неприятеля. Русских егерей было совсем мало – всего рота при четырех орудиях, а на них наступало не менее бригады. Дело дошло до рукопашной, тогда Платон Сергеевич и получил удар штыком, прорехой от которого так озаботился князь Болхов.
Окружившие их гости заулыбались.
– Это еще не все, – продолжила графиня. – После подхода резервов остатки батальона егерей отправились в тыл, где их лично встретил командующий армией князь Багратион. В этот момент на них налетел полк польских улан. Егеря отбили атаку, не дав супостатам возможности захватить князя в плен, но Багратион получил при этом ранение. Платон Сергеевич, будучи лекарем по прежней службе, оказал ему помощь, коя, по мнению лейб-хирурга Виллие, пришлась как нельзя вовремя. Князь выжил, и, по мнению медиков, сообщивших о том государю, в скором времени встанет в строй.
– Ура! – крикнул кто-то, и этот возглас подхватили все в зале.
– И последнее, – сказала графиня после того, как крики смолкли. – Я хотела сказать о том позже, но раз так вышло… Указом его императорского величества подпоручик Руцкий, наряду с другими офицерами, отличившимися при Бородино, за заслуги перед Отечеством пожалован орденом Святого Георгия четвертой степени. Поприветствуем нового кавалера! – она хлопнула ладошками.
Гости разразились аплодисментами. Хлопали яро и самозабвенно. Растерявшийся подпоручик неловко кланялся в ответ. Было видно, что для него эта весть оказалось неожиданной.
– Платон Сергеевич! – обратилась к нему графиня, когда овация стихла. – Поднимитесь к себе в комнату. Там вас ждет новый мундир с уже прикрепленным к нему знаком ордена. Наденьте его и спускайтесь к нам. Пришло время разыграть призы лотереи. Я хочу поручить вам честь вытаскивать номера. Не возражаете, дамы и господа?
Ответом были одобрительные возгласы. Руцкий