Читать интересную книгу Корпорации «Винтерленд» - Алан Глинн

Он смотрит на Фитца.

— Ну и, — произносит он, — какого хрена ты сидишь? Чего ждешь? Возвращайся туда. Паси ее. Может, она снова позвонит Гриффину. Может, он позвонит ей.

6

Без четверти восемь у Джины звонит мобильный. Она лежит на диване и смотрит «Сайнфедда». Одним глазом. Честно говоря, вообще не смотрит. Она отключает звук и переводит глаза на стол, на телефон. Смотрит и думает: а надо ли вставать с дивана, подходить? Нет настроения для общения с внешним миром.

Зачатки паники, наметившиеся с утра, сначала переросли в уныние, потом в оцепенение. После краткого, но унизительного разговора с журналистом она зашвырнула мобильный куда подальше и отправилась в спальню как была — в костюме. Прилегла.

Злость так и распирала ее.

Она уверена, что сделала все правильно.

Назови она побольше имен и объясни все подробнее он все равно остался бы при своем. Сказал бы: «Да, ясно, круто, а чем докажете?»

Потом, уже днем, она переоделась в джинсы и футболку. Приготовила кофе, села за стол и полезла в интернет, смутно надеясь найти… непонятно что. Прогуглила Би-си-эм и узнала все, что только возможно, о компании, в которой раньше работал брат. Перешла по ссылкам на сайты других инженерных контор. На одном из ресурсов Евросоюза прочитала официальный отчет по должностным преступлениям в корпорациях. Где-то еще нарыла статейку о недавно разразившемся в Греции скандале, связанном со взятками, шантажом и несколькими якобы случайными смертями. Наткнувшись на нее, Джина почувствовала приятный подъем, как будто рассчитывала найти в этой истории подтверждение своим догадкам. Но воодушевилась она ненадолго, потому что все это оказалось полной туфтой. Ничего не подтверждающей и ничем не подтвержденной. Не имеющей никакого отношения к реальности. Очередной интернет-прогон. В который может поверить только сумасшедший.

Теперь, по прошествии нескольких часов, она валяется на диване, ждет, когда замолкнет телефон, и думает: «Да-а, сумасшедшая — это как раз про меня». В результате, когда телефон действительно замолкает, она не выдерживает: отрывается от дивана, подходит к нему.

Пропущенный звонок. Неизвестный номер.

Она нажимает «Ответить». Стоит и. ждет. Она и вправду безумна.

На том конце поднимают трубку:

— Джина?

Она сразу же узнает его голос.

— Марк?

— Да.

— Как ты? Где ты? Ты получил мое сообщение?

— Нет, я… сообщение?

— Я оставила тебе на автоответчике утром сообщение. У меня не было твоего мобильного.

— Я…

— Просто я хотела сказать… по-моему, я пошла по ложному следу, с Болджером. Просто как-то не складыва…

— Я хотел сегодня… его…

— Что?

— Во всяком случае, пытался. До дела не дошло.

— Что… его?!

Молчание.

— Марк?

— Я пытался его… убить.

— О господи!

— Я правда собирался это сделать, но… даже не…

Он останавливается, — видно, рассказ дается ему с трудом.

Джина разворачивается и смотрит на телеэкран. Будто ищет в нем помощи, надеется, что сейчас пойдет бегущая строка или экстренный выпуск новостей. Что угодно. А вместо этого видит, как Крамер врывается в квартиру Джерри[52].

Она опять отворачивается.

— Ты даже не что?

— У меня был нож, а я…

— О боже!

— Я его даже не вынул, я не смог, я просто стоял, смотрел на него и…

— Где это случилось?

Он рассказывает. У него дрожит голос. Он беспрестанно останавливается, хватает ртом воздух. Услышав про то, как он пырнул мужика ножом в ногу, Джина замирает.

— Господи боже мой! — восклицает она. — И что потом? Тебя ранили? У тебя такой голос, будто…

— Нет, — быстро отвечает он. — Все нормально. У меня… все хорошо.

— А по голосу не скажешь. Не верю. — Она ждет, но он не откликается. — Марк, мне кажется, тебе очень плохо. Ты словно ошалевший. Что с тобой? Где ты, в самом-то деле?

Он по-прежнему молчит.

— Марк?

— Понимаешь, — продолжает он, — я… я их наконец-то увидел. Впервые за… увидел их. Увидел, какие они были.

Джина прикрывает глаза.

— Кто они? — шепчет она.

— Моя семья. — Он молчит несколько секунд. — Я и теперь на них смотрю. Люси была такая маленькая, она…

— Марк?

— …Была совсем крошечная. Смешно, правда?.. Мне-то тогда казалось… что она… большая, что у нее большие руки, большие…

— Марк! — умоляет Джина.

— Что?

— Где ты?

Он объясняет. Но говорит, что не может сдвинуться с места. Боится двигаться. Прошла уже куча времени, может несколько часов. Он не знает. Сердце колотится так, будто сейчас взорвется. И еще его тошнит.

— Это… это внутренняя тревога, — успокаивает Джина, — психологическая травма, пост… мм… — Она сама не знает, что несет. — У тебя нервный шок. — Она делает паузу. — Марк, мне приехать?

— Да, — стонет он. — Нет. — И снова стонет. — А тебе не сложно?

Она записывает, как ехать. «Черривейл индастриал истейт» — от входа направо, на третьем повороте налево, восьмой бокс слева.

Номер сорок шесть.

Нортон ожидает Рэя Салливана в холле отеля «Времена года», и тут звонит мобильный. Салливан нежданно нагрянул по пути на конференцию в Вене и вздумал пообедать. Разумеется, Нортон изменил свои планы — он собирался в «Гейт»[53] на премьеру новой трактовки Фрила[54]. Но он так взволнован происходящим, что не вполне готов к полноценной высококалорийной дозе Салливана. Он бы с большим удовольствием посидел сейчас в темноте, позволил бы другим играть, а сам расслабился бы.

Он смотрит на экран. Фитц. Это хорошо. Наверное. Он надеется.

Он нажимает кнопку «Ответить», подносит телефон к уху:

— Да?

— Пэдди, слушай, я уже в тачке. Знаю, где твой пацан.

У Нортона отлегло от сердца. Что теперь? Хотя зачем ему знать, что теперь. Он оглядывает холл. Когда они стояли с Фитцем на парковке, обдуваемые ветром и готовые распрощаться, он сказал, что детали его не интересуют, только широкие мазки.

Время поджимает.

Он хочет, чтобы с этим было покончено.

— Пэдди? Ты тут?

— Да.

— Ладно. Перезвоню тебе позже.

— Давай. Отлично. Молодец.

Вот и все.

Нортон убирает телефон, поднимает глаза и видит, как Рэй Салливан выходит из лифта.

Джина надевает свитер и коричневую кожаную куртку. Пока ждет такси на улице, куртку приходится застегнуть. Дождь прошел, небо прояснилось, но похолодало.

Она стоит и умоляет такси приехать побыстрее. Она жутко нервничает.

Вертит головой туда-сюда, вздыхает, оборачивается.

Джина живет в типовом перестроенном доме на набережной. Здесь таких много. Вечерами в этом районе становится особенно уныло. В первых этажах все заперто, кроме разве что случайного «Спара»[55], или пустого итальянского ресторана, или тематического паба при новой гостинице. Здешние улицы, отделяющие новые гостиницы от нового жилья, бездушны. Они лишены атмосферы, а поэтому неестественны, что, вероятно, отражает воззрения девелопера на «новое» городское жизнеустройство.

Джина до сих пор не может привыкнуть: какой же это город?

Подъезжает такси.

Водитель оказывается молчуном — удача. Но вместо того, чтобы продолжить маршрут, которым он прибыл — из города, — он направляется к платному мосту. И это логично. Просто Джина не была готова к такому неожиданному столкновению с Ричмонд-Плазой.

Как только они оставляют стройку позади и устремляются через город на запад, Джинины мысли переключаются на совершенно иные предметы. Во что она впряглась? Начиная с понедельника, они с Марком разговаривают: напряженно, остро, почти интимно. Очно или по телефону. Оставаясь при этом абсолютными незнакомцами. Как странно! Теперь она чувствует себя отчасти ответственной за него. Ведь если бы она не навела его на мысль о Ларри Болджере, он не стал бы…

Но нож…

Душа у нее уходит в пятки.

При встрече он показался ей слегка опасным. Выходит, она не ошиблась. Тогда же он показался ей ранимым.

Джина выглядывает в окно.

Мысли ее вскоре размываются, как и пейзаж за стеклом. Он начинает ровно стробоскопически помигивать бесконечной чередой самореплицирующихся пригородных домиков.

Через некоторое время Джина закрывает глаза — одуревшая и полная дурных предчувствий.

Lucy in the Sky…[56]

Теперь он вспомнил. Отец частенько это повторял, а Люси страшно нравилось; она делала вид, что умеет летать… расставляла руки… разбегалась…

Может быть, в саду? Что на фотографии?

Марк меняет положение и корчится. Болит теперь сильно и постоянно; малейшее движение сопровождается дополнительным спазмом. Но ничего другого ему не остается: он должен двигаться. Потому что иначе Люси… Джина… не сможет войти, когда приедет.