надувном замке чисто ради веселья. Я думаю, что Эмили может мимоходом забраковать его предложение – но, возможно, она тоже еще достаточно ребенок, чтобы оценить это удовольствие, потому что она кивает.
Или же она просто знает, что импульсивные и бесконтрольные прыжки могут стать отличной возможностью пофлиртовать.
Она вообще думает о том, чтобы флиртовать с кем-то новым? Что она думает и чувствует относительно Ридли и Меган? Я даже не знаю, а должна бы. Вчера она была непреклонна в своей ненависти к ним, но это звучит слишком просто, чтобы быть правдой. Сегодня она странно нервная. Что это значит? Может, она их боится? Подростки удивительно стойкие и ужасно ранимые, иногда одновременно. Я невольно задумываюсь, не отворачивается ли она намеренно от эмоций, которые не может проработать.
– Мы могли бы достать машину для сладкой ваты, флажки, гирлянды. Шатер как в цирке-шапито.
Приятно видеть мою дочь столь захваченной чем-то, особенно после того, что она пережила. Мне не хочется охлаждать их пыл, но, по-моему, все это движется слишком быстро. Я не знаю наверняка, действительно ли раздаривание дизайнерских сумок подстегнуло Меган и ее прихвостней устроить избиение, но у меня есть такое подозрение. Зависть – это коварная вездесущая болезнь. Я опасаюсь, что вычурная, грандиозная, показушная вечеринка не возымеет желаемого эффекта и станет не праздником для наших друзей, соседей и знакомых, а причиной еще большего презрения.
– У нас даже нет для этого всего места. Колесо обозрения в наш сад не поместится.
Моя семья поворачивается ко мне и громко смеется. Даже Логан.
– Мы арендуем площадку, поле или вроде того, разумеется.
– Разумеется, – я осушаю свой бокал шампанского и ловлю взгляд официанта. Наверное, мне все же придется заказать бутылку. Вечер, скорее всего, будет длинный.
24
Лекси
Пятница, 10-е мая
Теперь, когда мы выиграли в лотерею, дни недели взрываются фейерверками, падают, сияют, а затем исчезают. В них нет порядка, время кажется несущественным, даже нелепым. Привычный распорядок заброшен, зато сюрпризов предостаточно. Пятница больше не является днем, когда я провожаю детей в школу, мужа на работу, а потом сама еду в офис, отчасти радуясь, что у меня короткий день (дома к двум часам – свобода!) и отчасти паникуя (как я втисну работу полного дня в несколько часов?). Только один мой ребенок ходит в школу, и ни я, ни мой муж не работаем. Так как мои дни больше не делятся на получасовые встречи, они тянутся, бесконечные и ленивые. Я рада, что в эту пятницу мне есть чем заняться, куда пойти. Мы встречаемся с финансовым консультантом, чтобы решить, как лучше распорядиться нашими миллионами. Невероятно.
Мы с Джейком расположились в огромном атриуме, глядя на восьмиметровую приемную стойку, за которой сидят четверо девушек-администраторов исключительной красоты. За ними стена живых растений, достигающая десяти метров в высоту и все равно не достающая до потолка. Есть несколько вещей, которые я хочу обсудить с моим мужем, и они висят в воздухе между нами, словно особенно сильные благовония: тихие, бесцветные, но все равно навязчивые. Этим утром я получила сообщение от Хью, старшего брата Джейка. В нем детально расписаны суммы выплат по его ипотеке и указан номер счета. Не уверена, что Джейк просил прислать что-то подобное, когда звонил поделиться хорошими новостями, но, может, и так. Мы планируем выплатить ипотеки обоих братьев Джейка, но меня немного смущает, что Хью считает это однозначно решенным, и раздражает, что он попросил нас заплатить полностью до конца месяца, так как, видите ли, отменил прямые выплаты. «ПОЛНОСТЬЮ» написано большими буквами.
Я презираю сообщения, написанные большими буквами.
Я выиграла в лотерею двадцать дней назад. Я понятия не имела, насколько изнурительно будет справляться с эмоциями окружающих: завистью, недоверием, удивлением. Я постоянно чувствую себя на один-два градуса теплее обычного, словно поглощаю жар чужих взглядов.
Я хочу рассказать Джейку о Тома. Все о Тома. О нашей тайной миссии выяснить, кто стоит за смертью его жены и ребенка, об отношениях, сложившихся между нами на почве общего дела. Я хочу рассказать моему мужу об уважении, которое испытываю к другому мужчине, потому что если я так поступлю, то это наверняка обезвредит тикающую бомбу. Но я не знаю, с чего начать. Что еще важнее, я должна рассказать ему о деньгах, которые отдала Тома. Я знаю, Джейк будет в ярости, но он поймет. Он скажет, что я не могу исправить чужие ошибки, не могу их компенсировать. Не могу играть в Бога. Я знаю, какие приведет доводы он, но не понимаю, как преподнести свои собственные.
Вместо этого я смотрю на стену растений и спрашиваю:
– Думаешь, они настоящие?
– Потому это и называется живой стеной. Нам надо себе такую купить.
– Зачем нам стена растений?
– Не знаю. А им зачем? Выглядит круто.
Джейк видит, что на меня это не произвело впечатления, и добавляет:
– Ради кислорода? Представь, сколько кислорода она вырабатывает.
– Ну, я не представляю ее в нашей гостиной.
– Именно поэтому нам нужно переехать, – смеется Джейк. – Нам нужен дом, отражающий, кто мы сейчас.
Я все еще остаюсь собой. Тем же человеком, каким была до выигрыша. К лучшему или к худшему.
Я не стала кем-то другим и не могу представить себе жизнь в другом месте. Нам не нужно переезжать. Может, мы могли бы расширить наш дом. Купив его много лет назад, мы иногда обсуждали идею соорудить в саду террасу и прибавить спальню сверху, если у Джейка когда-нибудь все наладится на работе. Это было бы отлично. Дополнительное пространство было бы полезным.
Джиллиан встречает нас у приемной стойки. Как всегда, я рада ее видеть. Она возглавит группу консультантов, что меня успокаивает. У нас будет финансовый консультант, адвокат и бухгалтер. Я смутно сознаю, что мы платим за услуги как минимум двоих последних – а, может, всех троих (я не знаю, как обстоит дело с финансовым консультантом). Может, они получают комиссию со своих продаж? Но все постоянно подчеркивают, что этот финансовый консультант работает независимо, поэтому, возможно, мы просто сразу платим за его услуги. Я понятия не имею, сколько стоит работа этих людей. Много, если судить по размаху и стилю этого офиса. Джейк заметил, что мы все равно можем себе это позволить, поэтому переживать не стоит – что, полагаю, верно. Я почти завидую легкости, с которой он принял наше новое богатство. Он прямо вне себя от счастья, совсем не ошарашен. Никаких уколов совести, никакого беспокойства об ответственности. Я не усложняю все специально, просто