Костя еще не понимал, что делать дальше, но точно знал, что нащупал что-то важное, вот только ухватить это «важное» никак не мог.
Он задумчиво пожевал губами, затем набрал номер Разбирина. Тот ответил сразу.
– Слушаю тебя.
– Василий Дмитрич, я бы хотел, чтобы Ленку завтра кто-нибудь забрал.
– Куда забрал?
– Не знаю. Просто чтоб ее здесь не было.
– А что случилось?
– Пока ничего. Именно поэтому. Когда случится, будет поздно.
– Ну хорошо. Придумаем что-нибудь. Да, насчет вчерашней акции мне доложили. Херня какая-то, я так понял. Собрались, погудели и разошлись.
– Да это как сказать. У меня имеются другие соображения на этот счет. Вы, кстати, не вспомнили больше ничего?
– Относительно?
– Последнего звонка Оганесяна.
В этот момент на кухню зашла Ленка, и Костя жестом показал на тарелку с хлопьями и постучал по корпусу ручных часов. Лена пожала плечами и села есть.
– А-а… ты про это, – кашлянул Разбирин. – Да нет. Я ж тебе уже сказал, разговора-то и не было. Он только и успел сказать, что, мол, Хлыстов у него в кулаке и еще вот Карася упомянул.
– Ешь нормально, – сказал Костя Ленке, которая начала вяло водить ложкой по тарелке.
– А я что делаю? – возмутилась та.
– Значит, прижал Хлыстова и Карася? – хмыкнул Костя в трубку. – М-да. Негусто.
– Пап, мы в школу опоздаем, – сказала Лена, отодвигая тарелку.
– Да-да… уже идем, – сказал Костя. – Ты чай свой выпей сначала. Извините, Василий Дмитрич, это Ленка рядом. Ладно, я отзвонюсь, когда что-то будет.
– Хорошо, – буркнул тот и повесил трубку.
Костя убрал мобильный и повернулся к Лене.
– Как у тебя дела в школе?
– Нормально. Меня вчера Алиса.
– Какая Алиса?
– Пап! Ну я ж тебе говорила про Алису, подружка моя, ну, не совсем подружка. Это не важно. Короче, она научила меня это… э-э-э… блефать.
– Чего? – замер Костя.
– Ну, блеф, пап! Это такой обман!
– Блефовать, может?
– Ну да.
– Это как же?
– А она подошла к Вере Васильевне до урока и сказала, что Толик наш все выучил и мечтает, чтоб его спросили. А Толик и правда всегда все знает. А Вера Васильевна спрашивает: «А ты тоже все выучила?» Алиса говорит «да», а на самом деле «нет».
Ленка захихикала, прикрывая рот ладошкой.
– Ну и что?
– Ну Вера Васильевна и спросила Толика – он же все равно все знает. Она думала, что он правда мечтает, чтобы его вызвали.
Костя с улыбкой помотал головой и вытер салфеткой рот Ленке. Затем он вернулся к газетам, дожидаясь пока Ленка допьет чай. Взял одну, отложил, взял вторую, начал листать и снова отложил. Однако что-то заинтересовало его, и он вернулся к ней.
«Москва должна стать современным европейским городом». Интервью с префектом Северо-Восточного округа Красильниковым А. А.
Этот заголовок в качестве анонса стоял на первой полосе газеты. Костя раскрыл страницу с интервью и увлеченно принялся читать. Когда он дошел до конца, Лена, булькая и хлюпая, уже допивала чай.
– Блефовать, значит? – задумчиво спросил Костя, складывая газету в четырехугольник.
– Что? – оторвалась от чая Ленка. – А-а. Ну да, – и снова погрузила лицо в чашку.
Отведя Ленку в школу, Костя направился прямиком к Хлыстову. Точного плана действий у него по-прежнему не было, но то, что он собирался сделать, представлялось ему единственным приемлемым вариантом. А если быть точным, других вариантов и не было.
Майор был у себя. При виде Кости он удивленно приподнял брови.
– Вы опять?
– Не ждали? – спросил Костя, улыбаясь настолько фальшиво, насколько это было только возможно.
– А чего мне вас ждать? Вы мне теща, что ли?
Хлыстов был явно не в духе.
– Не. Я лучше тещи.
– Очень любопытно, – буркнул майор. – Я весь внимание, плюс-минус.
– Но об этом в другой раз, – ловко закрыл вступительную часть Костя и присел на стул перед столом майора. – Интересная ситуация складывается в районе, не замечаете?
– В каком смысле?
– Да так… – сказал Костя, закидывая ногу на ногу и закуривая. – Район, панимашь, расширяется. Прямо как Вселенная. Плюс-минус.
– Ну, на то воля людей, – настороженно отреагировал майор.
– Звучит, как «воля божья», ха-ха. Ну да… конечно.
Костя достал из кармана газету и положил ее перед Хлыстовым.
– Что это? – спросил майор удивленно.
– Интересное интервью с префектом вашего округа Красильниковым, – сказал Костя, затягиваясь. – Слыхали о таком?
Хлыстов внимательно посмотрел на Костю, но ничего не сказал. Глаза у него были по-прежнему пусты. Но теперь в них появилось что-то новое, что-то, что намекало на человекоподобие сидящего перед ним майора. Этим «что-то» было напряжение.
– Слыхали, значит, – улыбнулся Костя все той же фальшивой улыбкой. – Вот тут он говорит, например, что мечтает открыть пятиэтажный комплекс с казино, кинотеатром, клубом, торговым комплексом и еще кучей всего.
– Мало ли, что он мечтает, – осторожно подтянул к себе газету Хлыстов.
– Не скажите. Мечты у таких людей имеют свойство сбываться. Интересно только, где ж он это собирается делать.
Хлыстов угрюмо заглянул в газету.
– Я тут ваш округ хорошо изучил, и представляете – всё как-то под завязку. Сносы не предполагаются, земля везде до клочка распродана, везде новостройки. Поразительным образом есть вот только огромный участок, где ресторан «Кавказ». Место хорошее, прямо на берегу речки. Как это называется? Ну да – экологическая зона. Там не только комплекс, там что хошь можно развернуть. А главное – участок почти безразмерный. Беда только одна. Там сидят горячие кавказские парни. У них все схвачено, за все заплачено. К ним не подкопаться. Или подкопаться? Вы говорите, район расширяется. Оно, конечно, так. Но уж в каком-то подозрительно конкретном направлении он расширяется. Думаете, мои фантазии? Или интуиция? Не-а, – мотнул головой Костя. – Просто я очень хорошо знал Оганесяна. И мы с ним плотно, особенно в период его работы здесь, общались. Представляете, какая незадача? Со мной он делился даже тем, чем он не делился со своим руководством. Ну что вы на меня так смотрите, как будто съесть хотите? Вы лучше, – глазами показал на газету Костя, – перелистните две страницы, там очень интересный материал. Про чистки в рядах МВД. Огромное количество дел вдруг – раз! – оказались поднятыми. А главное… пересмотренными. Но это полбеды. Хуже другое.
– Что же?
Майор так напрягся, что Косте на мгновение показалось, что еще немного – и тот взорвется.
– А то. Карась меня сильно смущает.
– Какой Карась? – спросил Хлыстов, и Костя впервые увидел, как предательски забегали глаза майора.
«Сглотнул, сглотнул, не притворяйся», – подумал он со злорадством.
– Ну такой Карась. Который хорошо плавает. Пока хорошо. Но и караси иногда всплывают брюхом вверх. Слушайте, майор, а может, ну ее, эту вашу дольче виту, а? – засмеялся Костя. – И подумаем, что мы можем вместе сделать для нашего города. Глядишь, и для вас найдем выход. Я могу обещать свою поддержку. А она в этих обстоятельствах тоже кое-чего стоит. Завтра я зайду к вам в последний раз. Думайте до завтра. А я пока о нашем разговоре никому, лады?
Костя задавил бычок в пепельнице майора и встал. Уже в дверях он обернулся и добавил нечто угрожающе-загадочное в стиле знаменитой телеграммы Остапа Бендера про апельсины:
– Падающего подтолкни, тонущего утопи. Спасение утопающих – дело их рук.
XXXII
Весь день Костя пробегал по району. Сначала он заскочил к Кроне, чтобы узнать, как себя чувствует больной отец и как продвигается работа по строительству комплекса. Кроня ответил, что пока все туманно – вроде как да, но отмашку пока не дают.
– А насчет отца… – сказал он. – Зайди к нему, он будет рад. Тем более ты тогда нам очень помог.
Он проводил Костю в спальню к отцу.
– А-а! – обрадовался Николай Алексеевич, увидев знакомое лицо и приподнимаясь на локтях. – Вот и наш доктор-спаситель. Забыл имя только ваше.
– Константин. Можно Костя.
Старик крепко пожал протянутую руку.
– Константин. Значит «постоянный» на греческом. Так сказать, вокруг бушуют волны бытия, а вы наша константа, чтобы мы могли по вам ориентироваться. Вы вроде как над суетой. Кстати, не забывайте, что славянскую азбуку составили Константин и Мефодий. Так что у вас знатное имя.
– Константин? – удивился Костя. – Разве не Кирилл?
– Ну уж доверьтесь мне как историку, – хрипло засмеялся старик. – Имя Кирилл Константин принял после крещения. И, кстати, в деле составления азбуки ему принадлежит главная заслуга.
Костя улыбнулся.
– Ну, вообще-то меня назвали не в честь него.
– А в честь кого же?
– Кажется, Константина Симонова. Маме очень нравились его стихи.
Тут старик прямо зашелся от смеха.
– Да, но как раз Константин Симонов был на самом деле Кириллом. Просто он картавил и, стесняясь этого дефекта, переименовался в Константина.