— Ты его видела раньше?
— Нет. Я увидела его в первый раз. Но он знал меня. Это была не случайная встреча.
Юрьевич изменился в лице и тяжело задышал.
— Ты уверена?
— В чем?
— В том, что он видел тебя раньше.
— Уверена. Он назвал меня по имени. Он знал, что меня зовут Викой.
— Юрец, ну что нам с ним делать-то? — спросил подошедший Кабан.
— А ты карманы пробил?
— Пусто.
— Что, вообще никаких документов?
— Никаких. Только какая-то бумажка с нацарапанным телефоном.
Юрец взял у Кабана бумажку и сунул ее в карман.
— Может, пригодится.
Чуть позже мужчины понесли труп к реке, а я села прямо на траву, обхватила колени руками и стала усиленно думать. Всего несколько минут назад я убила человека. Убила и все. Это оказалось несложно. Нужно было просто надавить на газ и вывернуть руль. Если бы я его не убила, то он бы убил меня. Это была самооборона, борьба за жизнь. Я это сделала и осталась жива. Я не сомневалась, что убитый знал меня раньше. Он звал меня по имени. Господи, и откуда он мог меня знать?! У меня никогда не было знакомых подобного рода. Небритый, обросший, пахнущий страшным перегаром… Увидев такого на улице, я бы постаралась обойти его стороной и даже не смотреть в его сторону.
В последнее время происходят очень странные вещи. Кто-то стреляет в Вадима через окно собственного дома… За мной гонится незнакомый мужик, зовет меня по имени и хочет зарезать… Но теперь я почувствовала, что леденящий взгляд, который так беспокоил меня, пропал. Его не стало, словно я освободилась от чего-то тяжелого, так сильно меня беспокоящего.
— Вика, ты в порядке?
Я подняла голову и посмотрела на подошедшего мужа.
— Наверно, в порядке. А куда вы дели труп?
— Бросили в воду. Пусть рыбки кушают. — Юрец помог мне подняться и посадил в свою машину.
— На твоей поедет Кабан. Тебе нельзя садиться за руль в таком состоянии.
Как только мы вернулись домой, Юрец приготовил мне горячую ванну и сел рядом на стул.
— Послушай, ну и как мне оставлять тебя без присмотра? — Он говорил серьезно и даже раздраженно.
— У меня все нормально, — ответила я, не моргнув глазом.
— Я бы этого не сказал. Вика, ты понимаешь, что мне нужно работать. Если я не буду работать, нам будет не на что жить.
— Я все понимаю.
— Ни черта ты не понимаешь. Ну какая работа, если я не могу тебя оставить даже на пять минут. С тобой постоянно что-то происходит. Я и так звоню тебе каждые пять минут, но для тебя, по-моему, это недостаточно. Тебя так и тянет в различные злачные места.
— В какие еще злачные места?
— Типа этого безлюдного берега…
— Тоже мне, нашел злачное место!
— Я не знаю, что еще ты выкинешь. Я даже не знаю, кто за тобой гнался и хотел тебя убить.
— Я и сама этого не знаю.
— Вот видишь. Ну как я смогу тебя обезопасить? На меня и так все пацаны уже косо смотрят.
— А чего это они на тебя смотрят?
— Ну, что я делами занимаюсь намного меньше, чем тобой.
— Ну так это же здорово. Ты объясни им, что это любовь.
— Любовь нельзя смешивать с работой.
Я слегка наклонилась к супругу и провела по его щеке.
— Юр, езжай работай. Со мной все будет нормально. Я тебя заверяю.
— Я в этом глубоко сомневаюсь.
— Я больше не буду посещать злачные места и создавать и тебе и себе лишние проблемы.
— Если что, сразу звони.
Юрьевич встал и направился к выходу. Я стала разгребать руками пену, взбивать мыльные пузыри. Через пару минут Юрьевич вернулся и сел на корточки перед ванной.
— Мне сейчас Серега Кабан звонил, — каким-то озадаченным голосом произнес он.
— И что? — Я насторожилась и почувствовала, как напряглось все мое тело.
— По поводу того мужика, который бегал за тобой по берегу.
— Ну говори.
— У него в кармане был охотничий билет. Я тебе сразу об этом не сказал. Так вот, Кабан сейчас пробил, кто он такой.
— Кто?!
— Живет в совхозе, километрах в ста от реки. Работает обыкновенным рабочим в теплицах. Увлекается охотой. Имеет зарегистрированное охотничье ружье.
— Но я не видела ружья. Я видела только нож.
— Видимо, он просто не взял ружье. Короче говоря, обыкновенный тип, не связанный ни с каким криминалом.
— Странно. Но он же откуда-то знал мое имя…
— Вот в этом вся загвоздка!
— А как же та бумажка с телефоном, которую нашли у него в кармане? Вы выяснили, кому она принадлежит?
— Этим кренделем мы сегодня и займемся. Довольно обеспеченный и навороченный тип. Тебе ничего не говорит фамилия Просторов?
— Просторов?
— Просторов Сергей Иванович.
— В первый раз слышу.
— Именно его номер телефона был записан на той бумажке.
— Нет. Такого я не знаю, это точно, — покачала я головой.
— Возможно, он не имеет к тебе никакого отношения. Просто странна сама связь. Обыкновенный мужлан, который, как раб, трудится на плантациях, трудится в теплицах и новорусич, который упивается роскошью, каждый день бесится с жиру. Ладно, мне пора, а то я сегодня точно до пацанов не доеду. Пацаны обижаются.
— Почему?
— Потому, что я не работаю ни хрена, вот чего. Я же не могу им объяснить, что ты не женщина, а самый настоящий наркотик.
Я улыбнулась и вытащила из ванный мыльную ногу.
— Они злятся потому, что тебе завидуют.
— Да уж, было бы чему завидовать, — тяжело вздохнул Юрец. — Нажил себе головную боль.
— Они завидуют, что у них нет меня…
— Им повезло, — сказал Юрьевич и пошел по коридору.
Как только хлопнула входная дверь, я вновь погрузилась в воду и прокрутила в памяти все события, которые произошли со мной в последние два дня. Выйдя из ванны, я закуталась в махровое полотенце, достала карандаш и листок бумаги. «Просторов Сергей Иванович», — вывела я аккуратным почерком. Что ж, возможно, это мне пригодится.
ГЛАВА 25
Заехав к матери, я проведала сына. Санька сидел у телевизора и смотрел какую-то кассету с фантастикой. Потрепав сына по щеке, я присела рядом, с улыбкой разглядывая увлеченную фильмом мордашку сына.
— Сань, ты когда домой-то собираешься? Без тебя в квартире хоть волком вой. Тоска!
— Мам, ну я еще пару дней у бабушки побуду, — попросил сын.
— Ну, если только пару дней… — согласилась я.
Посидев с мамой на кухне, я пристально посмотрела ей в глаза и почувствовала, что не могу сдержать слезы. Мы молчали. Что-то объяснять не было необходимости. Мама умела читать мои мысли без слов и умела меня чувствовать на расстоянии. Взяв меня за руку, она тихо спросила:
— Может, чего-нибудь выпьешь?
— Можно выпить. Я сейчас не за рулем. Юрец отогнал мою машину в автосервис.
Выпив по бокальчику мартини, мы прижались друг к другу и тихонько всплакнули. Даже не верилось, что совсем недавно я бегала по пустынному берегу и хваталась за собственную жизнь, как утопающий за соломинку. Через несколько минут мама принялась готовить обед. Я смотрела на нее любящим взглядом и улыбалась: она была такая же, как и на фотографиях многолетней давности. Евгения. Женька. Красивая, волевая, энергичная и озорная, словно девчонка. Будто время остановилось, и годы оказались не властны над ее возрастом. Она никогда не старела, потому что такие женщины, как она, просто не умеют стареть. Каждый новый прожитый год придает им молодости и красоты. Сделав глоток мартини, я вновь посмотрела на маму и тихо сказала:
— Мам, ты у меня такая красивая… Как здорово, что красота передается по наследству.
Моя милая мамочка улыбнулась и с трудом сдержала слезы.
Покинув родительскую обитель, я вернулась домой. Позвонила Милка и затрещала в трубку, как самая настоящая трещотка.
— Викуль, давай к матери Вадима на дачу заедем. Там сейчас ягод — море. Я хочу мужу сок из свежих ягод сделать.
— Возни больше. Не проще ли купить, — с каким-то безразличием ответила я.
— Ты же знаешь, что мать Вадима знахарка. Она меня с того света вытащила. Так вот, она там какое-то зелье приготовила для Вадима. Он с этого зелья на ноги за считанные дни встанет.
— Я без машины.
— Как это? И куда она подевалась?
— Повреждений много. Юрец ее в автосервис отогнал.
— Поедем на машине Вадика. У меня доверенность есть.
Я подумала, что мне и в самом деле не помешает развеяться. Сидеть в четырех стенах и вспоминать все, что было на берегу, очень тяжело. Милка не заставила себя ждать и заехала за мной буквально через несколько минут. Она возникла на пороге моей квартиры, как шаровая молния, кипя эмоциями и бурно жестикулируя. Машину она вела так же темпераментно, постоянно выезжая на встречную полосу, пугая ни в чем не повинных участников дорожного движения.