– Валяй, – приказал Клейбен. – У нас очень мало времени и очень много дел.
Прошло уже пять месяцев с тех пор, как четверо пиратов проникли на Алитити. Пять месяцев каторжного труда и тяжелых разочарований. А теперь у них в распоряжении всего несколько часов, чтобы вычислить все блестящие и чрезвычайно эффективные ловушки, устроенные бригадиром Чи. Час спустя Звездный Орел восстановил первоначальную личность Такьи. Теперь она находилась в здравом уме, но ничем не могла им помочь.
– Я… У меня есть воспоминания Макоа о его возвращении и пребывании на планете и ничего из моих собственных, – сказала Такья. – Это совершенно невероятно.
– Это влияние фокусированных гипнотизирующих устройств – гипнокастеров, – объяснил Клейбен. – Но нам удалось его нарушить. Мы собираемся перепрограммировать твою память и произвести более мягкое кодирование мозга.
– Вы можете нейтрализовать действие гипнокастеров?
– Теперь, когда мы знаем, с чем имеем дело, это возможно. Нами исследованы принципы, лежащие в их основе. К счастью, пресловутое "глубинное блочное кодирование" позволяет избежать разрушения целых областей памяти. Оно лишь нарушает связи между блоками. Мы можем обработать твой мозг, удалить информацию обо всех языках, которые ты знаешь, кроме, конечно, алититианского, и установить перекрестные ссылки на единый язык поддержки, который называется "Маурог".
– "Маурог"? Что это такое?
– Это искусственный язык. Усовершенствованный язык, используемый роботами-гуманоидами. На одном из его разновидностей общаются между собой Валы. У меня он есть, потому что им изначально пользовался Урубу. Только "Маурог" позволяет, обладая информацией многих личностей, постоянно работать с ней и при этом не сойти с ума. Для тебя он станет совершенно естественным – просто новый язык, несколько более сложный по сравнению с алититианским. Тебе он будет казаться совершенно нормальным и знакомым с детства, как будто ты всю жизнь на нем разговаривала. Но для гипнокастеров он совершенно незаметен.
Такья не услышала, как после этой фразы Клейбен тихо добавил шепотом: "Надеюсь". После короткой паузы он продолжил:
– Конечно, тот, кому не был впечатан "Маурог", не сможет тебя понять, но на первое время твоим переводчиком может быть Звездный Орел. А когда ты насовсем вернешься сюда, мы таким же образом восстановим и остальных, кто работал с тобой на Алитити. И еще, если удастся, договорись с ними и выберите какое-нибудь местечко, где мы могли бы лечить вас.
– А почему бы мне просто не найти эти проклятые гипнокастеры и не вывести их строя? Если они используют фокусированные лучи, я без труда могу их обнаружить.
– Слишком рискованно. Будь я на месте Главной Системы, то снабдил бы их множеством следящих устройств и ловушек, срабатывающих при попытке ликвидировать механизм. Этим, вероятно, и занимается один из Валов. Установка мониторов. Это самый надежный способ, хотя и медленный, но эффективный. Звездный Орел говорит, что у тебя не осталось никаких воспоминаний ни об одном из колец, не говоря уж о том, которое мы ищем. Так что это один шаг вперед и два шага назад.
Такья вздохнула:
– Все это звучит не слишком радостно, особенно это "мягкое кодирование". Я стала одним из тех, кого ненавидела всю жизнь. Мужчиной – таков дар богов женщине.
– Не надо отчаиваться. Возьми себя в руки. Оставь сомнения. На карту поставлена не только твоя жизнь и жизнь трех твоих товарищей. Если вы сейчас провалитесь, придется посылать туда других.
Такья снова вздохнула: "Да, да. Я знаю. Я все понимаю".
* * *
Для Людей воздушная среда была крайне неудобна и неприятна. Здесь они чувствовали себя беспомощными, неуклюжими и уродливыми. Однако рождались они на суше, и в этом крылась какая-то большая тайна и мистический знак.
Ночью на суше было еще терпимо. Дневной свет, даже если небо затянуто облаками, был чересчур ярок для них и вызывал головокружение и головную боль. Зато ночь дарила им волнующие, поистине волшебные ощущения. Зрелище мерцающих в вышине огней, которых даже в принципе не могло быть в естественной для Людей водной среде, внушало им трепет. Эти огни освещали дрожащим светом все вокруг и отражались в очах идолов, стерегущих стены святилища. Казалось, что тени движутся и статуи кружатся в странном, завораживающем воображение танце. Они оживали, и любой мог убедиться, какая огромная сила жизни таится в них.
В воде все было по-другому. Это было не знакомое человеку с Земли ощущение плавания или погружения, и гораздо больше, чем внезапная невесомость, летящий полет на струях подводных течений. Огромное значение имела никогда не затихающая вулканическая активность, которой был буквально пропитан этот мир. Это были не люди Мауи, управляющего солнцем, а дети Пеле, владыки огня.
На глубине, в мире, лишенном света, они чувствовали себя хозяевами. Многие подводные обитатели светятся слабым, приятным светом. Можно легко определить размер, принадлежность к определенному виду и даже пол и возраст рыбы по форме и интенсивности ее свечения. Все не хищные существа имеют этот дар. Священники говорили, что так проявляется мана – жизненная сила богов, создавших их. Только один хищник может светиться по своему желанию – Человек. С помощью мышц, расположенных в кожистых складках на нижней части туловища, они могут управлять электрохимическими процессами, протекающими в организме. Рисунок на нижней части туловища столь же уникален для каждого индивидуума, как отпечатки пальцев для жителей Земли. Из этого рисунка можно многое узнать не только о его обладателе, но и выяснить кое-что из его родословной. А тот, кто хорошо в этом разбирается, способен даже определить тип личности по видимой мане. Одно это отличает их от темных хищников – Больших Змей, Акул-демонов, Тварей со Щупальцами, которые не имеют своей собственной маны, хотя могут отлично видеть ману других.
Здесь, в океане, слой воды, находящийся сравнительно близко от поверхности, весь испещрен следами, принадлежащими различным племенам и народностям. Мана применяется, кроме всего прочего, и для разметки территории. Только женщины могут выделять ее из своего организма так, чтобы она существовала отдельно от тела. Но и они могут делать это лишь в определенные дни месяца. Но, однажды собранная, мана может смешиваться с различными микроорганизмами, ловить растения и при этом сохранять свой первоначальный цвет.
Город сверкает и переливается всеми цветами радуги. Поистине, это блестящее место. Хищники никогда не рискуют здесь появляться. Они предпочитают охотиться в одиночку в пустынной местности. За долгие годы они научились не заплывать в ярко освещенные, людные районы, где сами могут превратиться из охотника в жертву и оказаться съеденными. Если бы не строгие религиозные запреты, их истребили бы еще на заре цивилизации. Но если численность хищников падает ниже нормы, тут же в действие вступает закон, и истребление их полностью запрещается. Если простым смертным невдомек, как важно сохранять природный баланс, от которого зависит и жизнь Людей, то священники это очень хорошо понимают.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});