Читать интересную книгу Галактическая баллада - Эмил Манов

Думаю, что этих космических данных на первое время достаточно для вас, братья земляне, чтобы сориентироваться в обстановке.

Что касается эргонологических особенностей планеты, я только скажу, что на ней имелся один-единственный континент, занимающий треть ее поверхности, остальное было океаном. А по сведениям превениан эволюция эргонской цивилизации определялась в прошлом не социальной борьбой, а непрерывными мутациями в мозговой коре эргонцев, вызванными жесткой радиацией двух оранжевых солнц. К тому времени, однако, когда мы посетили Эргон, мутации уже сделали свое дело и были прекращены - не без помощи науки и искусства, как мы увидим, и на планете наступило благодатное равновесие.

На этот раз мы оставили наш небольшой дисколет на орбите около планеты и, используя антигравитаторы, спустились прямо в ее столицу Фелисите - так мне перевел Ртэслри название столицы. (Имейте в виду, что за небольшими исключениями все эргонские названия и дальше будут передаваться мной только в переводе). Мы приземлились на крышу самого высокого здания Фелисите. Это здание оказалось каким-то храмом, единственным храмом Эргона, и носило название Храм Статус-кво, (В сущности на эргонском языке, между прочим невероятно описательном, это звучало приблизительно так: "Большой золотой дом для торжественных церемоний, посвященных Вечной Незыблемости и трем принципам Йауиюайя, имеющих своей целью сохранение правового порядка во Вселенной и, в частности, на Эргоне". Совершенно ясно, что если я стану произносить эргонские названия без известной адаптации, это отнимет у меня много времени и я не успею рассказать вам ничего существенного.) Итак, мы находились на крыше Храма, точнее, на его единственном квадратном куполе. Внизу под нами простиралась эргонская столица с квадратными прозрачными зданиями, легкими и воздушными, словно дрожащими в оранжевом отблеске двух оранжевых звезд, с прямоугольными улицами, квадратными площадями, квадратными крышами и кубообразными транспортными средствами, летящими по улицам. Вообще все здесь было квадратным, четырехугольным или кубическим, в отличие от круглых форм на Гризе и на Большом дисколете, и я в первый момент воспринял Фелисите как материализованную идею наших французских кубистов. Ртэслри, однако, вывел меня из заблуждения, объяснив, что эта кубоквадратная симфония является лишь выражением чувства порядка и гармонии у эргонцев. Некоторое нарушение гармонии допускали сами эргонцы, форма тела которых была овальной, особенно у эргонок.

Мы поспешили спуститься на большую площадь перед Храмом.

Отсюда мы могли уже оценить и его величественный вид. Квадратный купол, где мы только что были, терялся в небесах. К главному входу вела лестница с двумястами ступеньками. Стены Храма были абсолютно прозрачными, так .что все, находившееся внутри, было видно. В тот момент Храм был пустым и внутри вообще ничего не было, кроме громадной пирамиды из желтого блестящего металла с высеченными ступеньками. Пирамида находилась точно под куполом.

Рядом с ней, на этой же высоте, возвышалась тонкая ажурная металлическая конструкция, подобная башне, с площадкой наверху. Площадка была окружена несколькими стреловидными серебристыми прутьями, обращенными своими остриями к куполу. Вот и все убранство.

Мостовая самой площади перед Храмом была гладко-желтой, с металлическим блеском. Лала Ки нагнулась, отковырнула от мостовой крошечный кусочек и поднесла его к глазам.

- Золото, - неодобрительно сказала она. - Какая безвкусица! Человек может ослепнуть от этого блеска.

- Человек - да, - пробулькал Ртэслри. - Но эргонцы привыкли. Не забывайте про два оранжевых солнца.

Гораздо интереснее, однако, оказалась небольшая толпа эргонцев, собравшихся перед Храмом. Они взирали на него с радостью и благоговением. Внешне они почти ничем не отличались от нас, потому что мы были одеты так же, только вот все они были с голубыми глазами и все без исключения улыбались. Это была восхитительная картина: в оранжевом свете эргонского дня их зубы блестели, как лепестки подснежников. У них был такой жизнерадостный вид, что я почувствовал неловкость за моих друзей-превениан с их печальными глазами. Оказалось, что почувствовали себя неловко и сами эргонцы.

Мы уже собирались уходить с площади, когда один из них обратился к нам с сияющей улыбкой:

- Йоооаоаоо? Ууоюй ый ааао? (Почему вы не улыбаетесь? Может быть, у вас болят зубы? Или вы нездешние?)

- Еео. Яео яой. (Именно. И то, и другое), - сразу ответил Ртэслри, поражая меня своим совершенным знанием эргонского языка.

Но еще больше меня удивил сам эргонский язык. Он состоял, как видите, только из гласных и сразу очаровал меня своей неповторимой звучностью - как часто случается на чужих планетах. Это была песня, щебетание, а не говор. Скорее, если быть более точным, эргонский язык был похож на утреннюю распевку оперного певца. Я вспомнил, что, в сущности, столица Эргона называлась Айюояйои - Городом божественной песни, - но превениане, зная, что тот, кто поет, о зле не помышляет, а кто не помышляет о зле, тот счастливчик, перевели мне его название словом Фелисите.

После ответа Ртэслри, улыбка фелиситеанина стала еще шире.

- Пройдите в первое же кибер-доорство, которое вам попадется по пути, там полечат ваши зубы, - посоветовал он нам. - Вы с какого конца планеты?

- С верхнего, - ответил всезнающий Ртэслри. - Из Йы Уа.

- О, понимаю. Там немного прохладнее. Но здесь вы должны привыкнуть улыбаться. На первое время, пока усвоите наши столичные нравы, обзаведитесь табличками, что вы из Йы Уа. Тогда вам не надо будет слишком долго объясняться с кибер-доорами.

- Благодарю, - сказал Ртэслри.

Фелиситеанин послал нам очаровательную улыбку. Мы поспешили повесить на грудь, рядом с коричневым кругом с молнией, надпись "Йы Уа".

- Ртэслри, - сказала Лала Ки, - этот абориген два раза вспоминал о каких-то кибер-доорах. Что они собой представляют?

- А, вы их увидите. Обыкновенные роботы-киберы, которые поддерживают порядок и хорошее настроение на планете. В силу древнего предрассудка, коренное население здесь не любит этой профессии. Она вверена машинам, которые умеют думать только в рамках своей должности.

- Но нас посылают к ним лечить зубы. Неужели они и зубные врачи? спросил я.

- По совместительству, - ответил, как всегда коротко, Ртэслри. - Пошли дальше.

Мы вышли на одну из улиц Фелисите, широкую и прямую, как и все улицы здесь. На ней не было тротуаров, все полотно улицы использовалось пешеходами - и я еще раз восхитился разуму эргонцев. Они двигались в двух направлениях чинно и молчаливо, озаренные своими вечными улыбками. Двигались медленно, не так медленно, как гризиане, но все-таки... И я отнес это за счет их врожденного чувства достоинства. Что касается их транспортных средств, то они бесшумно пролетали на различной высоте над улицей и крышами, но всегда строго по прямой. Когда надо было повернуть, они останавливались в воздухе, поворачивались вокруг своей оси, на сколько было нужно, и потом уже летели в нужном им направлении. Они имели форму небольших прозрачных кубов на пять-шесть пассажиров или больших прозрачных гробов - для более широкой публики. Вообще все здесь было прозрачным и строгой геометрической формы, кроме самих эргонцев.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});