Читать интересную книгу Зов шамана - Сарагерел

Бедные супруги долго жили в великой нужде, пока однажды ночью Наран Гоохон не проснулась от присутствия в ее постели невидимого мужчины. Поняв, что разбудил ее, он выбрался из-под одеяла и бросился вон из избушки. До нее вдруг дошло, что рука у нее не переломана, нога не вывернута, драгоценный глаз опять на месте, и она вновь обрела былую красоту. Крайне удивившись, она поспешно выбежала наружу и увидела странные большие следы на снегу. Ступая по следам, она очутилась возле горной пещеры. Войдя туда, обнаружила спящего мужчину, «мужа с небес» (инопланетянина), у которого во лбу был светильник, пылающий, хотя тот и спал. В страхе она бросилась обратно к своей избушке.

А через пару дней стало ясно, что она беременна. На девятый день она разрешилась от бремени, родив необычного краснокожего младенца (это отражает то обстоятельство, что на шаманах с самого рождения лежит печать избранничества духов, и они изначально отличаются от других). Правая рука его вытянута, словно для удара, левая нога согнута, словно топнуть хочет. Один глаз смотрит прямо вперед, а другой — искоса. Внезапно раздался его голос из колыбели: «Правая рука вытянута, чтобы всех врагов поражать, левая нога согнута, чтобы всех врагов растоптать, левый глаз прикрыт, чтобы врагов перехитрить, правый глаз широко открылся, чтобы никто из врагов не скрылся».

Мальчик быстро рос, но из-за его странного поведения («ребеночка моют и вытирают, а в пеленках не убывает. В избушке вонь, нельзя и дышать, надо что-то решать. Мальчонка пыжится — за день не выгрести») решили они его наружу вынести, на холмик около избушки поставили, да на ночь там и оставили. (За это он получит имя Нюргай, «пачкун».) В первую проведенную там ночь враждебные всему живому духи наслали на него двух мышей размером с трехгодовалых быков, чтобы те сожрали его. Малыш Абай Гэсэр вынул свои волшебные шаманские силки и поймал мышей. Доставая свою минаа (шаманскую плетку), он молвил: «Впредь два становится одним, а вы становитесь крохотными». Когда он плеткой прошелся по ним, те обратились в скопище крыс и мышей, и с той поры крысы и мыши остаются небольшими. Следующей ночью злые духи послали двух воронов с железными клювами и железными когтями, чтобы те растерзали его. Абай Гэсэр схватил их, вырвал железо и молвил: «Впредь два становятся одним, а ваши клювы и когти пребудут костяными». Такими вороны пребывают и поныне. В третью ночь злые духи послали комара величиной с откормленную лошадь, чтобы тот высосал его кровь. Когда комар явился, малыш вытащил шаманскую плетку и так исхлестал его, что тот превратился в рой мелких мошек и комаров, а малыш приговаривал. «Впредь два становится одним, будете вы мелкой мошкарой, бояться дымящегося костра, на травинках качаться, чуть-чуть кусаться». (Данная часть повествования указывает на использование минаа и слова хоёр сагай нэгэндэ (см. в словаре раздел «Заклинания»), одного из наиболее могущественных заклинаний в нашей традиции, поскольку позволяет привлекать силу гол.)

На четвертый день предводитель злых духов сам обратился в черного шамана и пришел в избушку, где жили Абай Гэсэр и его родители. Войдя внутрь, он молвил: «Я шаман, являюсь найджей маленьким мальчикам и девочкам, защищая их, пока те не подрастут и не получат право танцевать танец ёхор. Я слышал, что у вас есть сын, позвольте мне стать его заступником». Сэнгэлэн-нойон и Наран Гоохон поверили ему и облачились для шаманского обряда во все лучшее. Лежа в колыбели, Гэсэр зашелся плачем, и мнимый шаман спросил: «Что такое? Наверное, у него животик болит? Позвольте мне осмотреть его». Приблизившись к ребенку, он обратился в страшное чудище и завопил: «Я выну твои ами и сульде» «Нацелил железный клюв длиною в три четверти, но мальчонка за клюв ухватился и ножонкой черта — в кадык» и так пнул его в грудь, что оторвалась у шамана зулд (голова, горло, сердце и легкие) и тот умер. (В этой части повествования мы видим, как шаманы становятся крестными детей, найджа-ми; получаем представление об утрате ами и сульде и о связи этих душ с зулдом, ибо с отделением зулда от тела наступает мгновенная смерть.)

Следующие три ночи малыш Гэсэр, приняв облик возмужалого Бухэ Бэлигтэ, отправляется к желтому, синему и черному озерам, где еженощно собирались девяносто девять духов, насылающих хвори. Походя на них во всем, с небольшой острой бородкой и в шапке, подбитой беличьим мехом, он завоевывал их доверие. Затем соблазнял окунуться в озере, а когда те входили туда, он баламутил воды своей шаманской плеткой так, что те оказывались на дне под слоем ила. И тогда он обращался к ним: «Впредь два становится одним, а вам более не тревожить людей!» После этого окунал свой шаманский посох в озеро, и вода вновь становилась чистой и прозрачной. Затем он брал длинный тростник и высасывал всю грязь и все хвори из мира и выплевывал в Ледовитый океан. (В данном разделе представлен шаманский посох как преобразующее орудие, а также прием высасывания и сплевывания скверны в ходе врачевания.)

Малыш Бухэ Бэлигтэ/Гэсэр пережил много приключений, но здесь я буду краткой, поскольку они не столь поучительны, как представленные выше части сказания.

Став юношей, он обрел большую ведовскую силу, но еще не изведал посвящения. В ту пору он был вроде бутура или хуурай боо («сухого шамана» или «непосвященного шамана»). Будучи еще достаточно молодым, Бухэ Бэлигтэ (еще неизвестный под именем Гэсэра) отвоевал себе двух жен (Тумэн Жаргалан и Урмай Гоохон), но еще не спал с ними, поскольку ночью у него мутился разум и он бродил по лесу до самого рассвета. (Таково обычное проявление душевной болезни, которая порой сопутствует шаманскому избранничеству.Так называемая «шаманская болезнь», бурят, хий-убшэн, монг хий евчин (досл.: «ветра болезнь», «истерия»)).

Его жены решили выяснить, что тот делает по ночам, и тайком последовали за ним.

Увязавшись за ним, они увидели, как он вдруг обернулся орлом и полетел, поднимаясь вдоль склона Мировой горы Сумбэр-улы (олицетворения гол), пока не достиг ее вершины, служащей проходом между средним и верхним мирами. Там он развел огонь и принес в жертву тэнгриям барана, совершив тайлган (шаманский обряд). Внезапно его тело преобразилось, и вместо юноши предстал могучий муж, в чьих глазах сверкала, подобно молнии, энергия цог. Лицо у него было красное, а волосы на целый локоть спадали с плеч, и он стоял там, затянув шаманские песни и прося Эсэгэ Малаан-тэнгри прислать его шаманскую утварь, чтобы он мог приступить к очищению земли от всего вредоносного, что мучило людей и животных.

Он призвал духов, и те вняли ему, ибо пришло время посвящения! Эсэгэ Малаан-тэнгри и все прочие тэнг-ри, внявшие его призываниям и ощутившие запах священного дыма, который поднимался к небу, встретились. Они отправили вниз Бэльгэн Хээр Морина, волшебного скакуна Бухэ Бэлигтэ, олицетворение шаманского бубна, доставившего на своей чудной спине орудия, необходимые Абаю Гэсэру. Ударяясь о склоны горы, его копыта высекали искры. «Спрашивает конь у своего ездока: "Много ли силы в тебе, и насколько она крепка?" Отвечает седок: "Будь у земли ручка, за которую ухватиться бы, повернул бы землю и вправо и влево". — "А теперь ты отвечай мне, — спрашивает седок на гнедом коне, — насколько ты быстр, чего ты стоишь, от кого ускачешь, кого догонишь?" — "Три травинки в огне не успеют сгореть, я нашу круглую землю обегу на треть. Пока девять травинок сожжет огонь, землю вокруг обежит твой конь". — "Если так, мы удачно соединились, быстрота и сила тут породнились"».

Получив посвящение, Бухэ Бэлигтэ стал Абаем Гэсэром.

Абай Гэсэр вставил ногу в серебряное стремя, схватил чудные красные поводья и вскочил в седло. Когда же они неслись с горы, то походили на орлов, парящих на стыке среднего и верхнего миров. Порой, оказавшись слишком низко, они скакали по верхушкам деревьев или высекали искры у горных вершин. Трижды они облетели землю. Когда же они обходили землю в последний раз, небеса огласились криками радости. Тридцать три богатыря Саянских гор появились на своих крылатых конях и последовали за Абаем Гэсэром с возгласами: «Наш Абай Гэсэр, Абай Гэсэр, чья волшебная сила огромна!» Они пришли в родные края Абая Гэсэра, чтобы стать ему помощниками и защитниками. Сар-гал-нойон ударил в свои золотой и серебряный бубны, собирая людей. Они совершили даллагу и почтили тэнгриев, ибо пришло время исцеления земли.

Данное сказание напоминает нам, что шаманский бубен попадает к нам по велению духов, подобно тому как Эсэгэ Малаан-тэнгри ниспослал волшебного скакуна Абаю Гэсэру, когда пришел урочный час. И вовсе не совпадение то, что многие монгольские и сибирские шаманы украшают свои бубны крохотными изображениями упряжи и повязывают хадаги, олицетворяющие голову и уши лошади. Как видно из сказания об Абае Гэсэре, он правил шаманское ремесло еще до общения с духом Бэльгэн Хээр Морина, лошадиным духом своего бубна, но общение с этим духом носило преображающее действие, служа своеобразным посвящением. Как станет видно ниже, бурятская система шаманского посвящения выводит шамана на более высокие уровни могущества, когда тот пробуждает свои различные орудия, находясь во власти глубоких и впечатляющих видений. Девять частей (халаа, «ветвей») полного варианта сказания об Абае Гэсэре, подобно девяти ступеням шаманского посвящения, представляют девять ветвей тургэ, Мирового Древа, так что поучительный рассказ об Абае Гэсэре наставляет этим девяти уровням шаманского совершенствования. Из них, по моему мнению, пробуждение (оживление) бубна важнее всего для тех, кто правит шаманское ремесло.