Валентина уже привыкла к небольшому шуму, ведь её стойка располагалась ближе к стене, давая ей возможность видеть и входную дверь, и двери в помещения сотрудников. А кабинет начальства располагался почти рядом с её местом. И таблички присутствовали на всех дверях. Наверное, поэтому та юная девушка обратилась именно к ней.
И вот, она во второй раз пришла к закрытию.
— Добрый вечер, — голос был тихий, но уверенный. — Я была у вас вчера. Мне нужно увидеть Владимира Стяжкова, я хочу записаться к нему. Вы же сказали, что без записи никак. Так вот, я готова записаться. Когда у него будет возможность со мной поговорить?
Валентина удивлённо смотрела на неё. Вот какое такое важное дело может быть у юной девицы к их директору?
— Я могу вас записать, однако, мне нужно понять цель вашего визита и целесообразность встречи для директора. Какова цель встречи? — и она вопросительно посмотрела на девушку, стоявшую по ту сторону стойки.
Та молчала, а взгляд её, прикованный к Валентине, становился злым. Та аж поёжилась.
«Ничего себе юное создание! Посмотрела, аж мурашки по всему телу. Кто же ты, и зачем тебе так нужен наш директор?»
А та выдавила слова, сделав голос ещё тише:
— По личному вопросу, так и напишите, — а сама смотрела, не отрывая взгляд.
Валентина растерялась, но виду не показала.
— Может, вам лучше напрямую с ним договориться. И решить личные вопросы за пределами конторы?
— Я согласна, — всё так же тихо, но уверенно ответила девчонка. — Дайте мне его телефон, я сама позвоню ему и договорюсь о встрече.
И смотрела так ожидающе, словно Валентина каждый день раздаёт незнакомым людям телефон директора. Такая наглость и настойчивость даже в некоторой степени восхитили её. Какая упорная девушка! Однако Валентина была на работе и хотела уже вежливо отказать посетительнице и в записи на встречу, но тут увидела, как та нервно потирает руки и, пытаясь делать это незаметно, оглядывается по сторонам, словно опасается чего-то.
Значит, эта наглость была скорее защитным механизмом? Валентина всё же решила присмотреться к девушке получше, что-то в её внешности её смущало. Что же? Она никак не могла поймать мысль. Поэтому решила присмотреться к той и предложила чашку чая, или кофе, а пока обещала заняться её вопросом.
Девушка согласилась на чай и Валентина, движимая материнским инстинктом, положила ей и печенья. А потом зашла к себе за стойку и даже начала смотреть график встреч начальника. И автоматом кинула взгляд на девушку. И застыла. Валентина только сегодня угощала своим фирменным печеньем начальника, благо пару дней назад напекла сразу много и решила принести на работу.
И вот тут автоматически положила именно своё печенье. Так вот, девушка ела его точно так же, как ещё днём «хрумкал» им Владимир Сергеевич. Когда Валентина принесла их ему на пробу вместе с чашкой крепкого кофе, он сразу потянулся за ними, понюхал, видимо, ему очень понравился их запах и откусил, с удовольствием жуя. А Валентина смотрела, явно наслаждаясь этой немой похвалой своим талантам.
И вот теперь она смотрела, не отрываясь, на совершенно другого человека, и находила ещё и внешнее сходство с её начальником. Точно! Вот что её смутило. Девушка была похожа на Владимира Сергеевича. Это если присмотреться. Ведь внешность не настолько сильно повторялась в ней, нет. Это была совокупность и внешних черт, и похожие движения, мимика. Да, общая картина поражала.
Валентина подошла к девушке и попросила подождать, пока она лично договорится о встрече. Та глянула снизу, кивнула молча и отхлебнула чаю. А Валентина решила позвонить из отдельного кабинета, попросив недалеко сидевших сотрудников присмотреть за приёмной.
Зайдя в кабинет, она плотно прикрыла дверь, зная о прекрасном слухе оборотней. А то мало ли, а вдруг девушка и правда оборотень, только маскируется. Она явно от кого-то скрывается.
— Владимир Сергеевич, добрый вечер. К вам пришла посетительница и хочет встретиться именно с вами.
— Так запишите её, в чём проблема? — в голосе начальника чувствовалось недоумение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет, я не могу её просто записать, она кажется мне подозрительной.
— Чем же она так подозрительна, Валентина? Очередная охотница на успешных мужчин? Тогда отделайтесь от неё, или направьте лучше к нашим специалистам на консультацию.
— Она отличается от обычных посетителей, и от подобных женщин тоже. Девушка очень юная, ей лет шестнадцать, и она пытается быть крайне незаметной, не привлекать внимание к себе. Да, ещё она, ммм, как бы это сказать, она похожа на вас.
— Что? Это невозможно. Хотя погодите, Валентина. Она оборотень?
— Я не уверена, девушка так выглядит и ведёт себя, что я не могу понять, оборотень она, или человек.
— Задержите её до моего прихода, я уже выезжаю. Мне нужно самому проверить. Надеюсь, это не шутка.
— Хорошо, я постараюсь её задержать. Но уж очень она осторожничает. Я могу сказать, что вы скоро будете, и она может вас подождать?
— Да, так и скажите ей. И отпустите людей, скажите, моё распоряжение. Чтобы в течение десяти минут в офисе никого не было. Но сначала проводите девушку в отдельный кабинет, чтобы её никто не видел. Вы поняли, Валентина?
— Да, конечно, всё сделаю.
— Я скоро буду. Не подведите меня, это крайне важно. Сделайте так, как я вам сказал. Сначала тихо провожаете её в кабинет, затем отпускаете всех. Вы поняли?
— Да, Владимир Сергеевич, я всё поняла.
— Я буду через полчаса.
И он отключился. Валентина несколько секунд стояла и в ступоре смотрела на телефон в руке, а затем очнулась и пошла выполнять указание начальства.
Глава 47
Приехав, директор попросил Валентину задержаться в офисе, пока он будет беседовать с девушкой. Как только он зашёл в приёмную, Валентина лишний раз убедилась в его родственном сходстве с юной особой. Та и слова сказать не успела, только голову повернула в сторону нового посетителя конторы, оказавшегося владельцем оной, и застыла, жадно рассматривая его.
Владимир Сергеевич предложил ей поговорить в его кабинете, а Валентину попросил пока побыть в офисе до окончания разговора. Они зашли в кабинет, плотно закрыв дверь, а Валентина решила время зря не терять и разобрать документы, пришедшие к ней вечером, а завтра у неё будет утро посвободнее.
Через полчаса Владимир Сергеевич попросил её зайти в кабинет. Он попросил её сесть в кресло рядом с девушкой, но сам не сел к столу, а прошёлся до окна, повернувшись полубоком к нему, начал говорить:
— Валентина, эта девушка, что пришла ко мне, утверждает, что она моя дочь. Просмотрев то, что она принесла мне в качестве доказательства моего отцовства, да и внешне у нас есть фамильное сходство, я склонен поверить в такую возможность, — он повернулся к ним, сохраняя спокойное выражение лица, и продолжил: — однако, у меня возникла серьёзная проблема. Мне никак нельзя иметь близких людей, но вас это волновать не должно. Могу сказать только, что есть те, кто может воспользоваться моей слабостью и попытаться повлиять на мои решения с помощью родного человека.
Владимир Сергеевич посмотрел на юную девушку, что сидела, сжавшись на кресле, стремительно подошёл к ней, присел перед ней на колени, взяв её руки в свою ладонь и накрыв второй, спросил:
— Ну что ты, чего так смотришь, я же тебе всё рассказал как есть, неужели ты не поняла?
Та ещё ниже опустила голову и ответила почти шёпотом:
— Да всё я поняла, думаешь, у тебя одного проблемы? Если бы моя жизнь не пыталась превратиться в хаос, я бы и не пришла к тебе. Что я, не понимаю, что ты и знать меня не знаешь. Кто я тебе? — она подняла глаза на него и продолжила: — По сути, чужой человек. Да и тебя я вижу впервые в жизни. Мы чужие друг другу люди, и уже вряд ли станем близкими, ведь у каждого своя жизнь и свои проблемы.
Она глубоко вдохнула, медленно выдохнула и начала освобождать свои руки из плена рук отца поднимаясь: