Алексей Тарасов:
«На КрАЗе же мне в тот день заявили: Белков в командировке за пределами края, но не в России. /…/ Он отбыл, по данным Колесникова, в США. /…/ Сейчас выясняется, что он находится в Мексике, в Акапулько, на вилле Василия Анисимова — главы „Транс-консалта“. /…/ У него под стать и болезнь — проблемы с позвоночником, как в своё время у Березовского. Снимки были отправлены в Европу, в США, речь шла об оперативном вмешательстве, заявили мне люди Быкова».
Андрей Григорьев:
«Вначале Быков поехал с Джоевым (руководитель банка „Металэкс“) в Мексику, на его виллу, оттуда в Швейцарию, Австрию, Югославию, где он жил на бывшей вилле Тито. Я видел видеокассету».
Наталья Доронина, сотрудник фонда «Вера и Надежда»:
«У него что-то было с позвоночником. Операцию делали в Австрии. Когда уезжал, я была грустная, он сказал: „Жизнь — это борьба, нужно бороться“.»
Сергей Блинов, партнёр и друг Быкова:
«Лебедь обрубал концы. Мне передали слова Лебедя: „Уезжай из города!“ Я уехал 1 апреля 1999 года, вернулся 27 сентября 2000 года».
Действительно, не подлежит сомнению, что в Австрии Быкову была сделана операция. Некоторые вменяют в вину Василию Анисимову эту операцию, так же как и то, что он посоветовал Быкову уехать за границу. Якобы Анисимов сделал это со злым умыслом: и чтоб операцию долго делали, специально указал на клинику в Австрии, подольше задержать Быкова там, в то время как здесь, в Красноярске, Анисимов и братья Черные захватят КрАЗ. Эта версия не выдерживает никакой критики. Олег Дерипаска вначале был генеральным директором Саянского завода и в своё время увёл из алюминиевой империи братьев Черных этот завод. Дерипаска и братья-Лебеди были заинтересованы в падении Быкова. В их планы не входила никакая заграница для Быкова. Они просто и банально хотели его посадить, припугнуть, заставить отдать акции. Быков уехал, предупреждённый, может быть, тем же Петруниным, который к моменту пресс-конференции Колесникова ещё находился на своей должности, не был уволен и сидел в зале на пресс-конференции. Петрунин, несомненно, знал о том, что в марте возбуждено уголовное дело, и мог предупредить Быкова. А если не он, то могли предупредить другие источники в МВД края. У Быкова были там друзья, сочувствующие и обязанные ему люди и без Петрунина. Операцию на позвоночнике он сделал по случаю, оказавшись там, — и время есть, почему не сделать.
Весь апрель, май, июнь, июль и до самой середины августа ничего удивительного в деле Быкова не происходит. Он оперируется, живёт в Австрии, Швейцарии, Югославии… Единственное событие происходит по лини КрАЗа. 7 июня в Москве состоялось собрание акционеров КрАЗа, на котором был избран новый совет директоров. Быков не вошёл в него. Председателя не выбрали вообще. А замом председателя стал Иван Турушев, тот самый, который когда-то уже был гендиректором завода. Однако Быков остался при своих акциях. Дерипаска ещё не появился.
Работники следственной бригады Колесникова: сам Колесников, Николай Нино, и рангом помельче, как Алексей Калугин, зам. начальника следственного управления краевого УВД — дают интервью газетам. Почти до самого августа они говорят только об обвинении Быкова по ст.174 УК РФ. Конкретно ни по КрАЗу, ни по другим компаниям, принадлежащим или контролируемым Быковым, ему обвинений в отмывании не предъявляется. Уцепившись за начатую ещё Зубовым историю с загородным домом, вся орда милицейских чиновников (Нино говорит:
«Бригада — это несколько следственно-оперативных групп, в состав которых входят более 200 сотрудников центрального аппарата МВД, органов внутренних дел края, УВД Москвы, Санкт-Петербурга и других регионов»)
раскручивает таёжный замок.
«В настоящее время наши усилия сосредоточены на расследовании наиболее тяжких из уголовных дел. Мгновенных результатов не ждите. Экономические дела требуют колоссальных усилий. Месяцы уходят на ревизии и экспертизы. Только по одному из дел надо допросить свыше 17 тысяч человек (нет, я не ошибся, в тексте Н. Нино так и говорит: „семнадцати тысяч человек“), истребовать и изучить десятки килограммов документов. По десяти уголовным делам расследование уже завершено. Надеюсь, общественность в самое ближайшее время услышит обвинительные приговоры. На контроле ещё 18 дел».
Пока же общественности предлагают всё тот же таёжный замок. Как мы видим, из него извлекли массу пользы: подкрепили кое-как, кое-чем, временно, наспех статью 174-ю, первое обвинение против Быкова. Домик при конюшне, сарай фактически, помог им не допустить Быкова до выборов в Ачинском одномандатном округе, пусть и самым бессовестным и беззаконным образом. А впоследствии и два других обвинения: по ст.222 — незаконное хранение оружия и ст.105 — умышленное убийство (Губина) — будут иметь тот же источник: показания Ставера, начальника охраны быковского коттеджа. А пока больше ничего нет. И Калугин вынужден убеждать в ценности таёжного замка, убеждать общественность:
«Назаровский коттедж Быкова, по уверениям заинтересованных лиц — сиротская хижина. Между тем участок там — более 4 гектаров, а балансовая стоимость „хижины“ превышает миллион рублей новыми. Сомневаюсь, что обыкновенный труженик, получающий 2–3 тысячи рублей в месяц, да и то нерегулярно, может позволить себе построить, обставить и содержать такое жилище. А у Быкова ведь не один этот дом. Фактически (заметьте, фактически, не по бумагам; по бумагам Быков не владеет ни таёжным замком, ни сарайчиком при конюшне. — Э.Л.) он владеет и комплексом в Овинном. Там шесть коттеджей. Один, в котором нашли коробки с долларами и золотые слитки, оформлен на Быкова. Остальные пять — на других лиц».
Запомним эту демагогию высокого следственного чиновника. Быков никогда не притворялся обыкновенным тружеником, он выставлял напоказ своё богатство.
Всеволод Севастьянов:
«Едем, грунтовка, высокий забор метра четыре. Караульная башня. Ворота раскрываются. Парни охраняют. По дороге идёт Быков в спортивном костюме. Доволен. Улыбается. Ему нравится, что у него всё это есть…»
Быков — председатель совета директоров КрАЗа, не хозяин, но один из хозяев завода. А быть хозяином разрешила ему эта же власть, она же и стартовый сигнал дала в 1988 году: законом о кооператорской деятельности. Чего же теперь пенять ему, что он хорошо услышал стартовый сигнал? И судить его по аскетическим законам образца до 1985 года? По тем законам его, как подпольного миллионера Рокотова, расстреляли бы за сотую долю его «предпринимательской деятельности». Но ведь эпоха другая, зачем же «обыкновенных тружеников» за уши в свидетели тащить? Чтоб не было обыкновенных тружеников на одном полюсе и Быкова на другом, давайте сделаем социалистическое общество? Я — за. И помогу.
Но это всё болтовня. Также, как и коробки с долларами и золотые слитки, которые больше нигде не появляются. Объяснение простое. Либо на слитки и доллары имелись законные бумаги, либо никаких слитков и долларов не было. Тем временем в августе происходят подряд несколько событий. Лучше дать их тут вперёд, а потом уже задуматься что к чему и как они между собой связаны.
19 августа, в день Преображения Господня, появляется в городе Красноярске господин Березовский. Он посещает КрАЗ в сопровождении гендиректора Баранцева. Говорят, встречался и с Г. Дружининым. 20 августа (по другим сведениям — 18 августа) и.о. главы назаровской межрайонной прокуратуры г-н Дерменев подписал ордер на арест Анатолия Быкова. До этого соответствующее постановление об аресте подписал следователь по особо важным делам прокуратуры края с дислокацией в Ачинске Евгений Коврижных. Речь уже идёт не только о статье 174, но и о статьях 222 (незаконное приобретение и хранение оружия) и 105 (умышленное убийство). Генрих Падва — адвокат Быкова — заявил о правонарушениях в связи с этими обвинениями. Закон об отмывании денег появился в 1997 году, а коттедж построен в 94–95 годах. В деле об убийстве Губина Быков фигурирует лишь как свидетель. Зачем арестовывать свидетеля? Но ещё одно событие, случившееся 23 августа 1999 года в греческом городе Салоники, даёт объяснение всем этим ордерам на арест, посыпавшимся на Быкова. 23 августа в Салониках арестован Татаренков. Так выгодно арестован (с шестью пистолетами, патронами, с гранатами, с фальшивыми паспортами) и так вовремя, что напрашивается простая мысль: Татаренкова готовились взять до этого. Русские знали, что его возьмут, рассчитывали, что выбьют из него показания против Быкова. Потому и посыпались все эти ордера на арест Быкова. Чуть вперёд забежали даже. Несомненно, был сговор с греками или умело навели греков на Татаренкова. Почему раньше не было ордера на арест? Статья 174 плохо и мало доказуема, а статья 222…— очевидно, Олег Ставер или уже отказался от предыдущих показаний, что перевозил для Быкова сумки с оружием, или показался следователям сомнительным свидетелем.