Читать интересную книгу Алхимия - Мария фон Франц

Последняя цитата (Псалом 39 в латинском варианте и 41:9 в русском) взята из псалма, который поют в католических церквях в ночь, накануне первого дня пасхи. В псалме говорится, что ночь становится светлой как день. На основании сказанного можно предположить, что даже если автором трактата и не был Фома Аквинский, то все же авторство принадлежит католическому священнику, так как никто, кроме католического священника, не способен столь свободно цитировать Библию. Намекая на мессу, которую читают в пасхальную ночь, он сравнивает начало науки, восходящую зарю, с ночью накануне пасхи, воскресением Христа.

Что касается психологического состояния автора, то здесь обращает на себя внимание изменившийся стиль изложения: исступление исчезает полностью, уступая место несколько педантичному слогу, проявившемуся на примере того, как автор рассматривает четыре причины, побудившие его остановить свой выбор на этом названии. Основываясь на этом можно предположить, что автор вышел из состояния инфляции и обрел относительную рассудительность. Теперь он старается упорядочить полученный опыт.

Характерно, что в данном случае упорядочение имеет четыре аспекта. Автор приводит четыре толкования фразы «утренняя заря». При любой попытке утвердиться сознание навязывает явлениям схему, состоящую из четырех элементов, и поэтому автор старается дать восходящей заре четыре объяснения. В дальнейшем мы увидим, что, согласно автору, утренняя заря есть Мудрость Божья, поэтому он отстраняется от произошедшего и старается его осмыслить. Он встретил утреннюю зарю и теперь может описать ее, приведя четыре толкования.

Его толкование слова «аврора» представляется мне довольно поверхностным. Вначале он жонглирует словами (aurora, a urea hora), а затем сравнивает аврору с утренней зарей, на которой больные, проведя бессонную ночь, засыпают. Что вы думаете об этом?

Ответ По-моему, здесь эмоциональная избыточность компенсируется за счет мышления.

Доктор фон Франц: Да, но компенсация заходит слишком далеко. Такое нередко бывает на шизофренической стадии. Сначала — игра словами, затем грубость, и вдруг — беспечность, компенсирующая чересчур глубокое погружение в сферу эмоций. Этот процесс можно рассматривать как компенсаторный акт или стремление дистанцироваться от эмоций, однако на постороннего наблюдателя он производит отталкивающее впечатление. Человек только что испытал глубочайшее внутреннее потрясение, затронувшее всю его эмоциональную сферу, и вдруг заявляет, что все это чепуха.

Я наблюдала это явление практически каждый раз, когда человек слишком глубоко погружался в сферу бессознательного. Здесь срабатывает механизм защиты слабого сознания от всепоглощающего переживания. Я могла бы охарактеризовать это состояние как шизоидное (легкомысленное отношение к серьезным вещам, высмеивание их и даже цинизм по отношению к ним), хотя в действительности мы имеем дело с компенсацией слишком глубокого погружения в эмоциональную сферу. В данном случае, безусловно, наличествует компенсаторная реакция, растянутая во времени.

В крайних случаях происходит, «регрессивное восстановление личности», в котором заинтересованы врачи и психиатры, и пациенты говорят, что все ими увиденное было вызвано болезнью и они никогда больше не будут думать об этом. Они предают забвению все свои переживания, выписываются из больницы и стараются адаптироваться к жизни в обществе. Они идут работать в офис и не хотят, чтобы им напоминали об их прежних словах и мыслях. Как правило, они переезжают в другой город, чтобы не встречаться с прежними знакомыми, а если когда-нибудь вспоминают свои переживания, то воспринимают их лишь как следствие болезни.

Переживание отвергается, поскольку интенсивность его слишком высока. Вначале пациенты остро ощущают последствия переживания, однако, позднее, когда благодаря шоковой терапии они выходят из этого состояния, у них, как правило, формируется нейтральная позиция. Если же терапевту удастся (не прибегая к терапии) вывести пациента из такого состояния с помощью ларгактила (largactil), аналогичного лекарственного препарата (или электрошока), то, как правило, следует упомянутая реакция. Такие пациенты стыдятся своего прошлого, связанного с невменяемостью. Адаптация к реальности носит у них поверхностный, нейтральный характер, поэтому при встрече с ними мы, несомненно, будем испытывать скуку, и ничего кроме скуки. У нас возникнет такое ощущение, будто они стали нормальными до занудства, утратив суть и энергию личности.

Слава богу, эта стадия носит временный характер. Хотя она нередко встречается, она без труда поддается осмыслению и задает нормальный ритм человеческим отношениям. Например, в классической античной традиции после трех трагедий разыгрывается комедия. Зритель не мог уйти домой, посмотрев лишь «Царя Эдипа» Софокла и две другие трагедии. В конце представления непременно ставили одну из комедий Аристофана, чтобы все посмеялись от души. Нередко срабатывает и другой любопытный механизм: в самый напряженный момент похоронного ритуала кто-нибудь из присутствующих неожиданно видит что-то смешное и у него наступает нервная разрядка, ему хочется рассмеяться. Человек не может слишком долго выдерживать высокое напряжение трагической ситуации и поэтому нередко испытывает непреодолимое желание над ней посмеяться.

Сказанное позволяет понять пародийную мессу, бытовавшую в средние века. В течение 364 дней в году люди относились весьма серьезно к мессе и гостии (Христову Телу), но один день отводился для шутливого отношения к ним. Кроме того, например, у североамериканских индейцев существует обряд, в котором принимает участие шут из клана буревестника (Thunderbird clan). Шут осмеивает священные обряды, делает непристойные замечания и отпускает шутки в их адрес. Этот обычай показывает, что максимальное возбуждение вызывает у нормальных людей потребность в компенсации. Поэтому реакцию шизофреника, испытывающего страх перед бессознательным, следует считать вполне нормальной.

В нашем доме живет горничная, которая видит призраков и может красочно передать свои впечатления. Призраки для нее — абсолютная реальность. Она способна общаться с ними часами. Если горничная решит посвятить вас в эту великую тайну, она начнет с большим чувством рассказывать о призраках. Прежде чем вернуться к своим обязанностям домохозяйки она неизменно произносит в конце такого разговора следующие слова: «Впрочем, как вы знаете, призраки не существуют, так что все это вздор!» Затем на ее лице появляется широкая ухмылка, и она возвращается к своей работе. Последнее замечание выполняет функцию ритуала прощания (rite de sortie), потому что она не может сразу перейти от своих впечатлений о призраках к приготовлению картофеля. Этот прощальный ритуал позволяет ей освободиться оттого, что глубоко затронуло ее душу. Аналогичным образом поступает большинство людей, обладающих чувством юмора, когда они впадают в патетику.

Следующая глава имеет название «Побуждение несведущих к поиску Мудрости».

«Разве ты не слышишь голос Мудрости, различимый в книгах мудрецов, когда она говорит: «О люди! Я взываю к вам, способным понять меня. Поймите притчу и ее толкование, поймите слово мудрое и его тайный смысл. Мудрые употребили все выражения, сравнивая мудрость со многим на земле, дабы приумножить се. Если мудрый будет слушать мудрых, он станет более отзывчивым и проникнется этим«».

Мудрость — Царица Юга, которая пришла с востока подобно восходящей утренней заре, чтобы внимать мудрости Соломоновой и ее понять. Она держит в руке власть, почести, славу и царство. Голова ее увенчана короной из двенадцати сияющих звезд, как у невесты, украшенной для жениха. Покров ее украшен золотой надписью на греческом (вероятно, на арабском) и латинском языках: «Я буду править как царица и мое царство не прейдет во веки для тех, кто отыщет меня благодаря проницательности, для духа изобретательности и постоянства».

В этом фрагменте автор пытается осмыслить свой опыт с иной точки зрения. Неожиданно для себя он понимает, что все прочитанные им символические тексты, библейские и алхимические, указывают на один и тот же опыт. Быть может, в этот момент он осознает свою способность прочитать алхимические трактаты и понять их смысл, так как теперь он может сообразовывать их со своим собственным опытом. Он полагает, что Библия и все алхимические трактаты глубоко символичны и заключают в себе метафорическое или символическое описание переживаний, которые только что испытал он.

Здесь, как мы убедились, происходит следующее: автор старается зафиксировать, свести воедино и осмыслить свои внутренние переживания, описывает их, опираясь на другие тексты. Он рассматривает Библию и алхимическую литературу как подробное описание подобного опыта. Вновь появляется фигура, играющая ключевую роль в понимании всего произошедшего. Эта фигура — Мудрость, Царица Юга, Восходящая Утренняя Заря, которой он приносит свои хвалы. Он называет ее Полуденной Царицей или Южным Ветром (в латинском языке слово «auster» обозначает как «южный ветер», так и «полдень»). Это соотносится с евангельским текстом: «Царица Южная восстанет на суд с родом сим и осудит его, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона» (Евангелие от Матфея, 12:42).