Глава 17
Моим противником был Норайо Гэндзи. Я конечно давно мечтал сломать ему челюсть, но возможность сделать это на сегодняшний день была крайне мала. Норайо был одним из лучших бойцов на курсе. Точнее самым лучшим. Вероятность его победить стремилась к нулю. Но мы, как говорится, не пальцем деланы. Сдаваться не начав бой не в моих правилах.
Гэндзи встал в противоположном углу ринга и смотрел на меня, улыбаясь уголками рта. Когда прозвенел гонг к началу боя, он похрустел суставами и спокойным шагом направился к центру ринга, даже не поднимая рук. Я осторожно приблизился, глядя ему прямо в глаза, а боковым зрением отслеживая движения рук и ног. Гэндзи спокойным размеренным шагом пошёл по кругу, так и не поднимая рук. Как мне в ухо прилетел первый удар, я даже не понял. В ухе зазвенело и я чувствовал, как оно раздувается. Такое впечатление, что он легко мог бы вырубить меня одним ударом, но сначала решил поиздеваться.
Я стал двигаться в разы быстрее и аккуратнее. Следующий удар я заметил вовремя и уклонился. Гэндзи вскинул брови и скривил губы. Кажется он был приятно удивлён, что соперник оказался не тюфяком. Хорошего соперника приятнее бить, чем лопуха. Потом ещё пара ударов, от который я уклонился в последний момент. Один раз его кулак скользнул по моей щеке, второй по лбу. Он уже понял, что со мной будет не так уж просто и приготовился к серьёзному бою, подняв кулаки на уровень лица.
Дальше всё пошло не в мою пользу. Скорость ударов и блоков у него были на очень высоком уровне. Бил он не в полную силу, но удары всё чаще достигали своей цели. Моё лицо уже во всех местах жгло и пухло. Завтра меня просто не узнают. Но выводы делать рано. Скорее всего меня не узнают уже сегодня. Удары всё сыпались. Пару раз я уловил удачный момент и рассек ему бровь. Это его явно взбесило и удары, которые проходили мою защиту стали более весомыми. После пропущенного прямого в глазах потемнело и ноги подкосились. Я упал на колени и получил прямой удар ногой. Свет померк.
Когда открыл глаза, как думаете, что я увидел? Правильно, белый потолок лазарета. За неполный месяц жизни здесь уже в третий раз! Может мне вообще сюда переехать? Какой смысл в общаге, здесь уже как дома. Утреннее солнышко едва поднялось над горизонтом и розовый свет залил палату приятным теплом. Я вспотел и был весь мокрый. Резким движением откинул одеяло. Руки, лицо и грудь саднили тихой болью. Во время боя я не чувствовал всех ударов, что мне достались, зато теперь в полной мере. Ничего, скоро придёт Мэдока и подлатает. Хотя зачем мне его ждать? Мы, как говорится, и сами с усами. Несмотря на боль и ломоту от ушибов и гематом, сел в позу лотоса и прислонился спиной к стене. Можно было и лёжа, но так мне удобнее.
Энергетические потоки полились в моё многострадальное тело. В первую очередь я занялся переломами костей пальцев, потом рёбра. Сколько же он нанёс мне повреждений? Он не торопился победить, он методично меня избивал и только теперь я это понял. А когда уже надоело избивать, вырубил.
Переломы быстро начали срастаться, гематомы и отеки уменьшились, боль отступила. Медитация окончена, я просто отдыхал с закрытыми глазами, когда дверь в палату открылась. Я открыл глаза и увидел перед собой ту самую сексапильную соловушку.
— Доброе утро, Акиро! — прощебетала она. — Как твоё самочувствие?
— Да так, средне, — прохрипел я. — Бывало и лучше.
— Сможешь встать? Мне нужно тебя осмотреть, чтобы записать.
— Сейчас попробую.
Ноги не болели, видимо туда он не бил. А вот два начинающих заживать ребра стесняли движения, но встать я смог. Что характерно, я опять был абсолютно голый. А передо мной эта бестия, выдающиеся достоинства которой не могли скрыть даже монашеские одежды медсестры лазарета. Она оглядывала меня со всех сторон, а я пялился на её грудь, которая колыхалась под свободной хламидой. Она осматривала и ощупывала каждый сантиметр моего тела, периодически делая отметки в журнале. Когда она ласково провела рукой по моему набухающему достоинству, я еле сдержался, чтобы не повалить её на кровать. Два юношеских и уже давно забытых чувства боролись во мне — гиперсексуальность и запредельная стеснительность. Благодаря второму я её так и не завалил. Просто закрыл глаза и, возможно мне показалось, она коснулась его губами. Он поднялся в полную силу, до боли. Именно в этот момент она вышла из палаты и закрыла дверь. А я так и стоял со вздыбленным мужским началом и смотрел в окно на рассвет.
С этим надо что-то делать, терпение уже на пределе. Можно конечно заняться рукоприкладством, но это было не в моих традициях. Как вариант подкатить к соловушке. У меня ещё осталось ощущение её губ на моём причинном месте. Осталось найти подходящий момент. Интересно, есть кто ещё в лазарете? Если нет никого, разложу её прямо на кушетке на посту.
С этими мыслями я улегся в кровать и накрылся одеялом. Когда мой организм наконец-то успокоился, дверь в палату снова открылась и вошёл доктор.
— Акиро, я вижу тебя чаще, чем собственных детей! Когда ты уже наконец будешь жить обычной спокойной жизнью?
— Не знаю, доктор, — пробормотал я натужно улыбаясь. — Это оказалось очень сложно. У меня не получается.
Мне приятно было видеть Мэдока. Хороший добрый дядька, он был мне очень симпатичен. Когда он входил в палату, она наполнялась уютом, теплом и спокойствием. Было такое ощущение, что к тебе пришёл любящий дедушка и теперь точно всё будет хорошо. Хотя вполне возможно, что это часть его исцеляющей магии. Лечебная харизма.
— Давай ка я тебя осмотрю.
Я откинул одеяло. Конфуза не получилось, отросток успокоился. Мэдока медленно провёл рукой от лица до ног и довольно хмыкнул.
— А всё не так уж плохо! Заметно, что ты сам постарался. У тебя хороший учитель по медитативным техникам. Далеко не каждый студент так умеет. Побудешь здесь до завтра, нормально отдохнёшь и восстановишься. А завтра сможешь попасть на отборочный турнир физиков. Обычно это зрелищное мероприятие.
— Здорово! Я хотел туда попасть! — я улыбался до ушей. Мне очень хотелось увидеть,