Читать интересную книгу Мятеж - Александр Афанасьев

– Эхо, – произнес граф и понял, что на пойманного это не произвело ни малейшего впечатления. Не врубился, что ли?

– Эхо, говорю.

– И что?

Голос у человека был сиплым, сам он – неопрятный, небритый, от него тяжело пахло потом и землей. Нехорошо-с...

– Из казаков, что ли? – наугад спросил граф, пока человек не совершил какую-нибудь глупость, и опять-таки по глазам понял, что попал в самую точку.

– Из них. А ты с какого сословья?

– С дворянского. Граф Ежи Комаровский, лейб-гвардии гусарского.

Такое представление имело двойной смысл – он не знал, кто перед ним. Сказано – из казаков, но и соврать запросто мог. Если повстанцы, то произнесенное имя представителя польского шляхтича, причем не из загонковой шляхты[71], тормознет их от того, чтобы без разговоров начать стрелять. Если казаки – тоже поостерегутся, дворянин как-никак. В общем, ему надо было выиграть время, чтобы сориентироваться, и он так его выиграл.

– И что будем делать, ваше благородие?

– Сколько вас?

Человек не ответил.

– Поговорим? Не стреляйте.

– О чем нам гутарить, пан?

– О жизни. Ты спускаешься. И стоишь как вкопанный. Брошу гранату – все на небесах окажемся. Ты старший?

– Нет.

– А я со старшим разговор иметь хочу. – Граф Ежи отпустил человека: – Пошел!

Пока тот спускался, граф расстегнул карабин на до предела натянувшейся ленте, обретая свободу действий, достал гранату, разогнул усики и пропустил палец в кольцо. В отличие от этого... незнамо кого, граф не стал спускаться с дерева, он просто спрыгнул с него, не выронив ни пистолет, ни гранату.

Несколько стволов было нацелено на него.

– Так. Кто старший?

Он не думал, что старший сразу выйдет, но тот вышел. В грязном камуфляже, без знаков различия, заросший бородой, с богемской автоматической винтовкой в руках.

– Доброго здоровья, пан граф, – сказал он, не обращая внимания на направленный на него ствол, – не припоминаете?

Что-то было в этом человеке знакомое, хотя похож он был на откровенного бандита.

– Не припоминаю.

– Под настроение попал... Мог бы и огрести и за себя, и за того другого пана, как говорится... – спародировал его самого человек, и тут же снова, подражая теперь уже голосу отца: – Цыц! На действительной не на действительной, какая разница?! Я сказал! Представить к Георгию!

Йезус-Мария...

– Вы сотник... с этого сектора, вы здесь служили. Отец вас к Георгию приказал представить. Обстреляли еще вас...

– Так точно. Перед вами – все, кто остался, казаки сектора Ченстохов, пан граф. И сербы. Остальных уже нет в живых.

Казаки и сербы, а их оставалось к этому времени девятнадцать человек, квартировали прямо в лесу, нашли что-то типа волчьего логова, видимо, от контрабандистов осталось. Расширив эту нору, они вытащили лишнюю землю подальше и разбросали ее, а сам вход искусно замаскировали – не знаешь, что искать, не найдешь. Вниз вел лаз, что-то типа лисьего, но передвигаться по нему можно было пригнувшись.

Внутри – сырой запах земли, что-то вроде полатей, настороженные глаза отдыхающей смены – чужих здесь не ждали. Чуть в стороне какие-то бочонки пластиковые ...

– Свои, – упредил вопросы сотник Велехов, – я его знаю. Прошу, пан, не побрезгуйте такими условиями...

– Не до жиру... – ответил граф.

Стола не было – расположились прямо там, на длинных, застеленных всяким тряпьем полатях друг напротив друга.

– Варшаву взяли? – первым делом спросил Велехов.

– Нет. Добром хотят.

– Напрасно... не выходит с вами добром-то... – подал голос один из казаков.

– Цыть! Поперек атамана не сметь!

Казаки моментально притихли.

– А ты-то как тут оказался, пан граф? – спросил Велехов.

– Что спрашиваешь? Меньше знаешь, лучше спишь.

Казак и польский шляхтич смерили друг друга взглядами.

– Да вот знать хотим, за кого ты. Времена нынче смутные.

– Скажу, легче станет?

Несмотря на то что граф Ежи был моложе опытного казачины раза в полтора, удар он держал и бил в ответ, а это было важно. В такой ситуации прав тот, кому поверят остальные, и словами можно добиться очень многого.

– Да не. Не легче. Веры зараз никому нет. Но и знать... что в спину нож не сунут – тоже надо...

– Так и шел бы мимо. Кой черт на дерево полез?

– Могли бы и по-другому ссадить.

Оно так...

– Ты командованию подчиняешься?

– Была бы шея...

Велехов так и не знал, кому можно верить, а кому нет. Не знал он ничего и про неизвестно как оказавшегося здесь графа, к тому же поляка. Он его помнил, отчетливо помнил по лагерю, но разве не перешла на сторону мятежников большая часть польской аристократии?

Другой вопрос – зачем мятежнику шляться по ченстоховскому лесу со специальным оружием и в одиночку?

– Была бы шея, а хомут найдется... – граф Ежи потянулся к рюкзаку.

– Э, э... – заволновался один из казаков.

– Спокойно. Там рация. Мне нужно связаться с командованием, оно подтвердит мои полномочия, заодно установит ваши. Кого из казаков просить?

– Да все равно. Спроси кого из Донского казачьего войска. Скажи, здесь Велехов.

Рация была наисовременнейшая, размером примерно с полтора мобильных телефона, но могла работать в общей сети, где одновременно идет обмен данными между десятком тысяч абонентов или даже больше. Выход на связь был также простым: граф Ежи вышел на заранее выделенный для него канал, доложил, что находится у казаков и просит связи с кем-то из атаманского состава Донского казачьего войска...

– Наказной атаман Свиридов тебя устроит? – он протянул трубку Велехову.

Велехов коротко переговорил с атаманом, сказал напоследок: «Так точно!» – отключил связь. Казаки да и сам Комаровский напряженно ждали.

Мало ли...

– А что, братцы казаки... – вдруг весело произнес Велехов, – мы снова на службе...

– Под ночь это случилось... Все зараз уже отбой совершили, только часовые на постах остались, как началось. Врезали со всех стволов сразу, по модулям прямо, одних пулеметов было с десяток. Кто сразу не полез – выскочил, у этих – еще и гранатомет был, автоматический. Или что-то в этом роде. Модули сразу накрыло, там всех в мясо. А мы с кумом решили за ангарами пузырь приговорить, благо с Дона гостинцы куму прислали. По первой налили, как началось. Мы бежать к мехпарку, там броня, заведешь ее, а там и видно будет, кто кого и как. Мехпарк не накрывали, кум-то пошвыдче меня тикал. Там как раз его и окликнули, он ответил – очередь ему навстречу, сразу и лег. Тут-то я и сообразил, что тикать надо. А там в поле Митрия уже нашел, тот с самохода шел, шибко шел. Залегли, понаблюдали... Потом эти прочесывание начали, тут-то мы до леса уходить решили. А там и остальных встретили...

– А окликнули кума по-русски? – спросил Велехов, хотя и сам знал ответ.

– По-русски, истинный крест, пан сотник, по-русски.

Казак размашисто перекрестился щепотью, староверчество до них не дошло, в каких-то войсках крестились щепотью, в каких – двумя перстами...

– Значит внешний периметр они тихо прошли... – сказал Комаровский.

– Я таких слов не понимаю, пан офицер, – просто ответил казак, – но напали сразу, никто и охнуть не успел...

Велехов резко встал с полатей, собирая с древесного, уже подгнившего потолка грязь своей шевелюрой, медведем из берлоги полез наружу. Решил выбраться следом и пан граф, оставив рюкзак на попечение казаков.

Стемнело, на стремительно темнеющем небе проблескивал серп луны, звезд еще не было. Сурово и жутковато шумел ченстоховский лес.

Велехов сосредоточенно избивал дерево, он раз за разом бил кулаками по шершавому стволу старого, не меньше чем столетнего великана, как-то болезненно и хрипло выдыхая при этом. Кулаки уже были в крови.

– Ты чего, пан казак?.. – спросил граф Ежи.

Велехов вдруг остановился, начал вытирать сочащуюся кровь о превратившуюся почти в лохмотья форму.

– Да так, – почти нормальным голосом ответил он, – зараз ничего. Что вылез, выходить скоро...

– С базой той, на холме... не все ладно?

– С чего ты взял?

– С того. Я ведь на карту смотрел. Ты знаешь, что дыра – только здесь. Все остальные базовые лагеря выстояли и продержались до получения помощи, даже из соседних с тобой секторов. Дыра – только здесь...

– И что? Всякое бывает.

– Да не всякое. Я по вам сводки помню – пробовали вас на зуб, еще тогда. И обстрел тот – он не просто так. А потом, как штурмовая группа смогла пройти целый километр между внутренним периметром и внешним, чтобы никто не заметил?

– Мабуть, из бесшумок сняли – поди, услышь...

– Разом – посты внутреннего и внешнего периметра? Ведь не просто же схема прикрытия делалась... Может быть, помог кто?

Велехов внимательно посмотрел на графа.

– Ты из беспеки, что ли?

– Нет. Просто размышляю.

– А хочешь чего?

– Да помочь хочу. Вот эти, что с тобой, они откуда?

– Четверо вырвались. Остальные в поле вышли... эти гады, они подгадали ровно так, что те, кто с дня пришел, те уже в лагере были, а те, кто выходил, выйти не успели. Остались только те, кто в поле не на один день ходил, в секреты. Все и легли разом... не травил бы ты мне душу, а...