чтобы назвать его лжецом, я сказала:
— У тебя был предшественник.
— Увы, один из многих. — Грей неопределенно указал на себя. — Длинная вереница хранителей, сменяющих друг друга. Я знаю только то, что понял, когда проснулся, а это было сто лет назад.
Прищурившись, я спросила:
— Сколько же их тогда? Как давно это началось?
Грей пожал плечами.
— Века. До того, как появился маяк. Я думаю, кто-то из предшественников должно быть, желал его. Я запрашивал полный, подробный отчет о каждом из хранителей. И это единственное, чего я не получил. Возможно, это древнее индейское проклятие.
— Да, я уверена, что, если бы пассамакуодди обладали подобной силой, ни один из нас не стоял бы здесь.
Прикоснувшись пальцами к груди, Грей сказал:
— Горацио, на небе и в земле всего довольно.
Сосны поскрипывали, словно насмехались над нами. Иголки покрывали голый гранит. Я напряглась. Мне казалось, что Грей говорит со мной свысока. Считает меня глупой. Может, ему не понравилось, что я сравнила его с Шекспиром. Меня злило, что он не рассказывает мне то, что я хотела услышать.
— Это очень полезно.
Словно желая успокоить, Грей хотел меня обнять, но в последний момент снова сжал пальцы на моей руке, чтобы я не смогла сбежать.
— Мне кажется, в этом острове есть что-то первобытное. То, с чем мы никогда не сталкивались. Возможно, это место ведет свою историю от начала человечества.
Мы ходим кругами. Он понимал, что именно я хочу знать, но все время уклонялся от ответа. Может, я задавала не те вопросы. К тому же нет никакого руководства о том, как вести себя с призраками. Или… Я до сих пор не понимала, кто он. Ну а поскольку от его происхождения толку мало, я спросила:
— Ясно, на острове всегда есть хранитель. — Я сжала его руку. — Что ты имел ввиду, когда говорил о том, что тебя обманули?
Когда мы приблизились к поляне — самая высокая точка острова, — Грей замедлил шаг. Он убрал мою руку и поднял лицо к небу. Раскинув руки, он медленно повернулся кругом, его волосы рассыпались по плечам.
— Я был глуп. Вообразил, что люблю иллюзию. И как дурак принес себя в жертву этой любви.
— Выражайся проще.
Безупречные манеры Грея дали трещину. Он нахмурился, а в черных глазах плескалась ярость, но смотрел он не на меня.
— Моя возлюбленная спросила, готов ли я умереть за нее. И когда я ответил «Да», она поцеловала меня, даровав всю ту власть, которую ты видишь перед собой. Она покинула остров во плоти, а я стал туманом.
Созвездия поменяли свое расположение. Сначала я этого не заметила. У меня были другие заботы, поэтому я не отслеживала время по небу. К тому же забыла, что на Джексон-рок время течет быстрее.
Например, выпить чашку какао может занять весь день. Темнота начала окружать лес, а наверху загорелись огни. Стало холодно.
Обхватив себя руками, я прошлась кругом по поляне. Я не хотела садиться рядом с ним. Устроиться поудобнее и забыть, что я пришла сюда не просто так. Остановившись в тени огромного дуба, я спросила:
— Почему только я могу приходить сюда? Думать о Джексон-рок, при этом не испытывая головную боль?
Грей колебался. Но это было не от того, что он был в чем-то не уверен.
Ответ, казалось, слетел с его губ. Он не хотел говорить, но я не знала почему.
Отвечал он осторожно, подбирая слова. Словно боялся, что, если он произнесет это слишком быстро, все исчезнет.
— Тебя выбрали. Я думаю, нет убежден, что ты приходишь сюда, чтобы сбежать от реальности.
— Что, прости?
Грей приблизился. Когда он говорил, его пальцы дрожали.
— Помнишь ту ночь, когда я вытащил тебя из воды! Ты не хотела покидать море, потому что было что-то, с чем ты не желала сталкиваться на берегу. Ты пыталась избежать этого!
«Суд», — подумала я.
— Не думаю, что ты прав, — сказала я вслух.
— Это место… подарок. Все, что ты когда-либо желала, Уилла. Ты любишь море, эти воды. И дело не в утесах или пляжах. Этот остров твое наследие. И он может стать твоим. Леди Грей. Будешь той, кто ведет корабли домой. Или удерживает их в порту, когда надвигается шторм. Тебе не будет здесь одиноко. Владычица света и жизни на берегу. Ты будешь больше, чем человек.
В лесу воцарилась тишина. Даже ветер стих. Грей был так оживлен, взволнован. Он говорил как последователь веры, верящий каждому слову своего Евангелия. Тревожно я посмотрела на него.
— Почему ты так считаешь?
— Ты сама мне сказал! — Он указал на маяк. — Твоя комната, по ней все видно. Колдовские шары, висящие на окне — ты так хотела немного магии в своей жизни, Уилла. А вся остальная обстановка связана с морем. Я могу выполнить твое желание.
У меня отвисла челюсть. Вот как он это понял? Неуверенно смеясь, я сказала:
— Колдовские шары защищают от сглаза, как и полоска стекла в старых рыболовных сетях. Все это для того, чтобы спасти себя от воздействия магии.
Лицо Грея вытянулось.
— Это твоя судьба.
— Нет, ты не прав. — Оттолкнувшись от дерева, я подошла к нему. — Я рассказывала тебе, что этим летом потеряла брата. Ты действительно думаешь, что я хочу покинуть свою семью? Друзей? Да, это были тяжелые месяцы. Но я не желаю оставлять всех, кого люблю.
Смутившись, Грей вытащил из кармана крошечную коробочку. Она была серебряная, обрамленная голубым стеклом по бокам. Когда он повернул ключ, послышались жалобные ноты мелодии. Они разносились на ветру. Отдавалась эхом по-своему. Мне потребовалась минута, чтобы узнать мелодию.
Когда были хорошие дни на море, отец иногда включал радио и подпевал. Один-два куплета, матросские песни или другие, но чаще всего эту: «И она пошла через ярмарку». Медленная, запоминающаяся и мрачная.
Когда мелодия подошла к концу, Грей улыбнулся. Он выглядел счастливым. Такого я раньше не видела. Оборвалась последняя нота, и он протянул мне шкатулку.
— Я хотел найти к тебе ключ и вот, что я получил. Послание, знак.
— Ты знаешь, о чем эта песня, Грей?
— Я слышал ее много раз.
— Да, но понимаешь ли ты смысл? — спросила я.
Краски сошли с его лица.
— А ты?
Мне стало страшно, потому что я, в отличии от Грея, знала, о чем песня. Помнила все слова, слышала ее сотни раз. Я встревоженно оглянулась, чтобы убедиться, что лодка все еще ждет меня на берегу.
Повернувшись к Грею, я сказала:
— Она никогда не вернется, Грей. Однажды он встречает