Читать интересную книгу Идем на Восток - Ольга Войлошникова

вышло больше всего проблем. Владимир Олегович был непреклонен и хотел немедля запереть меня в башне, вместе с Ваней и Игорёхой. Ибо нефиг — война же ж. Я прям думала тресну его. Случись что — где он, а где я? Кто лечить будет? Нифредил? Не смешите меня! Дар у парня слабый, так — помочь до хорошего лекаря дожить. А если как с Галей в тот раз выйдет? Снова? А?

Я вот тоже упёртая.

Короче, в конце концов он взял с меня страшную клятву, что если вдруг жопа жопная — я постараюсь подумать о своей безопасности.

О, боги! Как же с ним тяжело спорить!

Князь приготовился было ехать обычным ходом, но я на такой поворот не рассчитывала. Да и вообще, если этак тащиться, мы к середине зимы домой не успеем, а это в мои планы не входило! А как же гигантские горы, салюты и огненное колесо, которое барону полагалось скатить с замкового холма в Бурную? Поэтому на первом же привале мы с Андле попросили сильно не развьючиваться, пронеслись вдоль колонны, вкачали лошадей (и носорога, конечно, — куда без него) и объявили, что можно ехать дальше. В повозках можно было ещё и спать, пустив лошадок налегке — если меняться посменно. Так что в капитальных остановках вообще потребность отпала. Вот так, меняя местами слагаемые, мы добрались до антиорочьей крепостицы чуть больше, чем за сутки. Мужики (особенно мой) осмотром фортификаций остались довольны — значит, нормально.

Крепость была похожа… да на временную крепость! Типичная средневековая картинка (даже с башенками!), только вместо жилых шатров — практичные армейские палатки, а вместо очагов с котлами — фургончики полевых кухонь. Четыре выхода, горы всякого оружия, суета, беготня, кони, люди, ну и всё такое.

Комендантом всего этого безобразия(зачеркнуть!) великолепия был Тимур, мужик с лицом азиатского типа. Помню-помню, ещё в первое посольство он к нам приезжал.

Не успели мы приехать, как у мужиков в ж*пе загорелось скорей совещания проводить. А я не пошла. Ну, нахрен, от этих вводных совещаний изжога одна. Мы с девками пошли в нашу большую совещательную палатку, заварили себе чаю, достали «импортных» конфет фабрики Красный Октябрь и позвали Кадарчана, тоже сбежавшего с заседания.

— Ну, что тут — рассказывай.

— Э-эх, Ольга, — эвенк невидяще поперебирал конфетки в мешочке, — честно сказать, худо. Много этот дурак зверей наделал, очень много. Мы вчера ходили, далеко петлю сделали, с восточного конца зашли — а всё зря. Могли бы и в лоб пойти, с дудками.

— Знает, думаешь?

— Не думаю. Точно знает. Следы видел, много. Собирает свой зверинец, со всех сторон. Берлога видел, страшный, пустой. След ненормальный. Монстр-медведь встал, хозяин его поднял! К нему пошёл, торопился! — так-так, волнуется наш следопыт, вон, от падежов* даже следа не осталось.

*Не знаешь падежов — не говори глупостев!

— Плохо, блин.

— Очень плохо, однако.

В этом месте прибежал гонец и вызвал нас на совещание.

Андле не пошла. Ну не может она слышать, как кто-то обсуждает как лучше убивать зверей, даже таких. А мы пошли.

Говорила же я — сплошная изжога. Не хочу даже всё писа́ть. Договорились до того, что раз уж началось движение и какие-то там миграционные потоки этих зверюг — надо вычистить для начала окрестности. Ну, как бэ, логично. Ладно, Галя и Василиса вам для этого нужны. Меня-то зачем звали? Ни остановить, ни усыпить я этих трансформышей скорее всего не смогу — явно же они марионеточные. Андле ещё может попытаться — и то проку я не вижу. Ну? Сидела бы себе, швыркала чаёк. Пока все целые, я вообще, можно сказать, здесь для красоты.

У, блин.

DIE ERSTE KOLONNE MARSCHIERT…*

Кельда

А могли бы и не планировать.

Die erste Kolonne marschiert…*

*Думали, умнее Льва нашего Толстого, что ли?

Вечером зверюшки сами к дому прибежали, «здравствуй, дедушка — мы тут» **!

**Самый безумный детский поэт СССР,

Корней Чуковский, «Краденое солнце»

Не успели сгуститься ранние зимние сумерки, как аж с двух сторон задолбили в колокола и наблюдатели закричали:

— Подснежные цели, вижу три!..

— Движение на два часа!

С северо-востока был небольшой пригорочек, выметенный ветрами до залысины, и бедному зайке пришлось шкандыбать по открытой местности, от чего он несколько нервничал.

Андле попыталась поговорить с ним с вышки, но заяц только шипел и плевался, подтверждая мою теорию о том, что эти звери с ней дружицца не будут. Уйти вовремя она не успела, увидела как «бедного зайку» расстреляли тяжёлыми арбалетными болтами и весь вечер потом страдала. Меня больше волновало то, что один из болтов, видимо, пробил внутренний резервуар с кислотой, и всё, что оставалось от монстра, долго и с качественным шипением растворялось, в итоге образовав вокруг себя трёхметровую обугленную воронку. Капец, неприятные зверюги.

Остальных троих девки (Галя с Васей) расстреляли на подходе, не дав им вплотную приблизиться — и правильно сделали, поскольку, как и предполагал Колегальв, пыхнули они неслабо, и будь это под стенами крепости — разворотили бы изрядный кусок ограды. Может, на это и был расчёт?

А ещё, страшно нам повезло, товарищи, что шаман этот придурошный страдал гигантоманией. А вот представьте, если бы у него были боевые кислотные крысы? Хрен бы их кто разглядел — ни под снегом ни без снега! Сотни три таких крыс — и всё, привет ромашке! Так нет же, нам бы что-то АГРАМАДНИЩЕЕ!!! И так: БВА-ХА-ХА-ХА!!!

Идиот, блин.

Как говорил товарищ Карлсон: «Тебе страшно? Мне — нет!»

ВОТ ЖЕ ПРОТИВНЫЕ ТВАРИ…

Новая Земля, всё та же крепостюшка, 28.07 (декабря) 0027, ночь и утро

Кельда

Всю ночь эти падлы пытались подкрасться и превратили весь периметр вокруг крепости в дымящуюся горелую кашу. Я таращилась в потолок палатки, а потом меня осенила страшная мысль: а вдруг это всё ради того, чтобы по земле пройти нельзя было? Чтобы тупо все растворялись? Да тут даже целиком не надо — достаточно организовать людям массовые повреждения конечностей… Это так меня взбодрило, что я понеслась к Нари с её девчонками и попросила поставить всем укрепляющие руны на обувь. Блин, хоть что-то…

Девки мои навоевались прям сразу. Чтобы хором не умереть, первой пошла на стены Вася со своими огненными стрелами, вторую половину ночи дежурила Галя, изрыгавшая пламя и растопившая снег на полкилометра в округе.

Утром наступило затишье. Мужики резко решили, что «теперь наше время проявлять инициативу» и ломанулись в рейд. Василиса, мало-мальски отдохнувшая, загрузилась в вагенбург (тьфу, блин, всё время пытаюсь назвать эти хреновины «газенвагенами», жуть какая…), и они побежали. Поскольку соскучились от безделья все, рейд получился внушительным более чем: шесть десятков наших, да половина княжеских. За двести человек вышло. Паштишто армия.

Пойти решили как-то хитровыдуманно, почти как позавчера — чтобы, значицца, посмотреть куда же пошло зверьё (поскольку сам шаман всё ещё держался сильно дальше на север, а зоопарк свой собирал где-то неподалёку) — и, может быть, попутно устроить капитальную зачистку.

Я всю ночь промаялась с этими заячьими атаками и решила хоть маленько урвать — завалилась в нашей большой палатке, благо в лагере потише стало.

В лесу

Долегон

Долегон с досадой думал, что разведка боем, очевидно, называется так по недоразумению. Ломились они сквозь лес как стадо носорогов. Хотя, нет. Зря он на носорогов клевещет. Боня-то как раз двигался аккуратно, а вот этот цыганский табор… Два часа они волоклись, вынужденные ориентироваться на скорость тяжёлых повозок. Следов вокруг было много и некоторые довольно свежие. Как на бульваре, тоже мне.

Некоторое подобие просеки закончилось поляной. В этом тупике они поставили и замкнули в круг вагенбург. Ладно, хоть так. Всё же, боги им благоволили, потому что нападения на неоконченный лагерь удалось избежать. Зато как только последний замок был защёлкнут…

— Движение на шесть!.. На восемь часов! На двенадцать два зайца!..

Лес наполнился шипением, хрипом, визгом, резкими запахами разбрызгиваемой кислоты и горелой плоти. Барон опустил забрало.

— Ну, понеслась!

Кельда

Сон был тяжёлый, мутный, со множеством искажённых в крике лиц, рычанием и чудовищной вонью. Да ещё Кадарчан кричал:

— Ольга! Ольга, вставай!

И не просто кричал, а ещё и тряс меня как грушу.

Я проснулась, с трудом вытягивая себя из липкого видения.