Профессор рассеянно крутил цилиндрик в пальцах.
— Послушай, Майя. Это всё-таки очень рискованно. Сикорски не дурак, его так просто не разведёшь. К тому же у него сейчас очень шаткое положение. У меня есть люди в КОМКОНе, и они говорят, что Руди сейчас в большом пролёте. Ещё один провал, и его отправят оперативником на какую-нибудь гиблую планету. На Гиганду, скажем, или на Саракш… Операция на Арбинаде — это его последний козырь в рукаве, который он сможет предъявить в случае чего. Козырёк, правда, слабенький, но других успехов у него сейчас нет.
— В таком случае, скандал с нашим участием ему тем более не нужен. Он отдаст этот козырь, чтобы ещё немножко посидеть в мягком кресле. Присылайте препарат. Или вы испугались? Лучше скажите мне это. Прямо сейчас. Мне тоже не хочется травить себя понапрасну.
Бромберг продолжал крутить цилиндрик.
— Я воюю с КОМКОНом дольше, чем ты прожила на свете, девочка, и каждый раз до смерти пугаюсь… Но будь спокойна, такого случая насыпать им соли на хвост я не упущу. Не в этом дело. Возможно, это прозвучит пошло, но я опасаюсь за твою карьеру. Институт — та ещё клоака. После такого скандала они тебя съедят живьём.
— Возможно. Но у меня нет других вариантов. Вы мне дадите препарат или нет?
— Дам. Твои нуль-координаты те же?
— Те же. Не тяните.
Профессор красивым жестом подбросил цилиндрик в воздух, и тот исчез.
Через мгновение Майя услышала звон.
Она отключилась, и увидела перед собой разбитую чашечку. В луже разлившегося кифа лежал красно-белый металлический цилиндрик.
Майя снова переключилась на внешнее изображение.
— Вы мне чашку разбили, — пожаловалась она. — Саксонский фарфор, восемнадцатый век. Единственная ценная земная вещь, которая у меня была.
— Посуда бьётся — к счастью… — рассеянно заметил Бромберг. — Вот что, — наконец, решился он. — Если тебя всё-таки выпрут из института, я возьму тебя к себе. Можешь передать это Сикорски, когда он потребует тебя к ноге.
— Что-то мне кажется, что это случится очень скоро. Я жду вызова на станцию со дня на день, потому и спешу. А насчёт научного руководства… Очень благородно с вашей стороны. Только учтите: даже если я соглашусь, это не означает, что я буду проводить ночи в вашей постели.
— Перестань. Я на это и не рассчитывал. Но вообще-то, ты слишком бережёшь свои прелести. Небось, на Арбинаде ты куда любвеобильнее.
— А как ещё, если на Земле это единственный способ делать карьеру? Do ut des.
— Не забывай иногда dare.
— Dare, да не даром. Всего наилучшего, профессор Бромберг.
Женщина отключилась, и вместо кабинета вокруг неё сомкнулись стены беседки.
Осколки любимой чашки лежали перед ней, чем-то напоминая хорошо обглоданные куриные косточки. Майя опять подумала, что единственная неприятная особенность местной культуры — вегетарианство. Иногда ей до боли в желудке хотелось жареных куриных крылышек в остром соусе.
Она ещё немного поразмышляла, стоит ли восстанавливать чашку, и каким способом это лучше сделать. Пришла к выводу, что достаточно обычного молекулярного резца, чтобы срастить осколки — после чего небрежным движением смахнула их со стола.
Орбита четвёртой планеты системы ЕН-2355 (Арбинада), станция наблюдения «Артур-3000», 25 декабря 147-го года.
Рудольф Сикорски оторвал, наконец, взгляд от экрана. Лицо его было тёмным от ярости.
— Dreckschwein! Miststueck! — бросил он в лицо сидящей перед ним в кресле женщине. — Freches Luder!
— Очень любезно с вашей стороны, Рудольф. И это всё, что вы мне хотели сообщить? — женщина пододвинула к себе пластмассовую вазочку с вишнями, выбрала крупную ягоду, оторвала от плодоножки. Съела.
— Нет, не всё, — Сикорски слегка успокоился — во всяком случае, он прекратил материться и перешёл на интерлингву. — Пока не знаю, устраивать ли внутреннее расследование, или решить вопрос самому. Ты облажала мне операцию, Майя.
Она старалась не смотреть по сторонам: уж больно убого выглядела стандартная станционная каюта. Единственным её украшением был, пожалуй, огромный круглый иллюминатор, в котором плавал зелёно-голубой диск Арбинады.
— Устраивать расследование — глупо с вашей стороны, — женщина наклонилась над ковром и выплюнула обсосанную вишнёвую косточку. Коротко рыкнула система очистки, и косточка исчезла.
— То есть ты признаёшь, что саботировала операцию? — зло прищурился Сикорски. — Очень хорошо.
— Нет, не признаю, — Майя по-кошачьи улыбнулась. — Давайте посмотрим на факты, Рудольф. Три года назад я, в качестве сотрудника Института Экспериментальной Истории, намеревалась провести ряд полевых исследований на Арбинаде. Моя специализация — нетрадиционные общества середины исторической последовательности, и меня заинтересовала Арбинада как уникальный случай нестандартного позитивного развития. Первоначально речь шла о кратковременных изысканиях. Однако, получить разрешение на них мне почему-то никак не удавалось. В конце концов, выяснилось, что его получение тормозится на уровне КОМКОНа. И что решить мою проблему может некий Рудольф Сикорски.
— Какая наивная девочка, — желчно заметил Сикорски. — Все вы, научники, прекрасно знаете, что за вами присматривают. И кто именно.
— Я просто излагаю свою версию событий… Итак, мы встретились, и вы намекнули мне, что условием допуска на планету будет моё добровольное сотрудничество с КОМКОНом. Кстати, тогда вы были куда любезнее, чем сейчас.
— И ты подписалась на добровольное сотрудничество. Ты повязана, милая, — Сикорский ковырнул пальцем клавиатуру, посмотрел на экран, и результатом остался недоволен.
— Одним из условий моего допуска к полевой работе, — продолжала Майя, — было осуществление разовой спецоперации на планете Арбинада. Спецоперация, в частности, предполагала передачу аборигену изделия, изготовленного по земным технологиям, что категорически запрещено специальным решением КОМКОНа…
— Du hast grosse Maul! Что кому запрещено, а что нет — с этим мы как-нибудь разберёмся без бабёнок.
— Ну да, разумеется. Ваши запреты пишутся в основном для внешнего употребления… Во всяком случае, я в точности выполнила все ваши инструкции. Я нашла подходящего аборигена и передала ему устройство, конкретнее — малогабаритный полевой синтезатор «Мидас-3» со встроенной функцией искусственного интеллекта, контролирующего экономическое поведение объекта разработки. Результатом операции должно было стать разрушение экономического строя планеты, с целью установления на Арбинаде классического феодализма земного типа…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});