намеренно совершать неразумные поступки, рискуя при этом попасть под каток общественного осуждения. При этом основная работа ведется над тем, чтобы в результате такого опыта испытать здоровое чувство сожаления вместо привычной депрессии или ненависти к себе.
В седьмой главе книги «Хорошее самочувствие» Бернс подробно описывает чувства злости и раздражения. Он не говорит открыто о безусловном принятии других, но наглядно демонстрирует, что гнев возникает из-за того, что человек считает себя вправе его испытывать: «Я имею право на то, чтобы люди относились ко мне именно так, как я хочу. Если они поступают по отношению ко мне несправедливо – а это совершенно недопустимо – то они ни к черту не годятся!» Бернс говорит о том, что не существует абсолютной правды или универсальной справедливости, поэтому право на гнев из-за того, что кажется несправедливым, – это всего лишь миф и иррациональное убеждение. Он подходит к предметному разговору о БПД с разных сторон и, пусть и не явно, но поддерживает эту концепцию. Говоря об эмпатии и лести в «Руководстве по хорошему самочувствию», Бернс замечает, что не стоит критиковать и осуждать человека как личность, даже если он совершает по отношению к вам дурной или несправедливый поступок. «Одно дело – враждебно критиковать личность человека и совсем другое – высказывать свое несогласие с тем, что он делает». Таким образом, Бернс затрагивает самую суть БПД. Он постоянно напоминает своим читателям, что нытье по поводу того, как страшно менять что-то в работе, отношениях или других стрессовых ситуациях, основано на соображениях вторичной выгоды. Он последовательно высказывается о пользе безусловного принятия жизни наряду с безусловным принятием себя. Итак, Дэвид Бернс заслуживает оценки «отлично» за то, что методично принимает принятие! В отличие от Аарона Бека он прилагает максимум усилий для того, чтобы продвигать философию БСП, БПД и БПЖ – так же, как это делает РЭПТ.
Во всех своих работах, особенно в «Терапии выбора»[45] и «Терапии реальности в действии»[46], Уильям Глассер придает особое значение любви и взаимоотношениям. К сожалению, он раз за разом повторяет, что отношения между людьми – это буквально вопрос жизни и смерти, а не естественное желание быть счастливым. Выбор, который он предлагает читателю, заключается в том, чтобы остро нуждаться в отношениях и уходить в депрессию, если они не складываются. Это существенно отличается от того, что рекомендует РЭПТ: хотеть быть в отношениях, а в случае неудачи испытывать здоровое чувство сожаления.
Тем не менее в книге «Терапия выбора» он четко формулирует тезисы о ценности безусловного принятия других.
Чтобы поддерживать хорошие отношения с другими, «мы должны перестать принуждать, заставлять, применять силу, наказывать, вознаграждать, манипулировать, относиться предвзято, мотивировать, обвинять, ворчать, ругать, оценивать, жаловаться, раздражаться и самоустраняться. Эти разрушительные способы взаимодействия необходимо заменить на то, чтобы заботиться, слушать, поддерживать, договариваться, поощрять, любить, дружить, доверять, принимать, приветствовать и уважать».
«Брак будет удачным, если оба супруга не испытывают потребности во власти» друг над другом.
«Контролировать можно только самого себя».
В хорошем браке «сохранять отношения важнее, чем всегда быть правым».
О том, что касается безусловного самопринятия, Глассер высказывается не достаточно ясно и решительно. Он определенно видит, что ощущение себя более могущественным или превосходным по отношению к другим происходит по собственной воле: «Движимые жаждой власти, мы создали иерархию почти во всем, к чему прикасаемся… Пытаться вырваться вперед, даже если для этого нужно пройти по головам, – вот жизненное кредо».
Снова и снова Глассер говорит о том, что отказ от власти над другими, равно как и отказ от подчинения, помогает сосредоточиться на гораздо лучшем выборе – работать над собственным эгоцентризмом и относиться к другим как к равным, наслаждаясь сотрудничеством и чувством взаимного расположения. Для того чтобы прийти к безусловному самопринятию, по мнению Глассера, нужно сфокусировать внимание на безусловном принятии других. Так же как и тибетские дзен-буддисты, он говорит о сострадании как о противоядии от острой нужды в превосходстве, которая чаще всего сопровождается тем, что, не став «сверхчеловеком», вы будете с глупой настойчивостью втаптывать себя в грязь. Средство от самоуничижения, по Глассеру, заключается в отказе от уничижения других. При этом он редко касается этой проблемы как таковой.
Глассер приближается к принципу безусловного принятия жизни, когда в начале книги «Терапия выбора» пишет о том, что контролировать можно только свои мысли, чувства и поступки. Следовательно, нельзя иметь все, что хочется, и вам, черт возьми, лучше принять это разочарование. По его словам, даже философы «должны научиться тому, как не желать слишком многого».
Кроме того, Глассер настойчиво утверждает, что при лечении депрессии у женщин нужно их «в некоторой степени обучить теории выбора: никто не может сделать их несчастными, кроме них самих». Далее он пишет: «Крайне важно научать клиентов тому, что жизнь несправедлива», и им лучше принять такое положение вещей.
Подведу итог: Глассер доходчиво разъясняет принцип безусловного принятия других и кладет его в основу своей терапии. То, как он высказывается о философии безусловного принятия себя и жизни, носит более расплывчатый характер. Тем не менее Глассер показывает своим клиентам и читателям, как с помощью его терапии можно сделать выбор в пользу того, чтобы этой философии следовать.
Глава 21. Стивен Хейс и другие психотерапевты, поддерживающие терапию принятия и ответственности
В свое время Стивен Хейс был приверженцем радикального бихевиоризма, но затем создал теорию реляционных фреймов, основанную на том, что поведение человека всегда обусловлено контекстом окружающей среды, а основная причина психических расстройств заключается в том, что у людей в отличие от животных есть язык как средство общения. Это средство коммуникации очень полезно, и от него, конечно, лучше не отказываться. При этом языковые и символические процессы крайне сложны и участвуют в том, что люди склонны воображать эмоциональные «ужасы» там, где их на самом деле не существует. Допустим, что человек, столкнувшийся с такими серьезными проблемами, как инвалидность, бедность или потеря близкого, впадает из-за них в депрессию. С помощью языка, вербально он может нарисовать картину прекрасного будущего в раю, не имея опыта смерти. Если в дальнейшем он убедит себя в том, что не в силах выносить свои подавленные чувства, что он даже думать не должен о тех неблагоприятных условиях и мрачном состоянии духа, в котором оказался, то может сам себя завести в еще более глубокую депрессию и начать воображать мирную загробную жизнь, которая принесет ему спасение