Львёнок, облапив Дерека, страстно вылизывал его щеки и волосы, как и у Гарри, зализывая кудри дыбом… и, казалось, никак не угомонится. Но его от профессорского стола негромко позвал Северус, и львишка, оставив Дерека, послушно ускакал к «папочке». Пригладив вздыбленные волосы, Дерек нашел Гарри и, подойдя, сел рядом, приветливо улыбнувшись минотаврику. Склонился к Гарри:
— Слушай, а ты чего вчера заговорил, как менеджер рекламы сочной спаржи? Ты где такие слова взял?
— Нигде, — опешил Гарри. — Сами вылетели. Я вообще, когда бешусь, такие перлы выдаю, мама говорит — профессор филологии удавится, как я со злости разговариваю… А что не так, Дерек?
— Ну… — Дерек почесал нос. — Монтегю тебе памятник хочет поставить, говорит, сроду не видел немого Малфоя. Надо, говорит, памятник тому благодетелю воздвигнуть, что самого Драко Малфоя заткнул. Онемел он после твоей отповеди, понимаешь? Вы помиритесь?
— Не раньше, чем он забудет слово «скотина», — холодно ответил Гарри.
— А кого он скотиной?.. — начал и не договорил Дерек, бросив взгляд на минотавра, сидящего по другую сторону от Гарри. Помрачнел. — Понятно. Малфой сам нарвался.
Замолчав, Дерек принялся за трапезу. Когда закончился завтрак, к столу Пуффендуя стянулись Зевс, Гэвин и Дигори. Зевс со спины облапил телёнка за шею и проговорил в ухо:
— Эй, Торин, ты наелся?
Торин отодвинул тарелку и кивнул. Стройный фавн взял салфетку и спокойно, как-то привычно обтер морду, перепачканную кашей. И спросил:
— Молоко пил?
Гарри и Торин одновременно помотали головами. Дерек вопросительно глянул в сторону профессоров и поднял бровь, совершенно по-снейповски. Директор вздрогнул и поспешно щелкнул пальцами, тут же на столе перед бычком материализовался высокий бокал, полный белой жидкости, богатой кальцием. Тихо хмыкнув, Дерек взял пустую миску, очистил её заклинанием и перелил в неё молоко. И стояли терпеливо друзья, честно и кротко дожидаясь, пока их товарищ высосет вкусное и питательное молочко. И бросали приветливые, благодарные и заинтересованные взгляды на Гарри и Дерека, единственных пока людей, которые не противились их странноватому облику и вели себя корректно и вежливо.
Первым уроком в это утро после завтрака была трансфигурация. Дерек проводил их до класса и подбодрил, посоветовав не бояться учительницы. Зашли первокурсники и робко осмотрелись в поисках преподавателя, никого не обнаружили, кроме полосатой кошки на столе, осмелели и разошлись по классу, рассаживаясь тут-там. Драко, по-прежнему сторонясь мификов, по стеночке пробрался на задние парты, сел с Пэнси Паркинсон. Рядом с Гарри шумно приземлилась Пенни и громко протараторила:
— Странная кошка! Ты не знаешь, почему её хочется пнуть под зад?
— Наверное, потому, что она слишком вредно смотрит, — предположила Гермиона.
— Кошки так не смотрят, — возразил Гарри, поглазев на серую статуэтку.
— А как она смотрит? — переспросила Гермиона, навалившись на свою парту. Гарри оглянулся на неё.
— Строго смотрит, по-профессорски… Так, словно она вот-вот нам всем двойки поставит.
— Вы закончили? — сухо осведомилась кошка, превращаясь в профессора МакГонагалл. Ответом ей было ошеломленное молчание. Телёнок от испуга пустил газы. Но никто не зажал себе носов, все оцепенело продолжали взирать на тётку, которая в краткий миг превращения обрела черты какой-то дистрофичной мартышки. Лысого капуцина, если быть точнее.
МакГонагалл, удостоверившись в полном молчании и тишине, начала урок. Сначала она долго и обстоятельно читала вводную лекцию об основах и происхождении трансфигурации, потом так же долго и тщательно перечисляла все случаи, в которых те или иные маги прибегали к помощи трансформации. Что ж, за время лекции дети успели успокоиться и унять сердцебиение. Но неприятный липкий осадочек от первого испуга остался. И слушая самозабвенно поющую о формулах тётку, Гарри чувствовал, как в его груди разрастается досадливая злость к этой равнодушной ведьме. Допев катрены о формулах, профессор перешла к практике — раздала всем по спичке и велела превратить их в иголки.
Драко зло глянул на неё и, взмахнув палочкой, трансформировал свою спичку в отличную швейную иголочку. МакГонагалл посмотрела, поджала губы и ничего не сказала. Мифики, переглянувшись на своих местах, пожали плечами и продолжили сидеть, чего-то дожидаясь. Гарри насторожился, вдруг сообразив, что они без палочек. Тоже замер, экстренно забыв про свою спичку.
Шло время. Тикали на стене часики, сопела тишина в классе. Пыхтели и шептали заклинания честные дети: Гермиона, Невилл, Терри, Лаванда, Рон и многие, многие другие… Другие дети — Драко и почти все слизеринцы — сидели и молча презирали МакКошку, как они за глаза прозвали преподавательницу. Сидели, как мышки, тихие мифики. И непонятно чего ждали Гарри с Пенни и те, кто заметил несоответствие. Развязка настала, когда спичка Гермионы засеребрилась и слегка заострилась с одного конца.
— Пять баллов, мисс Грейджер! — победно сообщила МакГонагалл и улыбнулась девочке. — Все видели? У мисс Грейнджер это получилось!
В потемневших глазах Драко блеснули злые слёзы. Жалостливая Лаванда справедливо заметила:
— А ведь у него раньше всех получилась настоящая иголка, а не посеребренная щепочка.
Гермиона оглянулась на Драко и хмыкнула:
— Ну так он не первый год колдует, поди. Это я всего месяц назад в первый раз взяла в руки волшебную палочку.
— Которой нет у мификов… — глубокомысленно произнесла Пенни, сосредоточенно глядя в потолок, потом перевела взгляд на МакГонагалл и добавила: — Им-то чем колдовать?
Минерва растерянно заморгала, оглядела упомянутых студентов и, увидев их пустые руки, гневно спросила:
— Почему вы явились на урок без палочек, господа Смолл, Эрролл, Гамильтон и Франкел?
— А мне не надо, у меня лапки! — невинно хлопнул ресницами златокудрый красавчик Зевс. Смешливо прижал уши Гэвин, тихо хрюкнул Торин и нахально присвистнул Нели, хлопая ладонями по парте. И заговорил. Голос у Пака оказался сильным, глубокий мальчишечий альт.
— Ну вы даете, мадам! Именно из-за вашей предвзятости вы и сеете раздоры между нами. Рон Уизли мог бы раньше Драко Малфоя заколдовать спичку, но его палочка не слушается, потому что она ему от старшего брата досталась и продолжает скучать по старому владельцу, считая себя преданной и брошенной, не понимая, что повелителю драконов она не особенно нужна.
Весь класс, в том числе и Рон, ошарашенно взирал на Нели, недоумевая, откуда он всё это знает. Тем временем инициативу перехватил Зевс:
— Палочка Невилла Долгопупса тоже неродная, она ему досталась от кого-то из родственников. Мне непонятно, почему вы разрешили прийти в школу детям с неродными палочками. Ведь от них порою зависит жизнь владельца… Вот, допустим, напал кто-то плохой на вас, наслал проклятие, а вы даже Протего не сможете выставить… Ну куда это годится? Нет, ребята, надо директора пнуть, чтоб позаботился о новых палочках для малоимущих студентов.
— И ничего… Ничего мы не нищие! — возмущенно крикнул Рон, покраснев от стыда. Зевс смерил его ехидным взглядом и прижал коготь к виску:
— Эй, потише думай, рыжий. Ну да, не бедные вы, вижу: палочка от Чарли, сундук от Билла, штанцы от Фреда, свитер от Перси, прошлогодний и растянутый. И ничего постыдного не вижу, вашу магию упырь дома жрет…
Настала такая тишина… Все оцепенели, в страхе глядя на Рона и Зевса.
— Какой… упырь?.. — побледнев, спросила МакГонагалл. Рон растерянно потер шею, пожал плечами:
— Ну, он на чердаке живет, прямо над моей комнатой. Шумит-гремит постоянно… Я уже и внимания на него не обращаю, привык к нему, всегда там шумит и шумит…
— От него лучше избавиться, — посоветовал Нели.
— Я сегодня же напишу вашей матери, мистер Уизли! — твердо заявила Минерва. — Пусть примет меры насчет упыря и позаботится о новой палочке для вас.
— Подождите… — напряженно проговорил Зевс, глядя на Рона. — Это не простой упырь. Рон его видел. А теперь вижу я в его воспоминаниях… Это зин-боггарт, болотный шипун. Селится в болотистых местах, а если там ещё и дом построить и жить там большой и волшебной семьей… Да-а-а, такой кусок он вряд ли выпустит из пасти. Пошлите к дому Уизли лучше отряд мракоборцев, а то при сопротивлении упырь может сильно навредить.