Пройдясь по разбросанным по портовой зоне магазинчикам, Люцериус закупился боевой алхимией, не забыв купить для себя четыре серебряных кольца, каждое из которых давало по четыре мудрости, а к ним добавил еще столько же колец с плюсом к интеллекту. Недостойная королевской руки дешевка! Но эти вдруг возникшие на острове лохров руины настораживали… И поэтому он не пожалел денег и купил еще три набора колец для других авантюристов — Блэку в силу и телосложение, Тефнут в интеллект и ловкость, а мокрой ведьме такие же как и себе — их классы очень схожи во многом. И скоро станут еще схожей — как только он посетит последнее из намеченных мест, скрывающееся во всегда темном переулке Потерянных Душ. На самом деле этот акальроумский переулок был совершенно обычным, а название свое получил по ныне закрытому казино, что разорило очень и очень многих «местных», одновременно дав понять, насколько эти цифровые души схожи по пристрастиям с человеческими.
Помещение бывшего казино официально пустовало, но на самом деле его заселили именно что совсем потерянные души — нищие и бродяги всех сортов и изо всех уголков света. Тут можно было встретить кого угодно — если не побоишься окунуться в дымный сумрак нижних подвальных уровней, куда сходились ходы из здешних катакомб. Но Люцу надо было выше — туда, где раньше было логово исчезнувшего владельца. Слухов касательно внезапного исчезновения дона Эйллрама ходило много — предполагали, что этот ушлый деляга утонул в подземных канала, убегая с мешками драгоценностей или его сожрали тамошние твари. Другие возражали, утверждая, что его убили игроки, а сокровища поделили между собой. Четвертые тихим шепотом сообщали, что подлый дон Эйллрам сейчас заключен в самую горячую и страшную камеру тюремного острова там на севере и что гнить ему там до скончания времен…
Слухов было много. Но Люц знал, что все это враки.
Дон Эйллрам был загодя предупрежден таинственным незнакомцем о готовящейся на него облаве и успел скрыться вместе с самыми верными приспешниками, не забыв прихватить сокровища из тайного и надежно защищенного сейфа. Потом случилось нечто и все приспешники погибли, тогда как сам Эйллрам ускользнул и благополучно добрался до своей родины — Великого города Вхассальроум, где наконец-то сбросил ненавистную ему личину смуглого человека, вернув себе внешность истинного высокородного эльфа, а следом вернувшись и к любимому делу — выращиванию живых боевых заграждений. За время управления казино он успел немало заработать для своей родины, попутно вывезя туда уйму проигранных дурачьем реликвий, заклинаний и артефактов…
Кто был таинственным незнакомцем, пославшим предупреждение?
Люцериус коротко усмехнулся. Эйллрам наверняка по сию пору задавался этим вопросом. Эльфа под чужой личиной предупредил он лично. А потом они следовали за убегающими по подземным коридорам эльфам и убивали их одного за другим. В живых оставили только Эйллрама и на его сверкающих пятках, потратив уйму сил, нервов и дорогостоящих магических расходников, сумели проникнуть туда, куда не удавалось еще ни одному игроку… и вскоре там вдруг кое-что случилось со священным эльфийским древом, чей пень переродился в ужасного пожирателя…
Давно это было…
Пригнув голову, Люц поднялся по узкой пыльной лестнице и, не став углубляться в узкий темный коридор, толкнул скрипучую дверь и вошел в затхлую каморку, освещенную одинокой свечой. К нему качнулась большая смутная тень, но Люц опередил ее, коротко произнеся:
— Я не с огнем, а со златом.
Тень замерла на мгновение, потом снова качнулась, но на этот раз ее остановился властный дребезжащий голос:
— Брысь!
Огромная тень бесшумно отшатнулась и исчезла в густой черноте у дальней стены. Сделав несколько шагов, Люц опустился перед низким столиком, скрестил ногу и, порывшись в заплечной корзине, выложил на столешницу две большие горсти медных монет, зная, что серебро и золото тут не примут. К этому он добавил пачку хороших толстых зачарованных свечей красного воска, а рядом поставил запечатанную банку полную божьих коровок замоченных в муравьином уксусе — любимое лакомство владелицы каморки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Щедро — признала скрывающаяся в тени старуха и повела когтистой рукой, сгребая дары — Чего ты хочешь, чужеземец? Продать не продам, но если захочу — одарю. Чего желаешь? Только любви не проси — я не по этим запашистым делам. Я люблю запах крови, аромат страданий и хруст загубленных жизней…
— Тогда тебе следует начать принимать заказы на любовные эликсиры — буркнул полуорк — И кровь польется рекой… Чего я желаю? О… — он широко улыбнулся — Мне есть чего желать и в желаниях моих мало доброты и света…
— Вот это мне по душе… рассказывай…
* * *
Набрав в рот побольше воздуха, надув щеки как кузнечные меха, Люцерус с шумом плюнул, ловко угодив градом косточек во взрыхленную на вершине холма землю.
— Притопчи! — сурово велел он ближайшему лохру и тот с готовностью выполнил поручение, попрыгав заскорузлыми пятками по рыхлому грунту.
Закончив, он снова уставился на благодетеля. А тот, прогнав мысль остаться здесь навсегда и стать королем лохров, с той же отеческой суровостью приказал:
— Полейте хорошенько. И смотрите мне — чтобы проросло!
После этого, посчитав свою задачу по превращению лысого прибрежного холма в будущий райский сад, он наконец-то повернулся к ожидающей его главных приказов пятерке бравых воинов. Три игрока и два крепких лохра — из числа охотников загонщиков. Забросив в рот следующую горсть лакомства, полуорк медленно зажевал, продолжая обдумывать стоящие перед ним задачи и попутно радуясь, что его клыкастая пасть может с легкостью вместить в себя такой объем сладости.
— И чего же ты там жуешь, ваша слюнявая величавость? — осведомилась выспавшаяся зеленоволосая ведьма.
— Я кушаю зизифус — машинально ответил Люц.
— Кого-кого? — Шизуля повернулась к Тефнут и удивленно уточнила — Зизифус? Комары такие?
— Вроде фрукты — неуверенно отозвалась та — Помню слово жожоха…
— Жожоба — поправил ее Люц и снова с шумом выплюнул косточки в следующее пятно рыхлой земли — Но это масло. А я ем благородный зизифус, он же унаби, он же китайский финик или ююба, и он же кладезь витаминов и божественной сладости. Нет лучшего лакомства перед экзаменом — конечно, если зизифус спел и умело сохранен…
— Какие еще витамины? — ведьма ехидно фыркнула — Мы в Вальдире! Пользы от твоей зизичуши ноль!
— Плюс пять к выносливости, плюс три к силе и плюс десять к мудрости — лениво ответил Люц.
— Дай пожевать!
— Нет.
— Хотя бы один фрукт! Не жмись!
— Не алкай чужого унаби, ведьма — наставительно ответил Люцериус и, чтобы прервать подлые поползновения, громогласно заявил:
— Готовьтесь! Вступаем в бой! И на этот раз мы охотимся вон на ту наглую морду — будущий король указал на морду застывшего в воде бобра — Блэк приманит его и выведет на берег. Биться будем только на суше — в воде он нас прикончит мгновенно! Когда начнем побеждать — а мы начнем! — не давайте ему уйти даже на мелководье. Блэк!
— Да?
— Для тебя отдельное и постоянно висящее задание с этой минуты и до момента пока мы не покинем остров…
— Да?
— Не дай бобру шлепнуть хвостом по воде! — прорычал Люц, не сводя обжигающего взгляда с высокого игрока на склоне — Делай что угодно — хоть голову свою подставляй! Но бобр не должен хлопнуть хвостом! Мне повторить?
— Нет.
— Хорошо. Вижу ведьма аж подпрыгивает… да?
— А почему нельзя хвостом по воде?
— Раздастся громкий шлепок.
— И что?
— Это испокон веков главная сигнальная система у всех бобров всех миров — пояснил Люц, признавая право команды знать факты — С помощью этих ударов они предупреждают об опасности, а в Вальдире еще и призывают собратьев на помощь. Нам нельзя сталкиваться со стаей — бобров будем валить поодиночке!
— Будем! — Шизуля кровожадно сверкнула глазами и, утерев с бледного лица воду, указала глазами на сидящего рядом лысого кота — Теперь воюем с питомцами?