Александра остановила ее. Ее голос звучал очень четко и спокойно.
— А теперь выслушайте меня. Ваш брат не хочет, чтобы я была его женой. Он хочет мою сестру. Потому что он любит ее. И ни о чем он не пожалеет. Его совершенно не волнует, что она знает о своей красоте. Он будет счастлив восхвалять ее совершенства еще как минимум пятьдесят лет. Он так зол, что готов убить Тони. И ужасно несчастен. А я уезжаю одна просто потому, что не хочу, чтобы он выбросил меня у крыльца Клейборн-холла, как ненужную тряпку. Разве вы сами поступили бы иначе, Синджен? Неужели вы не захотели бы избежать такого унижения?
Невестка назвала ее по имени. Синджен улыбнулась.
— Мне еще только пятнадцать, поэтому я не совсем понимаю, что, собственно, произошло. Но я согласна с вами. Такое унижение ужасно. А вы уверены, что Дуглас собирался вас унизить и именно таким способом? Мне как-то не верится, что он способен на такое. Он никогда не отличался жестокостью.
— По отношению к вам. Синджен только покачала головой.
— В прошлом году Дуглас наказал меня розгами. Он считал, что я заслужила это, хотя я, конечно, была не согласна. Уж не помню, что я такого сделала. Странно, правда?
Послушайте, я все равно не оставлю вас одну. Я твердо намерена идти вместе с вами. Могу я называть вас по имени? Александрой или, может быть, Алике? Правда, так обычно называют мужчин, но у меня тоже мужское имя. У вас есть какие-нибудь деньги? Наверняка они нам понадобятся.
Александра почти с благоговейным страхом взирала на девушку. Эти Шербруки выходили за пределы ее понимания и опыта. Она почувствовала дурноту. Ей приходилось слышать о морской болезни, но она и представить себе не могла, что когда-нибудь испытает ее симптомы, находясь так далеко от моря.
Синджен приняла ее молчание за положительный ответ.
— Вот и хорошо, потому что мама дарит мне деньги только на Рождество, и даже тогда я должна отчитываться за каждый шиллинг, каждое пенни, даже за то, что я заплатила за подарок ей самой. И она всегда критикует мой выбор. К примеру, на прошлое Рождество я вышила шесть носовых платков для Дугласа, а она сказала, что полотно стоило слишком дорого, что стежки я кладу неровно, и что лучшее, что с ними можно сделать, это выбросить. Дуглас, конечно, оставил их у себя и сказал, что они ему нравятся. И пользуется ими. Все это было тоже довольно унизительно для меня. Так что я могу вас понять. Я хочу, чтобы со мной обращались, как с разумным существом.
— Да, — ответила Александра. Синджен стиснула руки.
— Я выше вас и крупнее, поэтому мне вряд ли подойдут ваши платья, но, может быть, мы купим что-нибудь по дороге к вам домой? Как далеко это отсюда? Наверное, нужно ехать несколько дней. Мне так хочется испытать приключение. Я думаю, вам тоже понравится. Может быть, на нас даже нападут разбойники. Это было бы так романтично! Вы не согласны со мной?
Уже потом Александра поняла, как ловко ее спутала по рукам и ногам эта хитрющая девчонка, которой всего-то было пятнадцать лет.
— Ах, я так люблю гулять и любоваться природой, — продолжала щебетать Синджен. — Я также знаю тысячу разных историй, чтобы убить время. Если я надоем вам, только скажите, и я сразу замолчу.
Александра, вконец растерянная и сбитая с толку, смогла только кивнуть в ответ.
— Дуглас обычно не церемонится со мной, он просто говорит, чтобы я закрыла рот. И Райдер тоже. А вот Тайсон — он у нас собирается стать викарием, — ему хочется сказать то же самое, но он боится гнева Божьего и огненных мук ада. Его стремление всегда быть честным иногда ужасно раздражает, но Дуглас говорит, что мы должны быть с ним терпеливыми, потому что он еще очень молод и не научился думать как следует. И что в голове у него полнейшая неразбериха. Тайсон убедил себя, что влюблен в некую девицу, которая просто подавляет меня, настолько она вся хорошая и правильная. Это она так думает. А на мой взгляд, просто самодовольная и ограниченная пустышка. Райдер все время поддразнивает Тайсона за то, что у его возлюбленной два имени — Мелинда Беатрис, — как у корабля, и за то, что она глупо скалит зубы и не имеет никаких признаков женского бюста.
Александра остановилась и оглянулась на эту восторженную девочку с кукольным личиком. Потом повернулась к экипажу и помахала кучеру рукой.
— Что вы делаете, Александра?
— Возвращаюсь. Мы обе едем домой.
— О, дорогая, значит, приключение отменяется. Я страшно разочарована. Может быть, когда-нибудь мы все-таки выберемся вдвоем на прогулку и поедем собирать морские ракушки. Это довольно увлекательное занятие. Ну что ж, пойдемте, я помогу вам забраться в экипаж.
И только когда они уже минут пять как ехали в направлении к дому, Александра заметила на лице Синджен довольную ухмылку. Весь ее вид говорил о том, что она чувствует себя победительницей.
Этой девчонке удалось обыграть ее. Господи, какая же она дура! Боже милостивый, какой нечистой силой ее занесло в это кошмарное семейство?
Так легко дать себя провести какой-то девчонке, прикинувшейся наивной. Господи, до чего же обидно! Еще обиднее, чем свалиться с лошади на глазах у Дугласа.
* * *
Дуглас стоял на нижней ступеньке крыльца, уперев руки в боки. Он мрачно наблюдал за подъезжающим экипажем, который миновал широкую арку и остановился в шести футах от него. Лицо кучера светилось триумфом. Усталая улыбка выдавала безмерное облегчение. Дуглас порадовался, что отправил мать в дом и велел ей оставаться там, пока все не вернутся. Ее первое впечатление от Александры было малообещающим. Он старался разжечь в себе гнев, но против воли вздохнул. Плечом к плечу рядом с ним стоял Тайсон и рассказывал о выходке Синджен, жаловался на ее неуправляемость и требовал, чтобы Дуглас применил к ней дисциплинарные меры, на что тот только улыбнулся. Девочка могла рассчитывать на его благодарность.
Он хорошо знал сестру. И не ошибся в ней. Она действительно привезла его непокорную жену, и гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Ей следовало родиться мужчиной; из нее получился бы превосходный генерал.
Дверь экипажа открылась, и из нее выскользнула Синджен. Дуглас не пошевелился, он напряженно ждал, когда появится следующий пассажир. Выдержав паузу, Александра покинула свое убежище и, с поникшей головой, опустив плечи, предстала перед ним. Судя по всему, она признала свое поражение, и его разозлило его еще больше.
— Я вижу, вы вернулись, — приветствовал он ее ледяным тоном.
— Да, — ответила Александра, не поднимая глаз. — Мне очень не хотелось этого делать, но как выяснилось, мне не по силам справиться даже с самой младшей из Шербруков.
Она с трудом удерживала свой саквояж, чем окончательно взбесила его. Не успела оправиться от болезни, а уже решила сбежать, да еще тащит сама этот чертов саквояж!