празднования Хэллоуина, на котором они отыгрывали образы скелета, вампира и призрака соответственно.
Образ призрака принадлежал женщине, красивой, почти как мечта. Одеяния ее были прозрачные, не скрывающие манящих прелестей обнаженного женского тела, развивающиеся и трепещущие словно на ветру. На голове, поверх черных волос, стянутых в тугую косу, красовалась высокая костяная корона с одной только фронтальной плоскостью. Во всей этой женщине таилась загадка, невысказанная, но заметная невооруженным глазом тайна. Глядя на ее лицо, сперва очаровываешься красотой, а потом понимаешь, что у нее есть что-то еще, не жуткий секрет, а романтическая тайна, словно ее часто обманывали и теперь она никому не верит, но, готова поверить если найдется тот, кто сможет завоевать ее доверие. То же самое с одеждой, она вроде была, но ее толком и не было, и, в принципе, она только оттеняла прелести обнаженного тела, скрывала, манила, обещала показать их тому, кто осмелится или сумеет сдернуть с нее эту призрачную вуаль. И все эти особенности в восприятии женщины-призрака явно были не спроста…
Следующий персонаж был похож на упыря, зеленоватая бородавчатая кожа, клыки, острые уши, красные глаза. Сутулый, закутан в рваный балахон или саван, на лице безумная улыбочка. По кожей то и дело начинали проступать черные, фиолетовые и белесые вены, под глазами — круги. Губы мелко и нервно подергивались, обнажая и скрывая кончики желтых клыков. Глаза казались двумя омутами, заполненными мутной кровью, если присмотреться повнимательнее, то начинало казаться будто бы время от времени в них промелькивают смазанные лица и тела жутких утопленников, всплывающих к поверхности.
Последний прибывший являлся ожившей иллюстрацией к книжке о Кощее Бессмертном. Высокий и худой, в черном вороненном доспехе с белыми костяными вставками, в черном плаще через левое плечо. Лицо ссохшейся мумии с прищуренными белесыми глазами и тонкая шея заметно контрастировала с полноценными широкими латами. Явно не хватало шлема или капюшона, чтобы добавить образу толику гармоничности.
Синяя демоница заговорила приятным, но внушающим оторопь голосом. Язык был мне незнаком, но внизу высветилась надпись субтитров на стандартном «системном» шрифте, который имел место время от времени появляться в моих сновидениях:
— Вот мы все и в сборе! Предлагаю начать…
— Все в сборе? Тогда: ПОДНИМИТЕ МНЕ ВЕКИ! — пророкотал землистый демон.
Демонесса и двуликий рассмеялись, а близнец с посохом, хмыкнул и сообщил:
— Ох уж эти горячие пекельные шуточки, никогда не стареют, никогда не надоедают…
— Да уж, не то, что ваш черный юмор, — двойным голосом сообщил козлоногий. — А наши замогильные гости, что скажут?
— Смех продлевает жизнь, — проскрипела мумия Кощея, и теперь уже засмеялись все.
— Это славно, я опасался, что встреча скатится в галимый официоз, — продолжил обладатель посоха. — Хотя, полагаю, Владыка не одобряет подобные отступления?
Циклопический Змей в согласии поднял голову чуть выше и со скрипом повращал золотыми глазами, вывалив из них на стол несколько десятков ярких искр.
— Тогда не будем и дальше испытывать терпение нашего радушного хозяина, — подытожила бледная прозрачная красавица.
— Да, — сказал второй близнец, с мечом. Голоса у них тоже оказались одинаковыми. — Тем более, что время в любом случае не терпит.
— А последний представитель не придет? — уточнила жестоколицая демонесса.
— Он пока не выездной, — саркастично ответил двуликий, — слишком затратно было бы дергать его по таким пустякам…
Я обратил внимание на то, что серебристые линии на серебряных шарах сияют в такт говорящих голосов, словно эквалайзер на стереосистеме. От этого наблюдения сложилось впечатление, что в этот раз именно они выдают мне субтитры.
Между тем, над столом появилась голографическая карта… чего-то. Вероятно, какой-то горной страны. Отдаленно она походила на некий цветок, с горой-бутоном посередине, четырьмя длинными перпендикулярными лепестками, с четырьмя лепестками покороче между и под ними, и восемью мелкими лепестками по наружи, размещенных по тому же принципу. Лепестки, и большие, и средние, отходили от бутона сначала вниз, но потом загибались вверх, а вот малые наоборот уходили вниз, опускаясь к океану, который окружал эту локацию. На кончике-вершине каждого большого лепестка располагалась большая гора, на вершинах средних лепестков горы были намного ниже. Внешние лепестки скорее всего оканчивались впадинами.
По центру локации тоже имелась гора, на острове посреди круглого моря. А над горой сиял и уходил ввысь тонкий золотой кристаллический шпиль. Не было понятно соприкасается он с горой ли нет, его изображение то становилось призрачным то наливалось металлическим блеском. Глядя на этот шпиль, я наконец-то осознал, что это — карта мира, в который я попал!
Каждый из лепестков имел окраску: четыре больших были синим, черным, золотым и белым, а те, что располагались между ними, были оранжевым, зеленым, голубым и серым. Восемь обратных лепестков цвета не имели. Большие лепестки имели вогнутую форму, по середине в них была низменность, а по краям вставали горные хребты. Там, где хребты больших лепестков пересекались друг с другом, рождались новые горные массивы, соединяющиеся с центральной горой. Цвет у этих массивов был особый, отличный от лепестков, из которых они соединялись. Белая и синяя гряды родили серебряный массив, синяя и черная — янтарный, черная и золотая — изумрудно-зеленый, золотая и белая — небесно-голубой.
Карта была весьма детальная, но с моей позиции мало что удавалось разглядеть, разве что кроме общего вида. Но даже по внешнему виду я без труда сумел определиться со своим местоположением — я пришел в этот мир на стыке белой и синей гряды, в том месте, где они рождали серебряный массив.
— Итак, вот наш камень преткновения, извечное яблоко раздора. Небесный престол, который сделает взошедшего на него Властелином Мира! — золотой шпиль от его слов засветился ярче, словно подсвеченный его словами.
— Внутренняя лока запечатана, лишь захватив все четыре великие горы можно получить туда доступ, — горы тоже высветились по очереди, синим, черным, золотым и белым соответственно.
— Доступ к великим горам запечатан малыми горами, — они тоже высветились, серым, оранжевым, зеленым и голубым.
— Чтоб открыть доступ к малым горам надо захватить контроль над двумя малыми изломами в местах пересечения близлежащих лепестков.
— К чему этот обзор прописных истин? — скептически уточнил сдвоенным голосом демон с сдвоенным лицом.
— Терпение мой непостоянный друг, — усмехнулся оратор. — Мы же не кучка бандюков с большой дороги, которые планирую взять обоз захудалого купчишки. Мы, как никак, главные антагонисты этой повести, пафос — это наше все!
— В чем же суть нашего пафосного плана? — уточнила синяя демонесса. — Позиции на политической карте остаются неизменными уже тысячи лет. И вряд ли изменятся. Синяя гора за людьми, две малые не принадлежат западникам, но состоят с ними в