Через пару минут уже стояла за его спиной. Сложив руки на груди, склонилась к его уху и проникновенно прошептала:
– Развлекаешься?
– А-а-а! – Завопил дух, шарахнувшись в сторону и следом упав на пятую точку.
– Зачем тебе его жизнь? – Махнула головой в сторону рыбака, который продолжал кружиться в неослабевающем водовороте, словно на каруселях.
– Просто захотел проучить! Чтобы не совался в реку, когда я не в настроении!
– Немедленно прекрати это безобразие! – Строго сказала я, склоняясь над ним. Довольно щуплый парень недовольно поджал губы, но все же исполнил мое требование и рыбак, переживший подобное нервное приключение, с белым, перекошенным от страха лицом, усиленно погреб к берегу. Обернувшись, увидела, как потрясенно смотрят в мою сторону остальные мужчины, но раздавшийся бас Вагара заставил их вздрогнуть и резко отвернуться:
– Не мешайте видящей с духом общаться! Пошли вон отсюда!
Рыбаки засуетились и уже через несколько минут берег опустел. Воин мне слегка кивнул и тоже удалился на приличное расстояние. Тут я повернулась к продолжавшему сидеть на камнях парню и уперла руки в бока.
– Так, Омнивар! А теперь давай-ка, объясни мне, почему бросил Леонару в беде? – Я прищурила глаза и с удовлетворением отметила, как дух в растерянности заморгал. Искрящееся голубое лицо вытянулось от удивления, а я сразу же похвалила себя. Правильно, Василиса! Лучшее средство защиты – нападение!
– Что ты имеешь в виду? – Жалобно протянул он.
– А то, что на твою возлюбленную напал дух леса, а ты, не разобравшись, бросил ее в трудной ситуации! Да бедняжка еле отбилась от него!
– Что… как… я же… – Дух вскочил с берега и приблизился ко мне. С радостью отметила в его синющих глазищах застывшие слезы.
– Ты, Омнивар, увидел только то, что хотел! – Отрезала я, закрепляя победу. – А твоя благоверная, мало того, что пережила не самые приятные минуты в своей жизни, уж поверь, я знаю, о чем говорю, так ее еще и возлюбленный после этого бросил, вместо того, чтобы утешить!
– Он.. .не… не успел? – С надеждой спросил у меня призрак. Признаться, не думала, что увижу побледневшего духа, оказывается и это возможно! Его острое личико даже искриться перестало.
Я пожала плечами и ответила:
– Иди и спроси сам.
– Да, конечно! – Он заметался по берегу, а затем с благодарностью уставился в мою сторону. – Спасибо, видящая! Как же я рад, что тебя все же к нам привезли из южных земель!
– Тоже слышал обо мне? – Тяжелый вздох непроизвольно вырвался из груди. Все неприятности из-за этого проклятого дара!
– А как же! Рыбаки все утро эту новость обсуждали!
– Ладно, иди уже. Только, Омнивар. Вопросик у меня один к тебе. Не водится ли в вашей реке рыбки какой-нибудь ядовитой или, может, которая например, парализовать может? А? – Теперь уже я с надеждой посмотрела в его сторону. Эта мысль мелькнула буквально секунду назад, но если дух ответит согласием, сразу отпадет вопрос о том, как избавиться от охраны возле пыточной. Он на мгновение задумался и, потерев подбородок, изрек:
– Есть одна. Шипатка. У нее под жабрами мешочек есть с нужной тебе жидкостью. Если она в кровь попадет, паралич на три-четыре часа обеспечен.
– Достанешь ее для меня?
– Только если ты не обманула! – Хитро протянул Омнивар, впившись в меня острым взглядом.
– Да как ты мог подумать такое! – Возмущенно запыхтела я и добавила. – Вот утром встретимся возле этого валуна, и ты еще прощения попросишь за свое нелепое обвинение!
– Буду ждать! – Сказал дух, уже стремительно удаляясь.
– Приходи вместе с Леонарой! – Крикнула ему уже в спину и счастливо рассмеялась. Боже! Спасибо тебе! Все идет гладко, без сучка и задоринки. И если и дальше так продлится, то уже завтра ночью я попытаюсь бежать из этого ужасного места, и северный повелитель больше не притронется ко мне и пальцем! Я опустила взгляд на татуировку и нежно погладила. Она стала еще темнее. Держись, Акран. Не умирай! Только вот, вернувшись в южные земли, не собиралась больше безропотно подчиняться мужской воле и проходить этот обряд единения. Я откровенно поговорю с воином и все ему объясню. Ну не сможет он после того, как узнает правду о том, что я единственная Ирдана, что люблю его больше жизни, заставить меня быть рядом с собой! Или сможет? По крайней мере, хочу быть честной с ним! Больше никаких тайн и недомолвок! А там видно будет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я решительно направилась в сторону Вагара, так как пора было возвращаться в пилом, и так как я мужика серьезно сегодня поэксплуатировала в качестве личного водителя, оставив без обеда. А еще скоро и тренировка предвидится по верховой езде, которую ожидала с нетерпением и страхом.
И вот, минут через двадцать, он уже ссадил меня, уставшую и замерзшую, возле моей тюрьмы, от которой я надеялась скоро избавиться, и пророкотал своим без эмоциональным голосом:
– Я рад, видящая, что ты выполняешь поручение повелителя столь рьяно. Поэтому так же с удовольствием приступлю к твоему обучению через два часа. Буду ждать на арене.
Я ему улыбнулась и с чувством произнесла:
– Спасибо тебе, Вагар, огромное!
И этот непробиваемый замороженный человек тоже попытался улыбнуться в ответ! Уголки губ под свалявшейся, клокастой бородой дрогнули, из груди вырвалось сдерживаемое рычание, и он криво оскалил желтоватые зубы. Признаюсь, чуть не отшатнулась от страха, такое это было жуткое зрелище, но все же сдержалась, разумно рассудив, что похоже, он вообще первый раз за всю свою жизнь попытался изобразить радость. Я медленно кивнула ему на прощание и зашла в жилище. Да, оказывается, улыбаться тоже надо уметь, и не каждый владеет этим искусством в совершенстве. А такой улыбкой, как у Вагара, только детей непослушных пугать.
Через несколько минут явились прислужницы (И откуда они узнали, что я вернулась? Неужели караулили неподалеку?) и принялись суетиться вокруг меня. Одна начала растапливать очаг, прогревая остывшее помещение, другая отправилась за водой. Через час уже попивала горячий бульончик с кусочками баранины и тихо радовалась тому, что так удачно провела день.
Но вот пришло время отправляться на арену и я, предварительно вызнав у девушек, как туда добраться, бодрой пружинистой походкой направилась осуществлять очередную частичку своего плана.
Вагар меня уже поджидал, держа под уздцы смирную лошадку шоколадной масти с добрыми глазами. Я, вспомнив из прочитанных мной в прошлой жизни книжек, что животные любят полакомиться яблочком или морковкой, выпросила последнюю у Лирмы и, как только подошла ближе, протянула дрожащей рукой угощение. Моя новая знакомая благодарно заржала, а я, осмелев, погладила ее по лоснящемуся боку.
– Молодец, видящая. Правильно, что решила с ней подружиться. – Сказал Вагар. – Теперь пробуй сама забраться в седло.
Я обреченно посмотрела на недосягаемую для меня высоту и, тяжело вздохнув, схватилась за луку седла и поставила ногу в стремя. Подтянувшись, перекинула другую и с удивлением обнаружила, что залезть на относительно спокойно стоявшую лошадь, которую придерживал Вагар, оказалось не так уж и сложно. Он ловко привязал к ней длинную веревку, один конец которой намотал себе на руку, чтобы с легкостью контролировать ее перемещение по арене и сказал:
– Для начала попробуем изучить самый простой способ передвижения – шагом.
Я закивала, чувствуя, как подо мной начала двигаться лошадь и стиснув луку с удвоенной силой, испытала восторг, смешанный со страхом. Оказывается, восседать в седле одной, без ощущения за спиной мощной мужской груди, было совсем иначе. Постепенно я расслабилась и приноровилась к ее мягкой неспешной поступи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Молодец. – Похвалил Вагар. – Теперь раскинь руки в стороны и закрой глаза. Почувствуй ее под собой.
Я с готовностью исполнила распоряжение, и чувство умиротворения и детской радости заполнило внутренности. Это было… волшебно. Холодный вечерний ветер опалял мое разгоряченное лицо, трепал непослушные, выбившиеся из косы волосы, и мне сейчас не хотелось думать ни о Лакразане, ни о предстоящем побеге, да вообще ни о чем, кроме этих упоительных ощущений.