— А какая она? — Осторожный вопрос не вызвал никакой реакции у Ника, казалось тот даже не слышал ее. — Должно быть, красивая? И платья носит только из натурального шелка.
— Красивая? — Словно очнулся ото сна собеседник. — Да, наверное, она красивая. Тонкий нос, высокий лоб, и очень густые черные, как ночная сторона Земли, кудри.
Лили ненароком коснулась своих выцветших почти до белизны коротких прядей.
«Из таких не сделать роскошную прическу, — с сожалением решила она, но тут же одернула себя. — Зато, весьма удобно, когда целый день проводишь под водой и на палящем солнце. А с башней на голове сильно не поныряешь!»
— Вы были с ней… друзьями?
— Наверное. Я так часто с ней вижусь, что иногда мне кажется, что она даже больше, чем член семьи. Может, если бы дядя столь откровенно не насаждал мне ее общество, все было бы по-другому.
— Дядя? — удивилась Лили. — Выходит, что она — твоя кузина? Но закон…
— Угу… Закон можно обойти, если знать как, и если это выгодно такому человеку, как мой дядя.
— Ты из-за этого убежал, да? — Робко спросила Лили. — Пошел против воли дяди?
— О нет. Что ты! — Встрепенулся Ник. В этот момент он словно окончательно очнулся от глубокого транса. — Дело вовсе не в этом. Николь замечательная. Правда, иногда мне кажется, что я ощущаю физически, как она пытается вложить в мою голову свои собственные мысли, но дело все равно не в этом. Есть одна вещь, которую мне стоит выполнить прежде, чем думать о создании семьи. Я должен исполнить старый завет одного предка.
— Предка? И когда же он жил? Давно? — Лили была заинтригована. Впервые Ник так разоткровенничался на счет цели своего путешествия, и этот шанс нельзя было упускать.
— Порядком.
— Что ж тогда никто раньше не исполнил этот «завет»?
— Я сам задавался этим вопросом, — вдруг нахмурился молодой человек. — Но боюсь, ни один из вариантов ответа мне совсем не нравится.
«Завет» какого-то предка, это все, что удалось вытянуть из него Лили, но вот понять, что это значит, не представлялось возможным. Сколько бы она не пыталась, какие бы двусмысленные вопросы не задавала, больше ничего интересного узнать не смогла.
«Значит, думать о создании семьи он сейчас не настроен, — если бы Ник спал, она наверняка показала бы ему язык, но пока удержалась от подобного жеста. — Но при этом ему ни что не мешает проводить все время в обществе этой… богатой, и умной, и «наверно» красивой».
Лили не знала, откуда взялась эта злость на незнакомую вовсе девушку, но она была уверена, что подругами они бы никогда не стали.
«Ха-ха! Вот уж точно! — Вела мысленную беседу сама с собой Лили. — Хороши же подруги! Одна — дикарка в потрепанных мешковатых обносках, другая — леди в кружевах тончайшей работы и драгоценных каменьях. Сдалась ей такая подруга, как ты! Ей и так живется не плохо. Состоятельный папаша, да еще жениха ей припас неплохого. Видимо, добрый дядя решил таким образом воссоединить семейное состояние, разделенное после смерти деда между детьми. Интересно, это брат его матери или отца оказался таким пронырой? И что, все-таки, случилось с его родителями?»
Снаружи бушевала стихия. Ветер достигал такой скорости, что отрывал, казалось намертво прикрученные, панели. О крышу их гостевого домика то и дело что-то громко ударялось. Обогреватель работал исправно, а электрический свет развеивал сумрак, но было все равно как-то тревожно, и спать путешественникам вовсе не хотелось.
— А как ты оказалась в экоплемени? — Внезапно проявил интерес Ник. — Твои родители прозрели до твоего рождения или ты застала этот светлый момент их жизни?
— Я ничего не знаю о своих родителях, — спокойно произнесла девушка. Она давно свыклась со своим положением, и сейчас рассказывала эту историю, словно та относилась вовсе не к ней, а к кому-то постороннему.
Ник ошеломленно слушал ее историю, и уже не совсем был рад тому, что спросил. Он не испытывал иллюзий на счет жизни в Океании, и не считал это место раем, но и подобной жестокости по отношению к новорожденному тоже не ожидал.
— Теперь я понимаю. Ты чувствуешь себя обязанной этому племени и сносишь все приказы старейшин, но…
— Только не нужно меня жалеть, — гордо вскинула голову девушка. — Жизнь у меня не так плоха, как тебе может показаться. У меня есть крыша над головой, пища, и я занимаюсь любимым делом. Пусть я одеваюсь не так роскошно как… некоторые, но поверь, мне это и не нужно. Я забочусь о других, и мне нравится, когда я вижу плоды своего труда.
— Твои соплеменники продали тебя первому встречному, даже не спросив твоего на то согласия, и ты считаешь, это достойная плата за вой труд? Хороша же и благодарность! Даже то, что они спасли и вырастили тебя, не дает им права распоряжаться человеческой жизнью.
— Старейшины действуют в интересах всего племени, — упорно твердила Лили. — Они заботятся о благополучии большинства.
— И бросают на произвол судьбы свою соплеменницу. Ты понимаешь, что тебе грозило? Я мог оказаться, кем угодно, и сделать с тобой, все что угодно.
— Я не так беззащитна, как может показаться, — спокойно сказала Лили, но Нику почудилась угроза в ее голосе, и он сбавил обороты.
— Понимаешь, это племя… У меня просто в голове не укладывается, что в наше время, кто-то может жить подобным образом, в лишениях и почти голодая.
— При моей сознательной жизни племя ни разу не голодало! — Возмутилась Лили. — Чего не скажешь о низших сословиях, что живут в городах. Думаешь, там жизнь лучше? Думаешь, простые рабочие могут себе позволить лекарства, когда болеют их дети, иди сытно едят в период плохого урожая на плантациях? По крайней мере, старейшины экоплемени заботятся о своих братьях и сестрах, следят за их жизнью, делают все, что в их скромных силах, дабы решать проблемы. А что делает император? Его, думаешь, беспокоят судьбы тысяч подданных, он беспокоится о голодающих детях в трущобах. Или может, ему было дело до той несчастной, которая, вынеся муки родов, вынуждена была расстаться с собственным ребенком? Думаешь, что заставило ее сделать это, пустить малютку дрейфовать в океан? Может, она понимала, что это единственный шанс подарить малышу шанс на выживание. Может, она сама тратила последние жизненные силы, что бы отнести корзину к берегу? Где в ту минуту был император с его хваленым Сводом Законов, лекарствами древних, лазерами и флаерами?
Ник неподвижно смотрел в пустоту, не находя в себе силы посмотреть сейчас Лили прямо в глаза.
— Но ведь в Океании все не катастрофически плохо. Население империи огромно. Конечно, кто-то живет в нужде, кто-то умирает от болезней. Наше общество не совершенно, оно нуждается в доработке и усовершенствовании. Катастрофа отбросила человечество на несколько шагов назад в развитии, но мы не сдадимся, мы все наверстаем.